90-е: Шоу должно продолжаться 12

Фишер Саша

— Знаешь, Велиал, мне кажется, ты зря вот так… — Сэнсей раскинул руки, как бы охватывая все окружающее пространство.

— Думаешь, бесперспективно? — усмехнулся я. — Народ не поймет?

— Да нет, народ как раз-таки поймет, — поморщился Сэнсей. — Прожует и с восторгом будет требовать добавки. Я про другое толкую.

— Тогда давай, расшифровывай, мой загадочный друг, — хмыкнул я. — Я же как Ева, с толкованиями смутных потусторонних образов у меня так себе.

— Ты пускаешь корни, — сказал Сэнсей. — Понимаешь, Велиал, тебе и твоим парням лучше бы не закисать тут, в Новокиневске. Нет-нет, я ваш город очень люблю.

Мне всегда нравится сюда приезжать, и все такое. Но ты же понимаешь, что очень скоро ты и твои «Ангелы» упретесь в потолок, да?

— Я думал об этом, — кивнул я.

— Нет, ты не подумай, что я отказываюсь, — Сэнсей медленно и осторожно опустился сначала на корточки, потом оперся на руку и сел на столе. — Место просто отличное. Я уже прямо вижу, как сижу вон там на верхотуре и… Слушай, если я твоего рыжего попрошу мне подыграть, он же согласится?

— Ты не закончил про корни и потолок, — сказал я. Вообще, я понимал, о чем Сэнсей говорит. И противоречивые мысли о том, что для достижения настоящего успеха нам с «Ангелочками» нужно переезжать в Москву или Питер. Но пока так и не пришел внутри своей головы к каком-то единому мнению. Потому что здесь в Новокиневске было хорошо, лампово и уютно. Местечковый шоу-бизнес, особенно в той его части, которая была про рок-музыку, был занятием милым, забавным и совершенно безопасным. Ну, в той мере, в которой вообще можно быть безопасным сейчас, в девностые. Возможно, скоро всячески там ОПГ расчухают, что патлатые рокеры вовсе даже не нищие обрыганы и проявят более пристальный интерес. Но пока ничего такого не было.

В Москве же все станет по-другому. Все станет серьезно, даже, возможно, слишком серьезно…

— Ты же и сам все понимаешь, — сказал Сэнсей. — Ты умный, о владыка соблазна и тайных мыслишек. Твои парни слишком талантливые для этого захолустья. Еще полгода, максимум год, и…

— И? — я сел на стол рядом с Сэнсеем.

— Велиал, ну вот зачем ты тянешь из меня сейчас слова? — укоризненно покачал головой Сэнсей. — Еще и с таким видом, будто я дурачок и транслирую какие-то замшелые и протухшие истины.

— Я об этом думал, Сэнсей, — без улыбки сказал я. — Ну, насчет переезда в Москву.

— Я бы сказал, что твоим «Ангелам» больше подойдет Питер, — проговорил Сэнсей. — Возможностей там чуть меньше, чем в Москве, но вы… как бы это… по характеру ближе.

Я криво усмехнулся, вспомнив какого-то питерского деятеля, который заяснял мне о безграничных возможностях тусоваться на сквотах и бесплатно жрать за чужой счет.

— Ну вот опять! — Сэнсей всплеснул руками. — Опять у тебя это лицо, будто ты знаешь что-то такое, чего я не знаю! Ну давай же, владыка секретных помыслов, яви мне свою мудрость. Что ты такого знаешь про этот ваш Новокиневск? Может быть, наше правительство задумало перенести сюда столицу?

— Хех, Сэнсей, ты слишком хорошо обо мне думаешь, — засмеялся я. — На самом деле, я пока просто не решил, как для нас лучше. Собрать манатки и двинуть в столицы прямо сейчас, пока мы еще мобильны и легки на подъем. Или вкинуть все силы, чтобы создать возможности для развития прямо здесь.

