7 дней в июне
Шрифт:
До райвоенкомата мне не далеко – менее километра. Хотя он уже и не райвоенкомат, а филиал ясненского или вообще сборный пункт? Да какая сейчас разница! Все равно в Ебург в штаб округа через блокпосты не рвану, да и кому я сейчас нужен со своим хазарейским?!
Улица в этот час полнее обычного. И не только из-за высокого солнца. Если ещё вчера по ней шли на работу чиновники, школьники в школы, да мамаши с детьми в детсады, то теперь почти каждый второй был в форме и с чемоданчиками. Лейтенанты, прапорщики, полковники, старшины давно расформированного 412-й истребительного авиаполка
Идя рядом со мной, жена как-то подобралась, прониклась. И у военкомата никак не хотела оставлять меня, обнимала и порывалась заплакать… Пришлось чуть ли не приказать ей идти в на работу, ведь на ней школа и многие стоящие здесь отправили на её ответственность своих детей… – И не оглядывайся, родная! Будь уверена – свидимся.
– Обещаешь?
– Да, любимая.
Мы поцеловались, и я проводил её взглядом, насколько это можно было в такой толпе. Если б я только мог быть уверен в том, что только что пообещал! Но при любом исходе она справится! И со мной и без меня!
Дежурный по военкомату поначалу попытался приглашать только получивших повестки. Но наши летчики, как старшие по званию потребовали начать с них. Дежурный уступил и пустил в военкомат полковника Чемаева и подполковник Свирцова – старших офицеров бывшего гарнизона. Используя свои габариты, я прорвался к крыльцу и спросил уже уходившего прапорщика:
– Товарищ Тыщенко! Разрешите обратится.
Иваныч немного остолбенел от такого моего к нему обращения, но выдал на автомате:
– Обращайтесь, Вита…
– Сержант Сергиив. Я приписан к вашему призывному пункту в качестве специалиста на случай развертывания. Жду ваших приказов.
– Пока никаких. Как решим развертывать второй призывной пункт – так и отзвоним. Будь у телефона.
– Слушаюсь.
Петр Иваныч, скрылся за дверями военкомата, а я стал медленно выбираться из толпы. Что ж он прав, я им скорее пока обуза, после передачи моих документов в наш военкомат они не знали куда меня пристроить, а после того как нашли куда у них уже не было времени обучить меня согласно новой ВУС.
Продираться пришлось минуты три. Обратно пошел уже мимо райадминистрации. Перед ней стоял не вохровец, а нормальный часовой. Из погранцов. Думал было зайти. Но меня остановил «товарищ в штатском».
– Вы к кому?
– В администрацию!
– К кому конкретно?
– К главе, наверно.
– Он уже не может никого принять.
– Извините.
Я отошел. Ничего не понимаю! Арестовали наших немцев, что ли? А вот одноклассница моя, – Ольга Киреева, в райимуществе работает, сейчас спрошу.
– Ольга, здравствуй!
– Здравствуй, Виталий! Как ты, как сын?
– Хотел к военкомату идти. Но вызывали в казначейство на усиление. А здесь, что? Швиндт куда делся?
– Умер он. Вчера как узнал, что фашисты напали – так его второй инфаркт и разбил.
– А за него кто? Майер?
– Нет. Он ещё вчера вместе
– И?
– Забрали по МЧСовской линии. Так что и район, и поселок пока без начальства. Ждем, кого военные пришлют.
– Да уж…
– Пора мне. А то дисциплина теперь военная.
– Пока. Оля. Держитесь.
Да. Дела. Подрубило время наших немцев. А как красиво 17 дней назад они выборы выиграли! Вот уж действительно: человек предполагает, а судьба располагает!
Что ж пойду пока домом да сыном заниматься, кто знает, когда еще будет у меня такая возможность.
Год выдался жарким. Сначала лето выжимало все соки 40 градусной жарой, теперь вот октябрь решил посоревноваться с июлем! Пока дошел домой под пиджаком весь взмок, пришлось принять душ и переодеться. Газа по-прежнему не было. Включив электрочайник, я позвонил 04.
– Алло, газовое хозяйство!
– Да. Слушаем.
– Сергиив позвонил. У нас с утра газа нет.
– У всех нет. Газопроводы остановлены.
– А что случилось?
– Не могу сказать. Аварии какие-то. Не у нас.
– Понятно. Можно бригаду вызвать, мне котел сменить и счетчик.
– Нет. Все заняты. К концу недели позвоните.
Дела… Хотя, куда я тороплюсь? За окном лето! Дров полон двор! Даже если свет отключат – без горячей пищи не останемся! Оптимист, на… Так на натуральное хозяйство переходить придется. Хотя это идея. Если уж лето, то можно и огород вскопать, даже картошка еще поспеть успеет.
– Ма, где ключи от гаража?
– Что?
– Ключи от гаража где?
– Откуда я знаю? Я туда хожу? Над трюмо посмотри или в карманах у себя…
– Угу, пасиб, ма.
– Нашел?
– Да, в куртке были.
Целой штыковой лопаты в гараже не нашлось. Современный металл не терпит моей хватки. Держится только саперная – ещё советская, память моя армейская. Но ей огород копать не будешь! Найдя в гараже черенок, я насадил на него плоские вилы. И до обеда перепахивал свои свободные сотки. Давно, я не работал с таким энтузиазмом. Сын работал рядом. Нет, я не заставил пятилетнего ребенка копать огород! Я его вообще ничего делать не заставлял. Он сам нашел себе дело: собирал сухие, сорванные ветром с деревьев ветки, опавшие и подгнившие уже яблочки. Для него это была игра и он бегал по желтой подсохшей уже листве, размахивая очередной «саблей» и кидал «гранаты» в обтянутый сеткой каркас огуречной грядки овощника. На втором часу тренировок в меткости ему удалось-таки направить свой фруктовый снаряд через сетку прямо под крыло стоявшей в метре за грядой «Сандеры». Машина ойкнула и залилась нудным воем.
– РОМА! – начал я, поворачиваясь. Но, увидев сына, сам осел, глядя в повлажневшие глаза его вжавшегося в землю тельца.
– Хватит, сын, пошли в дом.
Подобрав моего чумазого снайпера, я отнес его к крыльцу, на которое уже вышла испуганная сиреной мама.
– Принимай внука. Я за ключами. А то ещё подумают, что воздушный налет.
Шутка явно не получилась. И что бы успокоить, я приобнял мать, поцеловал в щеку.
– Где ключи?
– В зале, в секретере…
Скинув сапоги, я прошел в зал и прямо оттуда отключил сигнализацию.