90-е: Шоу должно продолжаться 11
Шрифт:
— Молодец, — заржал я.
— Ну… на самом деле, я… Блин, извини, как-то неудобно получилось, — Ирина покраснела и ссутулила плечи.
— Отлично все получилось, — я снова ее обнял. — Я тобой восхищаюсь, ты же знаешь это?
— Ты не обиделся? — Ирина посмотрела на меня, распахнув глаза.
— Что ты на самом деле уже приняла решение, а весь этот разговор был подводкой к Жану? — хмыкнул я. — Ничуть. Даже готов стоя аплодировать.
Иллюстрируя сказанное, несколько раз хлопнул в ладоши. Блин, да она монстр на самом деле! Причем я ведь с ней работаю и точно знаю, что «глаза олененка» — это не более, чем маска. Что за этой миловидной юной мордашкой скрываются
Молодец.
Нет, правда, молодец. Умение принимать быстрые решения и рисковать — это чертовски ценное качество. Его вот так просто не воспитаешь.
Я положил кисточку на газету и критически осмотрел свои руки.
— Ева, как у тебя получается не заляпаться? — фыркнул я и взял со стола бутылку ацетона.
— Лучше вайтспирит возьми, — проговорил Шемяка. Да уж, мужику натурально не повезло с внешностью. Из всей нынешней команды Василия он, на самом деле, самый малопьющий. Собственно, их всегдашний трезвый водитель и голос разума. Но рожа у него при этом такая, будто он бухать начал еще до рождения. Тяжелые мешки под глазами, цвет лица такой, будто он из могилы выкопался. Но мужик реально неплохой. Как только открывает рот, про внешность как-то сразу забываешь. И водить любит до самозабвения. Говорит, что поэтому и не пьет. Очень любит гайцов троллить. Ясен пень, когда они его рожу за рулем видят, то тут же радостно подпрыгивают и начинают полосатым жезлом размахивать. Предчувствуя жирненькую взятку. А он как стекло. Рассказывал, что один особо настырный решил, что у него трубочка сломалась и поволок его на экспертизу. Полтора часа его мурыжили, гаец заставил докторов три раза результаты перепроверить. И ничего! Чист, как стекло.
— И тебя не задолбало два часа там торчать? — спросил я.
— Эх, не понять тебе, Волоха, этого кайфа! — захохотал Шемяка. — У гайца такая рожа была, ммм! Прямо аллегорическая иллюстрация смертельной обиды пополам с разочарованием. Он-то уже мысленно новые ботинки на себя примерял, а я ему такую свинью подложил своей трезвостью. Он говорит: «По роже вижу, что ты бухой! В чем секрет-то?!»
А сегодня мы приехали в его гараж, закупившись несколькими банками краски и малярными кисточками. С одной стороны, можно было нанять кого-то более профессионального, чтобы «распанковал» наш гастрольный автобус. В «Африке» точно был неплохой художник, да и вообще таковые всегда крутились в окрестностях. Но я что-то закрутился со всякими организационными вопросами и переговорами настолько, что душа стала требовать чего-то простого и незамысловатого. Например, помалевать что-то краской. Подключать к этому кого-то из «ангелочков» я не стал, у них там творческий процесс во все поля. Взял с собой Еву, и мы прикатили к Шемяке. Кроме того, гараж у него был на той же территории, что и склад Василия. Куда я тоже собирался заехать. Не за чем-то конкретным, просто… Вдруг еще что-то такое же попадется, типа микрофона Sure, с которым Астарот теперь расстается разве что, когда спать ложится. И то я не уверен на все сто.
— Я как-то по-другому себе это представляла, конечно, — задумчиво сказала Ева, придирчиво рассматривая то художество, которое она только что изобразила. В коричнево-синей фигуре в принципе можно было угадать дирижабль. Ну, то есть, я знал, что это дирижабль. А так-то можно было подумать, что это кит, например.
— Точно понятно, что это не собака и не крокодил, — сказал я.
— Я думаю, может
Она присела рядом с пазиком и нарисовала глаз на передней части дирижабля. Подумала, и добавила вокруг него реснички.
— В общем, это дирижабль-девочка, — сказала она.
С моим творчеством все было проще. Я писал большие и корявые буквы. На одном боку — «Рок-Виски-Браво», а на другом — «Рокозеро». Они, правда, тоже получились совсем не такими, как я сначала думал. В голове было развесистое такое граффити с наползающими друг на друга пузатыми буквами. На деле получилось… Ну, в общем, если прийти к настоящему граффитисту, показать ему это и сказать: «Вот, смотри, я сделяль!», то почувствуешь себя гордым пятилетним пацаном, демонстрирующим портрет мамы.
Но это было все равно прикольно. Есть какой-то удивительный кайф в малевании кисточкой по автобусу. Никогда этого не делал, даже в детстве. Но всегда хотел. Так что не упустил возможность. И пофиг, что оно вот такое. Всегда можно сказать, что у нас концепция, а не просто руки из жопы.
— Слушай, Волоха, а что у нас с ночевками будет на гастролях наших? — Шемяка высунулся из-за газеты, которую читал, пока мы с Евой скакали с кисточками и красками вокруг его пазика.
— В гостиницах, — не задумываясь, ответил я.
— А если нет гостиниц? — настойчиво спросил Шемяка. — В деревнях-то их точно нет!
— Хм, — я задумался и даже перестал оттирать пятна краски со своих рук. — Я вроде проговаривал эти все вопросы с принимающей стороной…
Я замолчал. А ведь он прав, блин! Я как-то этот вопрос мимоходом в каждом населенном пункте вроде проговаривал, но нас будет почти двадцать человек! И нам нужно будет где-то ночевать. И еще, желательно, не по убийственным ценам, а то гастроли получатся не особенно-то и прибыльными.
— Косяк, — хмыкнул я. — Слушай, Артур, я ведь реально не подумал толком об этом.
— Не тушуйся, я просто опытный турист, а ты на вид явное дитя асфальта, — Шемяка старательно сложил газету и положил на обшарпанный стул, игравший роль журнального столика. — Такие вещи всегда нужно предусматривать на всякий случай. В Закорске каком-нибудь, ясное дело, гостиницу или общагу нам найдут, а вот в Сурошне или Бедарях при слове «гостиница» очень удивятся.
— Где? — удивленно спросил я.
— Да это я для примера, — махнул рукой Шемяка. — По молодости в поход ходили зимний. С ночевками в населённых пунктах. Так вот в Сурошне нас разместили в спортзале школы. Это было еще ничего. А в Бедарях выделили избушку на лесопилке. Так мы в ней все даже в повалку не помещались. Кому-то пришлось в сенях спать, кто-то на чердак полез…
— А если еще и посреди поля где сломаемся, — проговорил я. — Спасибо, Артур! Очень своевременно!
— Да ладно, что там, — махнул рукой Шемяка, но на его землистых щеках даже румянец проступил. Все любят, когда их заслуженно хвалят. — Дело молодое, не мог же ты вообще все на свете предусмотреть. Первый раз же гастроли такие?
— Первый, — кивнул я. — Получается, нам турснаряга нужна… Спальник, там. Кстати, может еще и котел какой. Про еду ведь я тоже не подумал! Вроде как, найдем, где пожрать.
— А я умею на костре готовить! — сказала Ева. — После первого курса два месяца в археологической экспедиции провела, там нужно было больше семидесяти человек кормить.
«На костре…» — мысленно повторил я. И перед глазами как-то живо представился костер, вокруг которого на бревнах сидят «ангелочки» и к ним примкнувшие «Цеппелины». Играют в две гитары. И искры, такие, в темное небо — фрррр!