Сэнсей задумчиво смотрел на меня сквозь прозрачные стекла очков.

— Вот о чем я думаю, о демон порочных страстей и принятия неверных решений, — медленно сказал он. — А думаю я, что я махровый эгоист.

Он помолчал, качая ногой. Потом снова посмотрел

мне в глаза.

— У меня есть двоюродная сестра, — сказал он. — Ей двадцать, она год назад вышла замуж. И они с одной подругой недавно родили ребенков. Я одно время с ними прожил, но потом сбежал. И нет, мне нормально, что киндер орет, на то он и киндер. Просто у них там натуральный такой ад стал. Сестра орет на мужа, муж на сестру. Спорят, кто будет киндеру подгузники менять… Короче, я сказать-то про что хотел! Когда Ленка с подружками встречается, знаешь что она обо всем этом говорит? Думаешь, жалуется на недосып и мужа-придурка? Хрен там! Она свистит о том, как прекрасно материнство, какое это удивительное чудо, понимаешь? Убеждает своих товарок, чтобы они тоже присоединились к армии мамочек, и снова заговорили с моей сестрой на одном языке.

— Продолжай, я заинтригован, — усмехнулся я.

— Я сейчас почувствовал себя своей сестрой, вот что, — засмеялся Сэнсей. — Распинаюсь тут, рассказываю про возможности Москвы и Питера. И делаю я это не для тебя и твоих парней, а для себя. Помнишь же песню про друга, которую я вчера пел? Это новая.

— Да, — кивнул я.

— Я ее написал недавно, — сказал Сэнсей. — Когда понял, что мы с тобой знакомы всего-то полгода. И виделись всего пару раз. А ощущение такое, что я не помню времени, когда тебя не было. Понимаешь, да? Мозгом знаю, что ты появился тогда, на «Рок-провинции», когда мы в сортир ходили в соседний ресторан. И знаю, что было это совсем недавно.

— Кто знает, может мы в прошлой жизни были друзьями, — я пожал плечами.

— Вот я и пытаюсь теперь всеми правдами-неправдами перетащить тебя в Москву, — сказал Сэнсей. — Возможности расписываю, убедительные аргументы придумываю.

— Почему придумываешь? — хмыкнул я. — Там и в самом деле больше возможностей.

— Да херня возможности эти! — неожиданно громко воскликнул Сэнсей. Кристина и Жан даже встрепенулись и посмотрели в нашу сторону. — Знаешь, сколько таких талантливых и одаренных каждый день в Москву приезжает? И я сейчас не про амбициозных девиц с упругими сиськами, которые подороже себя хотят продать. Я про таких вот, как твои «Ангелы». Приезжают за возможностями и мировой славой. А Москва их пережевывает и выплевывает. Спившимися и сторчавшимися.

Сэнсей скривил губы в улыбке. Злой такой, саркастичной, горькой.

— Фу, даже самому противно стало, — поморщился он. — Короче, Велиал, ты из головы выкинь, что я тут тебе про корни и потолки наплел. Просто вы хорошие парни, особенно ты. И мне хочется, чтобы вы переехали, чтобы общаться почаще.

— Тоже, между прочим, неплохой аргумент, — засмеялся я.

— Слушай, так ты мне своего рыжего с его бандурой клавишной дашь напрокат или нет? — спросил Сэнсей, снова поднимаясь на столе в полный рост.

— Что-то мне подсказывает, что даже если ты его попросишь, а я вдруг попытаюсь ему запретить и запереть под домашний арест, он по простыням сбежит, — засмеялся я. — И поливокс свой в зубах притащит.

— Так, все! — возмущенно воскликнула Кристина, стремительно приближаясь. — Вова, тут же есть какая-нибудь рабочая одежда? Типа таких комбинезонов или стремных синих халатов?

— Это еще зачем? — удивленно спросил я.

Глава 19

— Вот этот! — Ирина подалась вперед и нажала на паузу.