90-е: Шоу должно продолжаться – 8
Шрифт:
– Или вы сомневаетесь в моей платежеспособности? – нахмурилась Елена Сергеввна. – Кстати, кроме банальных денег, я могу поспособствовать в гораздо более тонких вопросах. Или может быть, вы с девушкой хотите поехать в хороший санаторий на Черном море? Владимир, поверьте, мы сможем договориться! Мы же… гм… взрослые люди.
«Чувствую себя в некотором театре абсурда», – подумал я. Нет, в целом, ситуация была примерно ясна. Милфа Елена Сергеевна запала на наивные глаза олененка Севы и сделала ему некое предложение. А он, вместо отказа, наплел ей про то, что я его сутенер. Ну или что-то в этом роде. Мог бы предупредить хоть… Или сам не думал, что она придет?
– Я должен все
– Хорошо, – Елена Сергеевна нехотя кивнула, хотя по лицу ее было заметно, что она хочет еще что-то сказать. Сдержалась. Не стала снова повторять список щедрых предложений в обмен на продажу деревенского мальчика в ее единоличное пользование. Поджала губы и щелкнула замочком крохотной сумочки. – Вот мой прямой телефон. Когда примете решение, позвоните мне. Только в рабочее время!
– Понял, – кивнул я и мельком глянул на карточку. Елена Сергеевна Изместьева и номер телефона. Никаких пояснений о должности на кусочке глянцевого картона не было. Зато на безымянном пальце холеной правой руки поблескивал золотой ободок обручального кольца. «О, времена! О, нравы!» – мысленно воскликнул я. В голове сама собой вспыхнула версия начала карьеры ума-чести-совести всея Новокиневска, за которой стояла высокопоставленная дамочка, при которой юный деревенский красавчик состоял в должности жиголо. Возможно, именно она и помогла ему подчистить информационные хвосты, чтобы они в будущем не просочились в прессу.
Появилась хулиганская мысль снять компромат на видеокамеру и передать в будущее клад-письмо. Чтобы когда Сева вырастет в общественно-политического деятеля и начнет трахать всем мозги с моралью и нравственностью, эта история обязательно всплыла и запачкала немного его белое пальто.
– Хорошего вам вечера, Владимир, – сказала дамочка и протянула мне руку. Явно для рукопожатия, но я широко улыбнулся, изобразил церемонный поклон с воображаемой шляпой и коснулся губами тыльной стороны ее ладони. Она строго поджала губы, водрузила на свою идеальную прическу идеальную же шляпу и покинула нашу квартиру.
– Трындец… – простонала Ева, как только я зашел в комнату. – Я пока еще с папиным откровением не справилась, а тут такое… Не понимаю только, почему Сева к тебе пришел. Ты-то при чем? Или я еще чего-то не знаю?
– Ты даже не представляешь, сколько усилий мне стоило держать лицо, – засмеялся я. – Чуть не порвался между желанием спросить: «Что за фигню ты несешь, дамочка?» и идиотским смехом.
– Вообще… – лицо Евы стало задумчивым. – Если задуматься, то как-то даже не очень смешно. Я сегодня читала в газете статью про девчонок, которые купились на объявление о работе за границей, а потом их привезли в Турцию, отобрали паспорта и заставили работать проститутками. И если бы одной не повезло, и она не сбежала, то…
– Ну у этих парней никто паспорта не отбирает, – пожал плечами я. – Кажется.
– Папа говорит, что никого вообще не заставляет, – сказала Ева. – Мы с ним недавно разговаривали. И он прямо клятвенно меня заверил, что ничего такого. Что он скорее готов отправлять домой при малейшем… как это… В общем, за любое нытье. Но удерживать силой – ни за что! И я ему верю, на самом деле. Ну и так-то я видела этих его парней, не похоже, что их кто-то заставляет.
