75 дней на правом берегу Волги
Шрифт:
Пока шёл до дома задумался. Действительно, мне тридцать четыре года, а я так и не обзавёлся постоянной девушкой или женщиной. Раньше было не до этого, служба. А что сейчас мне мешает познакомиться с какой-либо девицей? Хотя бы для удовлетворения природных надобностей следует с кем-то наладить контакт. Есть в селе молодые женщины, что масляным взором поглядывают в мою сторону. Да взять ту же продавщицу в магазине, в котором только что был. Смотрела на меня так, будто готова напасть и изнасиловать прямо на прилавке. Я даже сплюнул с досады. Раз думаю о таком, значит точно природа давит на мой организм. В этот день работу в кузнице закончил пораньше. Вернувшись домой и попив чаю с остатками вчерашних пирожков, достал все приспособления для ритуала, что достались мне по наследству от деда. Разложился на полу. Когда ритуал сработает, моё тело потеряв сознание падает, мне точно дополнительные шишки не нужны. Я решился выяснить, что случилось
Глава 1.
Лето 1942 года. Свердловская область. ТЛП – Ивкино. Таборы.
Пришло осознание как-то резко, но первое, что я почувствовал – это боль. Болели бока, грудь и живот, но главное болела голова. Первая мысль, что со мной случилось? Били что ли? Я открыл глаза, зрение проявилось не сразу. Вроде как размыто всё перед глазами. Тем не менее я рассмотрел стоящих возле меня троих мужиков, а четвёртый, присев на корточки рядом со мной, что-то говорит. Наконец у меня появился слух.
– Жерех, я тебе так скажу. Если ты ссучишься1, то пеняй на себя. Пришьём тебя, как суку. Ты подумай об этом, Жерех. Так-то ты пацан правильный, косяков2 за тобой не водилось, так что не ломай свою судьбу, – произнёс чуть хрипловатым голосом тот, что присел возле меня.
А я похоже лежу на полу. Не надо иметь «семь пядей во лбу»3, чтобы понять, тело в которое я попал как следует поучили, возможно даже попинали ногами. Вон какие мордовороты стоят рядом. Что я понял в первую минуту? Говорят, на блатном жаргоне, так называемая «феня». Ага, значит я где-то в среде преступников. То, что я попал в тело своего двоюродного деда, я уже не сомневался. А называют меня здесь «Жерехом». Кстати, почему «Жерех»? Понятно, что кличка. Но откуда появилась такая? Попозже, возможно, получится выяснить. А для начала хотелось бы понять куда попал и какая сегодня дата. Чёрт, в животе нестерпимая боль, аж дыхание сбилось. Точно меня по животу пинали. Мгновенно рассмотрел того, что сидел на корточках. Немолодой, лет сорок, а то и побольше. Трёхдневная щетина, короткие ёршик волос, седой, в том числе на бороде и усах. Взгляд злобный и властный.
– Ты чего, Жерех, слух потерял? Я тебя спрашиваю, ты меня понял? – резко спросил «седой».
Я решил его называть «седым» пока не выясню его кличку. Похоже этот дядя здесь всем заправляет.
– Понял, – прохрипел я, чтобы не усугублять своё положение именно сейчас.
– Уберите его, бросьте на шконку4, пусть отлежится, – скомандовал кому-то «седой», поднялся с корточек и ушёл вправо от меня, за ним потянулись мордовороты.
Ко мне подбежали несколько заключённых, помогли добраться до спального места. Да уж. Похоже я попал в самый неприятный момент. Мой родственник во что-то вляпался, за что его слегка поучили. Интересно, мой двоюродный дед в авторитете или нет? Хотя какой особый авторитет? У него всего вторая ходка5, если я понял всё правильно. Думаю, что родственник всё же считается «блатным»6, в письме у бабушки есть упоминание о том, что родственника арестовали за кражу или что-то подобное. А воры точно в авторитете у жуликов и прочих преступников. Ладно, полежу, приду в себя, потом буду разбираться что здесь к чему. А пока надо больше слушать и смотреть, да рот держать закрытым. Осмотрелся вокруг. Ясно, что нахожусь в бараке для заключённых. Кроватей здесь нет, зато построены нары в два этажа. Моё место на нижних нарах. Что сие значит? А значит это то, что я совсем не на «нижней пищевой цепочке». То есть права кое-какие у меня имеются, уже хорошо. В той, своей настоящей
– Как ты, Жерех? – спросил меня участливо парень.
