72 часа
Шрифт:
— Ноа…
— Мы постоянно прятались. И посмотри, к чему это привело?
— Но ты ранен, Ноа. Тебе нужно отдохнуть, иначе ты просто не сможешь ничего сделать.
— Так ты хочешь, чтобы я прятался и ждал, пока он вернется.
— Ну, вообще-то да, — говорю я.
— Так вот, я не буду этого делать.
— Ноа, боже мой! — кричу я. — Сейчас не время показывать свою гордость.
— Гордость? — Он горько смеется. — Ты думаешь, это из-за гордости?
— А разве нет? — возмущаюсь я, скрещивая руки на груди.
—
Я качаю головой, отводя взгляд.
— Он победил меня, Лара. Он ранил меня, — говорит Ноа низким голосом. — А если тебя некому будет защитить...
— Не говори так, — перебиваю я. — Мы пройдем через это, но только если не будем сдаваться. Одежда скоро высохнет. Тогда мы пойдем.
— Тебе нужно снова надеть штаны.
— Нет, это хорошая повязка для твоей ноги. Я выживу и без них.
— Лара…
— Я не собираюсь с тобой спорить, Ноа. С учетом сложившейся ситуации, насколько важна одежда, ну вот честно?
Ноа сжимает челюсть.
Я молчу.
— Откуда ты знаешь его имя? — спрашиваю я.
— Несколько месяцев назад он пришел в участок и попросился на работу. Боже, я уже тогда подумал, что с ним что-то не так. Слишком идеальный, понимаешь? В нем было что-то фальшивое, и его взгляд, то, как он на меня смотрел... Было в нем что-то угрожающее. Я должен был догадаться.
— Он был рядом все это время. Он звонил в 911 в тот вечер, когда умерла Ба, он встречался с Рейчел, и я помню, как однажды утром он разговаривал со мной в «Старбаксе». Он просто был рядом все это время, наблюдая за нами. А мы не знали.
Ноа кажется сердитым. Наверняка это потому, что оказалось, что кто-то может вот так запросто подобраться к нам без нашего ведома.
— Я должен был догадаться, — рычит он.
— Он ведь не сказал ничего такого, Ноа. Мы не могли догадаться.
Я нахожу дерево и сажусь, прислонившись к нему, стараясь не обращать внимания на боль в ноге. Вчера вечером мы были почти уверены, что одержали верх. Теперь нам просто надо не сдаваться.
Мы должны.
Мы не сдадимся.
ГЛАВА 18
Когда одежда высыхает, я как можно лучше перевязываю ногу Ноа. Промываю свою рану и тоже перевязываю. Моя нога немного покраснела и кажется воспаленной, но я надеюсь, это потому, что я бегала по лесу и просто растревожила рану. Я не могу справиться с инфекцией прямо сейчас.
Я помогаю Ноа подняться на ноги, и его тело застывает от боли после первого шага.
— Пошли, — говорю я, когда он делает еще один шаг. — Должно же быть какое-то место, чтобы спрятаться.
— Это не имеет значения. Этот ублюдок знает все тайники в этом лесу. Каждая тропа, каждый куст — все создано им. Даже без этих камер он знает, что мы не можем уйти далеко от тропинок, так что он найдет нас, все равно найдет. Он это знает. Я знаю.
— Да, может быть,
— Он будет искать в тех местах, что ближе всего отсюда. Он не дурак, Лара. Он знает, что мы не можем уйти далеко.
Но мы можем.
— У меня есть идея. Не самая хорошая, если учесть наши раны, но пока лучшее, что я придумала.
Ноа смотрит на меня, выражение его лица напряженное.
— Поверь мне, — говорю я, беру его за руку и осторожно веду к ручью. — Садись, — говорю я, указывая на берег. — Я собираюсь кое-что сделать.
— Что?
— Я побегу в противоположном направлении и оставлю следы, улики, почти незаметные. Но это собьет его с толку и даст нам время.
Лицо Ноа полно неуверенности, но затем он кивает.
— Я скоро вернусь. Сиди у ручья и не двигайся.
Я беру пару кусков ткани и кокосовый орех. Затем бегу обратно в лес, нахожу место, где сидел Ноа, и использую ткань, чтобы впитать растекшуюся по земле кровь. Боже, ее было очень много. Морщась, я пачкаю ноги в крови, а потом бегу прочь, в противоположную от ручья сторону. Я оставляю несколько кровавых следов, пачкаю кровью листья, оставляю несколько ниток ткани на ветках. Ломаю ветки вокруг.
Мне требуется больше часа, чтобы закончить это, а затем я возвращаюсь назад, очень осторожно ступая по самому краю тропинки, чтобы не оставить новых следов — чтобы он не понял, что мы сделали. Мне требуется много времени, чтобы вернуться к Ноа, и, оказавшись у ручья, я вижу его прислонившимся к дереву, с опущенной головой и закрытыми глазами.
Я бегу вперед. Страх сжимает мое горло.
— Ноа! — кричу я, падая перед ним на колени.
Я трясу его за плечи и дрожу, паника сжимает мою грудь. Нет.
Ноа распахивает глаза, и я облегченно выдыхаю.
— Я просто отдыхал, Лара, — хрипит он.
Слезы льются по моему лицу; я не могу их контролировать. Они стекают по моим щекам ручьями.
— Я решила... я подумала…
Он протягивает руку и берет меня за подбородок.
— Я в порядке. Все будет хорошо.
Я киваю, всхлипывая, пытаясь сдержать рыдания. Ноа сдвигает пальцы к моей челюсти, затем скользит вверх, пока он не обхватывает мое лицо.
— Эй, где та отважная девушка, которая только что говорила мне о том, что надо не сдаваться?
Я яростно киваю, вытирая слезы.
— Ты просто напугал меня. Я подумала, что если потеряю тебя...
— Не потеряешь, ты слышишь меня?
Я смотрю на его окровавленную ногу.
Нет.
Пока нет.
— Нам пора, — говорю я, вставая. Мне становится больно, когда он убирает руку от моего лица, но у нас нет на это времени. Не сейчас.
— Да, — бормочет он, поднимаясь и морщась.
Мы входим в ручей.
— И куда ты его завела? — спрашивает Ноа, когда мы медленно начинаем спускаться вниз.