8том. Литературно-критические статьи, публицистика, речи, письма
Шрифт:
Стремление к святости, обаяние аскетизма, чары голода и жажды обладали тогда неотразимой силой. Многие люди, искавшие необычных путей, навещали в его обители сына Захарии, свершавшего подвиг искупления. Он проповедовал им. То был глас вопиющего в пустыне. Казалось, говорит пророк Илия, не вкусивший смерти и возвратившийся для спасения народа. Иоканан установил обряд, который заключался в частых омовениях. Он окунал своих учеников в волны Иордана и кропил водой их голову. Потому и прозван был Крестителем. К нему без числа приходили паломники, люди всяких сект и всякого звания. Иисус Назареянин и многие ессеи [433] прилепились сердцем к молодому проповеднику.
433
Ессеи — члены религиозной
Священники, фарисеи [434] , ученые любопытствовали послушать его. Он говорил им с суровостью:
— Порождения ехидны, кто научил вас бежать от грядущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния вашего.
Он ни во что не ставил звание сына Авраамова, которым они так гордились.
— Ибо господь, — говорил он, — может из камней придорожных воздвигнуть детей Аврааму.
Он в туманных словах возвещал о днях мести и гнева:
434
Фарисеи — представители религиозно-политического течения, возникшего в Иудее во II в. до н. э. среди зажиточных слоев городского населения. Занимались толкованием и проповедью библейских законов, согласно евангелию кичились внешним благочестием.
— Уж и секира при корне дерев лежит. Всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь [435] .
Он наставлял, как надо делить свое добро:
— Пусть тот, у кого две рубашки, даст одну тому, у кого ее нет, и пусть тот, у кого есть еда, сделает так же.
Эти речи показались опасными тетрарху, который еще больше испугался, когда Иоканан обошелся с ним и его Иродиадой, как Илия из Тисбы с Ахавом и Иезавелью [436] .
435
Матф., III, 7, 8, 9, 10.
436
…как Илия из Тисбы с Ахавом и Иезавелью. — По библии, древнееврейский пророк Илия (из гор. Тисбы) сурово порицал израильского царя — деспота Ахава и его жестокосердную жену Иезавель. Как и предсказал пророк, Ахав вскоре погиб в сражении, а Иезавель была выброшена из окна, растоптана всадниками и растерзана собаками.
Креститель осмелился сказать тетрарху:
— Не должно тебе иметь жену брата твоего [437] .
Иродиада, и без того полная ярости против иудеев, вопящих в пыли у ее золотых сандалий, потеряла терпение, Иоканан был схвачен и препровожден в Махеруз.
То была огромная крепость на восток от Мертвого моря, расположенная в диком уэде и заключавшая внутри великолепный дворец. Ходили россказни, что в окрестностях, по глади смоляных озер, среди превращенных в соляные столбы мужчин и женщин, бродят рефаимы и демоны, вместе с сыновьями великанов.
437
Марк, VI, 18.
Там-то и содержался назарей, с оковами на ногах, по восточному обычаю, во дворе, под сводом ворот, где все проходившие мимо служители могли его видеть и слышать.
Его навещали ученики [438] . Никогда он не обличал тетрарха с большим неистовством; он повторял:
— Антипа, не должно тебе иметь жену брата твоего.
Тетрарх не знал, что ему делать с этим страшным человеком. Можно ли отпустить его на свободу? Ведь он будет вопить перед народом о развращенности Иродов! Ибо он никогда не замолчит.
438
«Достоверно одно: что заключение было длительным и что Иоанн в недрах своей тюрьмы сохранил большую свободу действия» (Ренан, Жизнь Иисуса). «Тюрьма на Востоке ничего не имеет общего с одиночным заключением: осужденный, скованный по ногам, содержится у всех на виду, во дворе или открытом помещении, и разговаривает со всеми, кто проходит мимо него» (там же).
