9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 1-4
Шрифт:
Самые отважные пытались улизнуть, но, получив по носу или ушам, взвизгивали и затихали.
– Я больше не могу это видеть! – воскликнула Мерги и бросилась к дверям.
– Я больше не могу это держать! – воскликнул Порри и отлетел в угол, отброшенный очередным благородным порывом друга.
Профессор МакКанарейкл попыталась одним движением ухватить и Мергиону, и Сена, но удержать одновременно две силы быстрого реагирования ей не удалось. Юная ниндзя проскользнула в дверь в тот момент, когда Аесли грохнулся оземь, запутанный густым Стоять-Бояться.
– Срочно
Сначала впереди еще мелькало стремительное рыжее пятно, но уже через два поворота МакКанарейкл поняла, что безнадежно отстала.
«Эх, – подумала она, – а я ведь уже не девочка. И не девушка. По мудловским меркам я даже не старушка. Оно и чувствуется: тяжесть какая-то непонятная, поясницу ломит… Что это у меня?»
Мисс Сьюзан обернулась. В полутора метрах сзади, привязанный к поясу преподавательницы надежным заклятием Стоять-Бояться, волочился Сен Аесли.
Тетраль Квадрит и заговор пятерых
На лице Квадрита мелькнуло смятение. Приклеивание заговорщиков попами к стульям делало стройную и убедительную теорию заговора неубедительной, а заявление о введении военного положения – каким-то дурацким.
Впрочем, не менее обескураженным был и Браунинг. «Это, конечно, здорово, что Тотктонада смазал клеем мой стул… кстати, когда он успел? А, помню, когда я побежал проверять, что там хлопнуло, а это оказался Ромуальд с его штуковиной. Но когда Тотктонада приклеил себя? До того, как погас свет, или после? А что, если он в темноте подошел к Тетралю, хлобыстнул его по лбу, вернулся на место и только потом приклеился?»
По всему выходило, что покушение на премьера совершил именно Тотктонада, а Браунинг стал его невольным соучастником. Надо было срочно что-то придумать.
Но первым придумал Тетраль.
– Жалкие отговорки! – рявкнул он. – Любой маг может поднять и опустить кирпич простейшим заклинанием!
– Ах да, забыл упомянуть, – спохватился Браунинг. – Кирпич тоже приклеен.
Квадрит сверкнул глазами на кирпич. Запахло паленым, но увесистый сувенир не сдвинулся с места.
– Это измена! – провозгласил премьер. – Меня могли ударить… Да хоть стулом!
– Стулья тоже приклеены! – не сдавался следователь. – Ко всем присутствующим. На вас ничем и никто не мог покуситься.
«Кроме Тотктонады», – мысленно добавил он.
– Так говорите, никто не мог, уважаемый Браунинг? – пропел Тетраль. – Ну так я вас сейчас разочарую.
На мгновение сыщику показалось, что премьер-министр подслушал его мысли и сейчас обвинит Тотктонаду. Но Квадрит размашистым шагом двинулся к шторе.
Стул волочился за ним, как тормозной парашют за реактивным драконом.
– Я сейчас все объясню, – торопливо произнес пастор. – За шторой…
Тетраль ухмыльнулся и резким движением сорвал штору.
– …никого
За шторой действительно никого не было. Сотни тысяч прильнувших к экранам колдозрителей увидели только широкое окно неправильной формы, за окном – потертую стену и мусорные бачки, которые, заметив, что их показывают, приветливо захлопали крышками.
«А где же я?» – растерянно подумал пастор.
– А где же вы? – растерянно спросил Квадрит.
– Я – вот он, – сказал сыщик, успокаиваясь. – А там была преследующая меня галлюцинация, я уже о ней говорил.
«Ай да я! – восхитился Браунинг. – В смысле, второй я. Но как я, то есть он, ухитрился улизнуть из-за шторы, если все астральные выходы перекрыты?.. А, понятно! Он, то есть я, сделал это, когда на минуту погас свет и отключились все защитные системы. Интересно, куда меня понесло?»
Следователь взглянул на Тотктонаду и увидел, что тот вовсе не удивлен исчезновением второго Браунинга. Глава Департамента Безопасности, прищурившись, смотрел на премьер-министра. Если бы сыщик не знал своего начальника так хорошо, он мог бы поклясться, что Тотктонада чуть-чуть встревожен.
Браунинг перевел взгляд на премьера и понял, что тревожиться есть из-за чего. Лицо Квадрита покрыли лиловые пятна, он тяжело дышал и сжимал злосчастную штору так сильно, словно хотел задушить. Да, конфуз вышел знатный – оказаться перед магами всей Британии с квадратной шишкой на лбу, оборванной шторой в руке и приклеенным сзади стулом! А если к этому добавить безосновательное обвинение конкурентов в заговоре и публичное признание в том, что тебе мерещатся чужие галлюцинации!
Тетраль был загнан в угол. И как всякий загнанный в угол премьер-министр, опасен вдвойне.
Браунинг начал потихоньку отрывать брюки от стула, готовясь к худшему, и тут глава магического государства сделал такое, что даже у видавших виды политиков Гаттера и Аесли глаза один за другим полезли на лоб.
– Соотечественники! – высоким, как рейтинг российского президента, голосом произнес Квадрит. – Братья и сестры!
Министры с удивлением посмотрели друг на друга, но премьер обращался не к ним, а к колдозрителям.
– Я был не прав, – Квадрит медленно направился к столу. – Я ошибся. Приношу извинения за то, что обвинил в заговоре Грега Аесли, Дика Гаттера и Брэда Пейджера. Я ввел в заблуждение сотни тысяч магов нашей страны…
«Да он сам себя хоронит! – поразился Браунинг. – Это же политическое самоубийство! Может, это и есть предсказанное преступление? Хотя нет, самоубийство не преступление…»
Сыщик снова покосился на Тотктонаду. Министра безопасности извинения Квадрита почему-то ни капли не успокоили. Продолжая внимательно следить за премьером, Тотктонада плавно провел рукой вокруг своего сидения и протянул Браунингу небольшой зеленый тюбик.
– «Антимомент», – шепнул он. – Или вы предпочтете, чтобы стул прикрывал вам спину в бою?