– А давай спросим у самого виновника нашего сегодняшнего торжества, – предложил я. – Просто интересно, какого хрена он меня не предупредил, что я, оказывается, рабовладелец.
Я без стука распахнул дверь в комнату парней
– Всеволод, подъем! – громко сказал я. – На выход, есть разговор.
– А, что?.. – раздался сонный голос Сашки. – Севка, просыпайся!
Если и прикидываются, что спали, то довольно натурально.
– Я ничего не сделал… – заныл спросонок Сева.
– Не ссы, стажер, я просто поболтать, – усмехнулся я. – Шагай давай на кухню.
Одетый в фланелевую пижаму Сева, медленно волоча ноги, поплелся на кухню.
– Я ничего не сделал, – пробубнил он, опустившись на тот же самый табурет, на котором несколько минут назад сидела его «покупательница». Ее чайная чашка с отпечатком красной помады тоже все еще стояла на столе.
– Я озадачен, друг мой Всеволод, – сказал я, усаживаясь напротив него. – Только сейчас мне нанесла высочайший визит одна дама. Елена Сергеевна Изместьева. С таким внезапным предложением, что я просто не мог тебя не разбудить. Ничего не хочешь мне рассказать?
– Это случайно все вышло… – заныл Сева. – Только пожалуйста, не говори ничего Леониду Карловичу, а то он меня уволит…
– Давай по порядку, – сказал я. – Ты мне все расскажешь, и мы вместе подумаем, что говорить надо, а что нет. Лады?
Сева тяжко вздохнул и повесил голову. Историю пришлось вытягивать из него в час по чайной ложке, но в конце концов общая картинка сложилась. Большой город слегка вскружил ему голову, и он понял, что возвращаться в деревню не хочет. И в голове его созрел план-капкан, что если он, например, поступит в вуз, то у него появится уважительная причина здесь задержаться. Логично, в общем-то. Только мамка его мечтала, что он поступит в сельхоз, а потом вернется домой настоящим дипломированным специалистом. Но он решил, что как-то надо этого избежать, в смысле возвращения. И направился совсем в другой вуз, в кулек. Не то, чтобы специально, просто место, где у них проходили съемки, находилось как раз в соседнем здании. Вот он и зашел. С простой человеческой просьбой: «Возьмите меня учиться, вот он я, такой замечательный». В кульке ему резонно возразили, что, мол, в марте никто студентов не принимает, и предложили приходить через три месяца, на вступительные. Сева загрустил и сел на скамеечку. И вот тут-то к нему и подсела Елена Сергеевна. Они разговорились, потом дамочка пригласила мальчика пообедать в «Магнолии». Назаказывала разных вкусностей, участливо кивала. И он и сам не заметил, как выложил ей чуть ли не всю историю. Финал которой рассказывал уже в здоровенной двуспальной кровати, как он попал в которую, он и сам не понял. В какой-то момент что-то у него щелкнуло в голове, он понял, что наболтал много лишнего. Она как раз спросила имя нанимателя и сказала, чтобы он не волновался, и она обо всем договорится. Тут-то до него и дошел весь ужас ситуации. Он представил, как дамочка явится к Леониду Карловичу, и его прошиб холодный пот. Но отступать было особо некогда, так что он сказал, что его строгий начальник – это я.
– Я чесно-честно не говорил, где живу, – сказал Сева. – Не знаю, как она узнала. Я думал, что она отвяжется, когда помйет, что адрес я ей оставил неправильный!
– Настойчивая, значит, тебе попалась дама, – хмыкнул я, изучая его лицо. Все-таки, неприятными рожи делает вовсе не ассиметрия или какие-то иные физиологические изъяны. В будущем вот этот миловидный юноша с большими наивными глазами в пушистых ресницах станет, как по мне, эталонной мерзкой рожей. Но черты лица, в целом, останутся теми же. В отличие от многих, тройной подбородок и объемное пузо он себе не нажрет. В какой момент произошла эта метаморфоза?