90-е: Шоу должно продолжаться 11
Шрифт:
Если бы я был Агатой, то тоже попытался бы сменить Джуну на какую-нибудь другую лучшую подругу.
Мысленно усмехнулся.
Хрен там, конечно. Сроду я никогда не выбрал себе удобных и беспроблемных друзей. И не пытался найти замену неудобным.
Да и, в сущности, не принципиально мне было, расчетливо Агата «дозирует» свое дружелюбие в рамках какой-то конкретной стратегии, или это у нее автоматически получается. Просто мне было прикольно наблюдать за ней трезвым, так сказать, взглядом. Не затуманенным подростковой гормональной бурей. Ну, то есть, гормоны у меня, конечно, играли. Но у меня была
— А что значит Велиал? — быстро спросила Агата, дождавшись паузы между пельменями.
— Это тебе надо поговорить с одним нашим общим знакомым, — усмехнулся я.
— О да, Сэнсей каждый раз новое определение выдает, — подхватила Ева.
— Сэнсей? — спросила Агата, и глаза ее заблестели. — Это же солист группы «Папоротник»? Семен Вазохин? Вы правда с ним так близко знакомы?
— Он довольно общительный парень, — улыбнулась Ева.
Восторженные глаза Агаты сияли и смотрели на Еву. А я нацелился на очередной пельмень, чтобы не отвечать Агате. На самом деле, чертовски действенная стратегия. Сначала ты посмеиваешься над наивными вопросами и прикидываешь, сколько она тренировала вот этот самый взгляд, а потом как-то незаметно для себя начинаешь болтать, раздуваясь от самомнения. И пофиг тебе, играет на самом деле собеседница или нет.
Надо бы взять на вооружение. Нам в скором времени предстоит принимать на своей территории кучу гостей разной степени популярности. А это, пожалуй что, не самый худший способ «дрессировки».
— Между прочим, ты так и не сказал, что такое «Велиал», — Агата снова посмотрела на меня. А еще я почувствовал ее руку на своей коленке.
Глава 12
Я молча улыбнулся одними губами и покачал головой. Щеки Агаты вспыхнули, она резко убрала руку с моего колена и отвернулась. Так быстро, что волосы взлетели вокруг головы веером.
— Мне уже пора! — сказала она и вскочила. Рванула с вешалки свое пальто, оторвав петельку, и выбежала из «Пельменной», расталкивая очередь жаждущих приобщиться к традиционной кухне. Несколько мужиков синхронно повернули головы ей вслед.
— Что случилось? — Ева недоуменно приподняла бровь.
— Ничего, — я пожал плечами и приобнял свою девушку за талию. — Кажется, ей не понравилось, что я намекнул, что девушка у меня уже есть. И что она может быть только одна.
— А… — Ева улыбнулась. Как мне показалось, немного грустно. — Она довольно милая.
— Возможно, — я снова пожал плечами. — Я никогда не пытался тебя ни с кем сравнивать.
— Так я и не о сравнении, — сказала Ева. — Знаешь, с тобой так… Даже не знаю, как это объяснить. Я все время вижу, как к тебе кто-то пытается клеиться, но ты как будто этого даже не замечаешь. И мне иногда становится страшно, что однажды появится кто-то другой. Лучше меня. И тогда ты вот точно так же начнешь смотреть сквозь меня. Будто меня не существует.
— Милая… — я нашел ее руку и сжал пальцы. — Я бы сейчас хотел тебе поклясться, что никогда ничего подобного не случится. Но…
— Но? — вспыхнула Ева.
— Человек в принципе существо временное, — сказал я, вспомнив почему-то, как та граната как в замедленной съемке катится по полу ночного клуба. — Может
— Я тоже помню, — медленно кивнула она и закусила губу.
— Люблю тебя, — сказал я. — Мне жаль, что я не могу пообещать вечность, хотя и хотел бы.
— Да ну тебя! — Ева засмеялась и толкнула меня кулаком в грудь. — Я чуть не расплакалась!
— А у нас, тем временем, пельмени остывают, — напомнил я и подцепил вилкой один из них. Кругляш из теста расклеился, и кусочек фарша шмякнулся в мутноватую жижу на дне тарелки. Нда. Хрен знает. Я так-то уже взрослый мужик. И в жизни пельменей сожрал, наверное, несколько тонн. Самых разных, от дешманских из круглосуточного магаза на углу, в которых от мяса было одно только название, до эстетских, с цветным тестом и фаршем из трех видов мяса с тщательно выверенными пропорциями. Но вот конкретно эта пельмешка так и осталась вне конкуренции. С ее гигантскими котлами, вечной толпой народа и не самыми приветливыми тетками на раздаче. Эталонные пельмени. Неидеальные, но именно с ними я все время сравнивал любые другие.
— Мне жалко Агату, — сказала Ева. — Ты не будешь против, если я с ней… ну… подружусь?
— Нет, конечно, — покачал головой я. — Кстати, а что тебя в ней привлекло? Вы же вроде только что познакомились.
— Одиночество, — чуть подумав, призналась Ева. — Ой, на самом деле, даже объяснить не смогу. Со мной всегда так. Я когда человека в первый раз вижу, то сразу понимаю… что-то. Вспышка, искра, буммм!
— И со мной так было? — спросил я шепотом, притянув ее к себе.
Она опустила глаза и закусила губу. Щеки ее порозовели. Вспомнился тот вечер, переходящий в ночь на квартирнике «Папоротника». И незнакомая тогда девушка, такая непохожая на всех остальных. И зеленые цифры в глазах керамической совы в ее комнате.
— О, да… — прошептала она.
И тут воздух стал таким горячим, что мучительно захотелось немедленно оказаться дома. Волна страсти была такой ощутимой, что ее, кажется, даже мужики за нашим столом ощутили и задергались.
— А ваша подружка с концами ушла? — вдруг спросил бородач, похожий на порярника. В свитере с широким воротом и вязаной шапочке. — Можно я… того-этого… заберу? А то бабы сегодня по две порции не накладывают, а одной я не наедаюсь…
Мы с Евой посмотрели друг на друга долгим взглядом и одновременно рассмеялись.
— Да, можно, — сказала Ева. — Вряд ли она вернется.
— Ну, смотрите, — покачал головой бородач, придвигая к себе тарелку. — А то второй раз ей не наложат!
— Ничего страшного, — мило улыбнулась Ева. — Значит потом не будет щелкать клювом.
Мы быстро дожевали свои пельмени, освободили места за столом для ждущих своей очереди и вышли на улицу. Не размыкая рук. На выходе взгляд Евы стал даже немного тревожным, будто она искала в окружающей реальности какие-нибудь признаки смерча или, там, ядерного взрыва. Впрочем, это я за нее додумал. Просто мне тоже не хотелось ее от себя отпускать.