80 лет форы
Шрифт:
Двадцатишестилетний капитан Леонид Васильев относился к третьей группе, считая, что это просто-напросто экспериментальная часть. В которую набрали лучших из лучших. А то, что про нее еще недавно никто ничего не знал, объяснялось секретностью. Высшей пробы, так сказать.
Идя по траншее, капитан усмехнулся. Он вспомнил, как одним из аргументов их нездешнего происхождения было их невиданное оружие и техника. А также форма. Вопрос, почему такой техники нет в войсках, если эта техника советская, одно время занимал и его, особенно после его небольшого знакомства с их артиллеристами, и казался вполне логичным. Но потом
Да и товарищ Сталин верно отметил, что историю русской армии никто не отменял. Так же как и храбрость русских солдат, отдававших жизни за Россию на многочисленных войнах. А то, что войны те в большинстве своем были несправедливые… ну так солдаты-то в этом не виноваты.
А сегодня его роте предстоит отражать атаку немцев. Те, пытаясь не допустить окружения, атаковали с фанатизмом обреченных.
Вильгельм Шнирке старался даже не думать о сегодняшней атаке на позиции русских. Те успели укрепиться, и теперь штурм однозначно превратится в ад. Выжить в котором будет ох как непросто!
Рядовой вермахта грустно вздохнул. Он, как и капитан Васильев, тоже выжил в Минске. И теперь был уверен, что до конца жизни ему будут сниться кошмары. А бойню под Гродно он вообще не может забыть. Тогда он впервые столкнулся с русскими «катюшами». Жуткий вой ракет, взрывы, крики сгорающих заживо солдат. Это сводило с ума. В том аду от их батальона осталось хорошо если несколько взводов. Из состава которых половина слетела с катушек.
А теперь еще и это контрнаступление. Ведь идиоту же ясно, что даже если удастся выбить русских отсюда, то это будет стоить слишком дорого. А эффекта особого не достигнуть. Русские каждый день получают пополнение. У них лучше со снабжением. В то время как у вермахта проблемы с людскими ресурсами. То есть проблем-то пока нет, но полномасштабная мобилизация только начинается…
Хотя откуда ему знать, что лучше? Фюрер что-нибудь придумает. Фюрер — гений. Да, русские оказались сильнее, чем предполагалось. Но это им не поможет, потому что Германия — самая сильная! Наверное, уже сейчас фюрер придумывает какой-нибудь хитрый план, чтобы обратить русских в бегство.
Вильгельм представил себе Гитлера, склонившегося в штабе над картами, в окружении верных генералов придумывающего план разгрома большевиков, и улыбнулся.
— Уроды! Еврейские ублюдки! Вы полностью некомпетентные скоты! Я, что ли, должен придумывать, как разгромить русских? Кейтель, черт тебя дери, где твой мозг? А ваш, Йодль? Вы что, как и фон Бок, на виселицу захотели?! Так я вам устрою!!! — Вид брызжущего слюной Гитлера явно не совпадал с представлениями простого солдата вермахта. — Эти недочеловеки уже в Польше!! Как вы, черт возьми, могли это допустить? Как, я вас спрашиваю??!! Даю вам неделю, слышите, неделю, чтобы выбить большевиков
— Но, мой фюрер, мы потеряем слишком много людей. — Робкая попытка Кейтеля предотвратить неподготовленное наступление вызвала лишь еще большую истерику у вождя германской нации:
— Молчать! Кейтель, неделя! И время уже идет, понятно! Понятно, я вас спрашиваю?! — Орущий на своих генералов Гитлер выглядел в данный конкретный момент полным психопатом. Спорить с которым было бесполезно. Тем более что тот снова достал носовой платок, с явным намерением его сжевать.
Что ж, время пришло. Через пять минут артиллеристы откроют огонь по позициям русских. И радист Альберт Шпере был к этому готов. Так, а это еще что? Пропаганда русских, что ли? Поняв, что это за песня, немец мгновенно покрылся холодным потом. Он уже слышал эту музыку. Причем слышал несколько раз. И в те разы она сопутствовала страшным потерям вермахта. «Ду хаст мищ» — адская песенка. Надо предупредить начальство или еще что-нибудь сделать…
Альберт не знал, что Пе-2 секунду назад сбросил бомбу, летящую точно на него…
В то же самое время в относительно глубоком немецком тылу капитан Антонов залег чуть в стороне от дороги. Сегодня он был в группе прикрытия. Основная работа ляжет на лейтенанта Березу. Тот с крупнокалиберной снайперской винтовкой уже устроился на позиции и ожидал цель. А целью был не кто иной, как Герман Гот — командующий третьей танковой группой вермахта. После отстрела нескольких генералов вермахт стал гораздо тщательнее охранять своих военачальников. Но против дальнобойной снайперской винтовки лекарства они еще не придумали.
Так что сегодня Рейху предстоит очередная потеря.
— Вася, слева! — Васильев крикнул сержанту, не особо надеясь, что тот услышит в таком грохоте. Тот услышал и, довернув пулемет, аккуратной очередью скосил трех солдат вермахта, подбирающихся на расстояние гранатного броска.
Бой шел уже полчаса и останавливаться не собирался. У капитана уже давно кончились патроны к ППШ, и он стрелял по немцам из подобранного немецкого пистолета-пулемета.
— Ложись!
Швырнув последнюю гранату в набегающих немцев, Васильев завалился на дно траншеи. Громыхнул взрыв. Раздавшиеся крики были практически не слышны в шуме боя.
Высунувшись из траншеи, командир отстрелял последние патроны куда-то в дым, в мелькнувшие там фигуры. Пора менять оружие. Оглядевшись, Леонид увидел труп красноармейца, молодого совсем еще паренька, сжимавшего в мертвых руках винтовку Мосина. Подползя к нему и подобрав трехлинейку и пару обойм, капитан осторожно выглянул из своего укрытия.
Немцы отходили. Их вторая за последние несколько часов атака снова не принесла никаких результатов.
Лейтенант Береза уже довольно долго лежал неподвижно, ожидая появления цели. Здоровенная винтовка казалась в сравнении с его маленьким телом еще больше и страшнее.