7том. Восстание ангелов. Маленький Пьер. Жизнь в цвету. Новеллы. Рабле
Шрифт:
Расин в своих «Сутягах» сделал из этого блестящий комедийный диалог:
Шикано
Вы — славный человек. Подружимся легко мы.
Но удивлен я тем, что вы мне незнакомы:
В суде я знаю всех.
Интим
Спросите у судьи:
Ему известны все достоинства мои.
Шикано
И кто же вас прислал?
Интим
Я к вам по порученью
Особы некоей. Она свое почтенье
Вам просит выразить и вас оповестить,
Что вы обязаны ей
Шикано
Я? Разве я нанес кому-нибудь обиду?
Интим
Помилуйте! Вы так добросердечны с виду!
Шикано
Чего хотите вы?
Интим
Они от вас хотят,
Чтоб, сказанное там публично взяв назад,
Вы при свидетелях признали их отныне
В уме и памяти.
Шикано
Ну, это от графини!
Интим
Она вам шлет поклон.
Шикано
Я — также.
Интим
Рад весьма.
Шикано
Я от нее и ждал подобного письма!
Скажите, сударь, ей: я медлить не умею;
Она получит все желаемое ею
У пристава. И пусть не бьет тревогу зря.
Что ж пишут нам? Так, так! Седьмого января
Графиня де Пимбеш, беседуя с Жеромом
Из рода Шикано, зловредностью влекомым,
Им незаслуженно была оскорблена.
Задета честь ее, и требует она,
Чтоб при свидетелях и при судейском чине
Вышеозначенный признался, что графиня —
Особа здравая, в рассудке и в уме,
И что причины нет держать ее в тюрьме.
Ле Бон. Вас так зовут?
Интим
Да, сударь, я не скрою,
Лe Бон и — ваш слуга.
Шикано
Но с подписью такою
Повесток никогда но присылал мне суд!
Как? Господин…
Интим
Ле Бон.
Шикано
Вы, сударь, просто плут.
Интим
Я — честный человек. Шумите вы напрасно!
Шикано
Разбойник! Негодяй! Теперь мне это ясно!
Интим
Бранитесь, в добрый час! Но завтра по суду
За оскорбленье с вас потребую я мзду.
Шикано
Мерзавец!
Интим
К доводам моим не будьте глухи!
Шикано
Я заплачу тебе две звонких… оплеухи!
(Бьет его.)
Интим
Пощечина! Ее мы в протокол внесем!
(Пишет.)
«Свидетельствую сим, что господин Жером
Из рода Шикано мне, приставу Ле Бону,
В законных действиях моих чинил препону
Посредством бранных слов…
Шикано (Бьет его еще.)
Не только слов!
Интим (Пишет.)
…Пинок
Он мне нанес такой, что был им сбит я с ног.
Означенный Жером, на том не успокоясь,
Сорвал с меня парик и разорвал мне пояс.
За это отвечать он должен
Ну, сударь, что же вы? Я продолженья жду!
Возьмите палку! Вот моя спина.
Шикано
Мошенник!
Интим
Еще удар, — и он заплатит кучу денег!
Шикано (Хватаясь за палку.)
Я погляжу, какой ты пристав!
Интим
Ну, смелей!
Лупите! У меня одиннадцать детей!
Шикано
Ах, господин Ле Бон! Прошу вас не сердиться!
Ведь даже и мудрец способен ошибиться!
Вы — пристав подлинный, и дорогой ценой
Готов я искупить поступок столь дурной.
Отец хоть не сумел оставить мне наследства,
Но жить меня учил, внушал мне с малолетства
Почтенье к господу, к мундиру и к чинам.
Возьмите!
(Протягивает ему деньги.)
Интим
Так легко не откупиться вам!
Шикано
Не подавайте в суд!
Интим
Ах, так! А как же палка,
Пощечина, пинок?..
Шикано
И вам меня не жалко?
Я все беру назад!
Интим
Покорный ваш слуга!
Нет, мне пощечина как память дорога! [579]
(Действие второе, явление четвертое.)
579
Перевод И. Шафаренко.
Панург рассказывает историю некоего сеньора де Баше, который колошматил ябедников, делая вид, будто он их развлекает. Этот сеньор, сидя в беседке, рассказывает в свою очередь историю Франсуа Вийона и ризничего из францисканской обители Сен-Максен. Вот этот отрывок, быть может, самый замечательный по своему слогу и по своей живости во всем изучаемом нами удивительном произведении:
«Мэтр Франсуа Вийон на склоне лет удалился в пуатевинскую обитель Сен-Максен, под крылышко к ее настоятелю, человеку добропорядочному. Чтобы развлечь окрестный люд, Вийон задумал разыграть на пуатевинском наречии мистерию Страстей господних. Набрав актеров, распределив роли и подыскав помещение, он уведомил мэра и городских старшин, что мистерия будет готова к концу Ниорской ярмарки; оста-лось-де только подобрать для действующих лиц подходящие костюмы. Собираясь нарядить одного старого крестьянина богом отцом, Вийон попросил брата Этьена Пошеям, ризничего францисканского монастыря, выдать ему ризу и епитрахиль. Пошеям отказал на том основании, что местный монастырский устав строжайше воспрещает что-либо выдавать или же предоставлять лицедеям. Вийон возразил, что устав имеет в виду лишь фарсы, пантомимы и всякого рода непристойные увеселения. Пошеям, однако ж, сказал напрямик: пусть Вийон соблаговолит-де обратиться еще куда-нибудь, а на его ризницу не рассчитывает, ибо здесь он все равно, мол, ничего не добьется.