Иродиада
А что, если это и вправду сошедший с неба Илия тисбеец! Влекомый таинственным очарованием, Антипа часто приходил к своему пленнику; стоя перед ним, он с удивлением слушал слова, опаляющие, как дыхание пустыни, где они зародились. Этот аскет внушал ему страх и в то же время возбуждал необыкновенный интерес.
Антипа становился в тупик перед этим поразительным существом, постигшим при помощи поста и магических обрядов тайны, которые навсегда останутся недоступными для большинства людей. Он задавал ему вопросы, просил откровений, знамений, спрашивал его советов. Он охотно сделал бы его своим звездочетом и волхвом [439] . Между государем и назареем установилась какая-то короткость отношений. И Иоканан без устали оглашал крепость своими гневными речами.
Иродиада поняла, что без помощи какого-либо необычного средства ей не заполучить голову Крестителя. Ее увядающая красота уже не имела былой силы над постаревшим Иродом. Требовалось иное оружие. К счастью, у нее была дочь, — дочь от первого брака, — Саломея, такая же красавица, как некогда ее мать.
439
«Ибо Ирод, зная, что он муж праведный и святой, боялся его, уважал, многое делал по его совету и охотно слушал его» (Марк, VI, 20).
В том году (год 30-й после P. X.) день рождения Ирода Антипы застал его в Махерузе. В честь этого праздника он дал во дворце, построенном Иродом Великим, один из тех бесконечно длящихся пиров, где приятный запах яств и винные пары дурманят головы.
Иродиада, которой обычай воспрещал присутствовать на пирах, выжидала в глубине гарема удобной минуты, чтобы начать действовать. Когда, по ее расчетам, праздник уже приближался к концу, она выслала к пирующим дочь свою Саломею, которая стала плясать перед тетрархом и его гостями. То был медленный чувственный танец, из тех, стародавнюю традицию которых хранит Восток, — мимическая любовная сцена, где ноги танцовщицы едва переступают, тогда как тело выражает всю истому и безумство сладострастия.
Молодая, искусная в приемах плотского обольщения, царевна очень понравилась Антипе, и он, с неосторожностью человека, разум которого затуманен хмелем, сказал ей:
— Проси, чего хочешь, я дам тебе.
И поклялся:
— Чего бы ты ни просила, я дам тебе, даже до половины моего царства.
Саломея вышла, как было ей ранее приказано, чтобы спросить совета у матери, с беспокойством ожидавшей ее в гареме, потом, возвратившись, стала перед Антипой и с улыбкой повторила слова, подсказанные Иродиадой:
— Дай мне вот на этом блюде голову Иоканана Крестителя.
Она показала на одну из широких чаш для фруктов и печений, которыми был уставлен стол [440] .
Тетрарх, огорченный и недовольный этой просьбой, заколебался. Ему хотелось бы и на этот раз спасти назарея. Но он дал торжественное обещание; если б он отказал в столь заслуженной награде, все гости стали бы свидетелями его вероломства и посмеялись бы над его слабостью. Вино придало ему мужества. Он сделал знак палачу, который всегда был при нем. Палач вышел. Несколько минут спустя он вернулся, неся на столовом блюде голову Крестителя, и подал ее девушке [441] . Саломея приняла ее и отнесла к матери.
440
Небольшие подносы, на которых подают к столу напитки и кушанья на Востоке (Ренан, Жизнь Иисуса).
441
Матф., III, 14 и след. Марк, VI, 21 и след.
Св. Иероним говорит, что Иродиада проколола иголками язык, назышавший ее Иезавелью, но св. Иероним, знакомый со светскими книгами, читал о смерти Цицерона(Труп Цицерона, убитого в 43 г. до н. э. по приказу триумвира Марка Антония, был жестоко обезображен; его отрубленные голова и рука были доставлены Антонию. Возникло предание, будто Фульвия, жена Антония, желая отомстить автору гневных «Филиппик», проникнутых республиканским духом и обличавших ее мужа, собственноручно проколола Цицерону язык.).