72 часа
Шрифт:
— Этот мотоцикл может быть нашим единственным спасением.
Он прав. Преимущество небольшое, но все же.
— Ты в порядке? — шепчу я, разглядывая его. На нем много крови, и это меня беспокоит.
— Я не знаю, — бормочет он, усаживаясь на землю и вытягивая ноги. Его уже и без того разорванная рубашка висит клочьями и покрыта кровью.
Я сглатываю, стараясь не паниковать при виде крови. Я нужна ему. Ноа нужно, чтобы я была сильной. Я должна это пережить. Это просто кровь. Я опускаюсь на колени рядом с ним и начинаю осторожно
— Что ты делаешь? — говорит Ноа таким слабым голосом, что у меня ноет сердце.
— Я помогаю. Успокойся и дай мне взглянуть.
Он не сопротивляется. У него больше нет сил. Я снимаю с него рубашку и отшатываюсь при виде раны на груди. Мне требуется несколько минут, чтобы собраться с силами и осмотреть рану. Она не столько глубокая, сколько длинная. Слава Богу. Если бы нужно было зашивать, не знаю, что бы делала. Я смотрю на остатки его рубашки, едва прикрывающие тело.
— Что случилось? — шепчу я.
— Он меня достал. Ублюдок умен.
Мне нужна вода. У нас больше нет кокосов.
Я смотрю на свою все еще влажную одежду. Сойдет.
Снимаю рубашку. Она все еще тяжелая от воды. Я вытираю тело Ноа, удаляя как можно больше крови, затем прижимаю ткань к ране. Ноа даже не вздрагивает, просто сидит и смотрит прямо перед собой. Он начинает меня пугать. Я молча вытираю его. Вытираю спину, дохожу до шеи... и останавливаюсь как вкопанная.
— Ноа, — шепчу я, наклоняясь ближе. — Что это?
Он чуть поворачивается.
— Что?
— У тебя что-то под кожей.
— Что? — резко спрашивает он, протягивая руку и ощупывая маленькую шишку под кожей у линии роста волос. Она едва заметна, но теперь, когда я так близко, я вижу ее довольно ясно.
Ноа чертыхается и вскакивает.
— Ублюдок. Ублюдок!
— В чем дело?
— Это чертов трекер!
Мое сердце, кажется, готово остановиться.
— Что? — хрипло выдыхаю я.
— Вот как этот кусок дерьма нашел нас. Черт возьми.
Я поднимаю руку и дрожащими пальцами ощупываю голову. Конечно же, я чувствую такую же шишку. Конечно, он выслеживает нас. Вот в этом и дело.
— Как мы могли не почувствовать? — шепчу я, ощупывая крошечное устройство пальцами.
— Трекер легко ввести. Он сделал это, когда накачал нас наркотиками.
Господи.
— Что будем делать?
— Мы их вытащим.
Я знаю, у меня на лице написан ужас. Ноа подходит ближе и хватает меня за плечи.
— Лара, если не сделаем этого, мы будем в постоянной опасности. У нас есть все шансы сбежать, если этот ублюдок не сможет найти нас так легко. У него есть ловушки и тайники по всему лесу. С трекерами у нас нет надежды; без них у нас может быть шанс.
— И к-к-как ты собираешься его вытащить?
Он бросает на меня полный муки взгляд.
— Будет больно, детка.
В глазах стоят слезы, но я делаю судорожный вдох и говорю:
— То, что он задумал, еще больнее. Давай сделаем это.
Ноа делает шаг вперед
— Прекрасная, смелая Лара.
Моя нижняя губа дрожит.
Он наклоняется и целует меня, долго, глубоко и чувственно. Я запускаю руки в его волосы и целую в ответ. Мне надоело сдерживаться. Суровая реальность такова, что мы можем умереть в любую минуту, и я не собираюсь больше тратить время, притворяясь, что не влюблена в этого мужчину.
— Ноа, — шепчу я ему в губы. — Я люблю тебя.
Он дергается и отстраняется, глядя на меня. Его глаза вспыхивают, и он говорит низким, хриплым голосом:
— Скажи мне это снова, когда мы выберемся отсюда.
Я слабо улыбаюсь ему.
Он дает мне цель.
Меня это устраивает.
ГЛАВА 15
— Будет больно, детка. Прости.
Я закрываю глаза, сжимаю зубы и жду боли. Я знаю, что будет больно. Знаю, потому что провела последний час вместе с Ноа, разыскивая что-то достаточно острое, чтобы можно было проткнуть кожу. Мы нашли остро обточенный камень и потом с помощью другого камня заострили его еще сильнее. При мысли о том, что этот камень будет вспарывать мою кожу, я испытываю тошноту.
Мы находим ручей и моем камень так тщательно, как только можем.
Я не знаю, достаточно ли этого.
Ноа касается моей шеи, и меня охватывает паника. Я наклоняюсь вперед.
— Я не думаю... не думаю, что смогу.
— Лара, посмотри на меня.
Он разворачивает меня к себе лицом и смотрит мне в глаза.
— Если я не вытащу это, он будет продолжать находить нас, и мы умрем. Ты этого хочешь?
— Конечно, нет, — огрызаюсь я и закрываю глаза. — Прости.
— Повернись, на счет три я его вытащу.
Мое тело дрожит, когда я поворачиваюсь, и Ноа снова ощупывает мою шею.
— Один, — говорит он тихим голосом.
Я крепко зажмуриваюсь.
— Два.
Он не говорит «три». Острая боль пронзает мою шею сзади, и я кричу, выгибая спину. Большой рукой Ноа обнимает меня за талию и притягивает к себе, другой рукой все еще сжимая мою шею. Камень падает на землю, и он сжимает мою шею чуть сильнее. Я стараюсь молчать, стиснув зубы от боли. Это нужно сделать.
— Достал. Эй, все кончено. Я достал его.
Ноа прижимает меня к себе, все еще обнимая за плечи. Затем прижимает к моей шее рубашку, которой я его вытирала. Ткань свежая и прохладная от воды. Она успокаивает пульсирующую боль. Ноа кладет голову мне на плечо и целует в щеку.
— Все хорошо. Все кончено.
Моя дрожь утихает, и я поворачиваюсь, прижимаясь головой к его груди. Он держит меня так довольно долго — его большие руки обнимают меня, большое тело дает мне утешение. Его рука все еще лежит у меня на затылке, и через некоторое время он убирает ее, мягко разворачивает меня спиной и осматривает рану.