Я повернул голову к незнакомому собеседнику. Чёрт, память родственника мне пока ничего не подсказывает. Может родственничка убили, а я вселился в его тело. Нет, так не должно быть, судя по прошлым провалам в прошлое. Пациент должен быть живым, иначе моё сознание не вселится в тело. Или правильней реципиент? Хотя какая собственно разница? Поднял руки и рассмотрел их. Кисти рук средние для парня лет двадцати. Перстней нет, в смысле наколок, как и нет того самого перстня, с помощью которого можно вернуться обратно в своё время и своё тело. А вот это, я вам скажу, совсем хреново. Чтобы как-то оправдаться по своему незнанию, решил, что буду имитировать травму головы. Типа потерял сознание, точнее память.
– Отлежусь, с этим проблем не будет. Вот только башку мне похоже повредили, звенит всё в голове и ничего не помню, что случилось до сегодняшнего дня, – произнёс я, стараясь сделать свою речь замедленной.
– Да чтоб меня! По голове тебя сильно пинали. Ты извини, что не вмешался за тебя. У тебя со смотрящим разговор был, тут другим вмешиваться нельзя. А «Пепел» вор авторитетный, он медвежатник7, сам понимаешь, что такие вес имеют8 в лагере. К тому же ты сам «буром» попёр9. Что на тебя нашло? Ты же был в нормальных отношениях с Пеплом, зря спорить с ним начал, – тихо говорил мне парень, наклонившись, чтобы другие не слышали.
– Эй, Ловкач, чифирь10 будешь? – окликнул кто-то моего собеседника.
Мой собеседник повернулся в сторону спрашивающего и дал согласие. А я сделал вывод, что у парня воровская кличка «Ловкач». Ловкач предложил мне хлебнуть крепкого чая, который они называют «чифирь», но я отказался. Внутренности мне похоже отбили, чувствую себя погано. Ловкач ушёл, а я, прикрыв глаза попробовал расслабиться, может боль утихнет. Надо будет осторожно выспрашивать у Ловкача о себе. Вновь попытался разбудить память двоюродного деда, но увы, пока тишина, с такими мыслями я уснул. Ночью меня никто не трогал.
Утром я не услышал утренней побудки, меня разбудили крики и шум в бараке, заключённые собирались на работу. Ловкач уже проснулся, так как его место пустовало. Я со вздохами и тихим стоном сел на шконке. Ощупал свою грудь, по моим предположениям рёбра у меня целы, да и внутренности вроде не отбиты. Тело болит конечно, но ушибы со временем заживут. Пока я занимался поверхностным обследованием своего тела, появился Ловкач.
– Жерех, быстрей одевайся, пойдём на утреннее построение, – поторопил меня приятель моего родственника.
То, что Ловкач приятель моего двоюродного деда догадаться несложно. Раз они подельники по какому-то преступлению, значит точно дружили, иначе бы не пошли вместе на преступление. Одеться мне несложно, я спал в одежде, натянул только обувь, в виде жутких ботинок, очень тяжёлых, но по всей видимости прочных. На дворе лето, однако я прихватил какой-то старый пиджачок, который лежал в изголовье на спальном месте. Построили нас в три шеренги возле барака. Поворачивая голову в стороны, я смог рассмотреть лагерный пункт. Два барака, куда вмещаются человек по шестьдесят, может чуть больше. Бараки стоят в одну линию. Может есть строения за бараками, но мне сейчас не видно. Зато перед бараками стоит два здания в один этаж. Одно чуть меньше, второе длиннее. Длинное скорей всего казарма для охраны, а вот то, что поменьше наверняка администрация лагеря. Зэки11 со второго барака строились так же, как и мы в три шеренги. Пока шло построение, я решил задать несколько вопросов приятелю.
– Ловкач, сколько здесь бараков и что там, за нашими бараками? – закинул я пробный вопрос.
– Ты чего, в натуре12 память потерял? – удивился Ловкач.
– У меня нет настроения шутить, чтоб я сдох, – зло высказал я.
– За нашими бараками ещё барак, столовая и склады, а ещё дальше пилорама13 и столярка14. В этом пункте триста человек, часть лес валит, а часть работает на пилораме и в столярном цеху, плюс кухонные работники и кладовщик, – ответил Ловкач.