99 имен Серебряного века
Шрифт:
В первые годы эмиграции Северянин еще выпускал поэтические сборники, ездил с концертами по Европе, а потом «заказов» не стало, и последний период жизни прошел в крайней нужде. А тут еще нездоровье («задыхаюсь буквально…»).
Финал оказался безысходно-трагичным. Смерть в 54 года, в бедности и забвении. Творимая поэтом «чаруйная поэма» превратилась, как он и предсказывал, «в жалкий бред».
И остался только вздох: «Как хороши, как свежи будут розы…» Цветущие и благоухающие розы, но уже без Игоря Северянина.
ФЕДОР СОЛОГУБ
Федор Кузьмич ТЕТЕРНИКОВ
17. II(I.III).1863, Петербург — 5.XII.1927, Ленинград
Начнем
«Федор Сологуб — самый изысканный из русских поэтов.
Такой поэт, каких нет больше: Утонченней, чем тонкий Фет…Он очень труден в своей внешней прозрачности. Воистину поэт для немногих. Для профана он попросту скучен. Поймет его ясные стихи всякий, — не всякий почувствует их чары, их аллитерационное мастерство… „Русский Бодлер“ называет его Ю. Айхенвальд, и действительно, свойственная им обоим изысканная „ядность“ роднит их. Трудно представить себе, как из такого типичного пролетария, каким был по рождению Сологуб, мог развиться тончайший эстет, истинный гурман в творчестве и жизни. Даже в лице его вы не нашли бы следов его плебейского происхождения. Стоит хотя бы вспомнить, редкий по сходству, портрет поэта работы Сомова: английский дэнди, а еще вернее — римский патриций смотрит на вас с этого портрета…» (1927).
Да, Сологуб — сын портного и крестьянки. Его детские годы прошли в определенном социальном срезе: между «господами» и «прислугой». Спал маленький Федор на кухне, на сундуке. Получал то тычки, то прянички. Рано научился читать. Стихи начал сочинять в 12 лет. Окончив Учительский институт, Сологуб учительствовал в провинции (в Великих Луках и Вытегре). В 1892 году 25-летний Сологуб переезжает в Петербург, получает место учителя математики и входит в литературный круг, по протекции Николая Минского становится сотрудником журнала «Северный вестник». И жизнь сразу забурлила, завихрилась, все стало живее и интереснее, чем в провинции. Исканий не было. Как отмечал Ходасевич, Сологуб сразу «нашел себя».
Тетерников превратился в Сологуба, скромный учитель — в известного поэта и прозаика. Первая книга стихов вышла в 1896 году, еще ранее был написан роман «Тяжелые сны». В 1907 году Сологуб вышел на пенсию (25 лет работы) и всецело занялся литературной деятельностью. Он был плодовитым автором: стихи, романы, рассказы, сказки, пьесы… В 1909–1912 годах вышло полное собрание сочинений в 12-ти томах. В 1913-м началось издание нового собрания сочинений, рассчитанного на 20 томов.
По мнению Андрея Белого, в 1908–1910 годах Федор Сологуб вошел в большую четверку наиболее знаменитых писателей, наряду с Максимом Горьким, Леонидом Андреевым и Куприным.
Будучи поэтом-символистом, Сологуб не уносился в космические дали, не создавал иную реальность, не блуждал в словах-символах. Он был более социален, более приближен к заботам и тревогам простых людей, недаром Валерий Брюсов отмечал, что среди декадентов Сологуб «один из немногих… сохранивших живую, органическую связь с землею… он у себя дома и здесь, на земле» («Весы», 1904).
Действительно, Сологуб на своей шкуре знал, что такое бедность, нужда, поэтому его стихи предельно обнажены и реалистичны:
В поле не видно ни зги. Кто-тоЛирический герой Сологуба — он сам, все тот же маленький человек Гоголя, Пушкина, Достоевского и Чехова. Он ощущает себя бедным и слабым существом, затюканным суровой действительностью, но пытающимся радоваться самой малости, «жизнью, которой не надо, но которая так хороша…». Но проблески радости редки, а зла и страданья — хоть отбавляй. «Злое земное томленье, злое земное житье…»
День только к вечеру хорош, Жизнь тем ясней, чем ближе к смерти. Закону мудрому поверьте — День только к вечеру хорош. С утра уныние и ложь И копошащиеся черти. День только к вечеру хорош, Жизнь тем ясней, чем ближе к смерти.Подобных строк у Сологуба множество. Это дало повод критику Юрию Стеклову назвать творчество Сологуба «кладбищенской философией», а Илья Эренбург отозвался о Сологубе так: певец «мертвых и навек утомленных миров».
«Будем как солнце!» — провозглашал Бальмонт, а Сологуб, напротив, тянул в подземелье, к хладу могил.
О, смерть! Я твой. Повсюду вижу Одну тебя, — и ненавижу Очарования земли. Людские чужды мне восторги, Сраженья, праздники и торги, Весь этот шум в земной пыли…Большое влияние на творчество Сологуба оказали два философа: Шопенгауэр и Лев Шестов. Как ни у кого из поэтов, у Сологуба непрекращающиеся метафизические раздумья о смысле человеческого бытия, о том, что есть человек и для какой цели он живет?.. Вопросов много — ответов нет. «Иду в смятенье чрезвычайном…», — пишет Сологуб. «Подпольный Шопенгауэр» — еще один ярлык Сологуба, который дал ему Аким Волынский.
Нельзя не привести высказывание Владислава Ходасевича: «Сологуб кощунствовал и славословил, проклинал и благословлял, воспевал грех и святость, был жесток и добр, призывал смерть и наслаждался жизнью. Все это и еще многое можно доказать огромным количеством цитат. Однако не удается доказать никогда, что Сологуб от чего-то „шел“ и к чему-то „пришел“, от кощунства к славословию или от славословий к кощунствам, от благословений к проклятиям или от проклятий к благословениям. Ничего у него ничем не вытеснялось, противоречия в нем уживались мирно, потому что самая наличность их была частью его мировоззрения…»
Рационалисты верят в предусмотренную гармонию, в разумный порядок мира, Сологуб же уверен, что мир от своего сотворения дисгармоничен и вместо порядка на Земле господствует хаос. Отсюда следует мольба о помощи — и совсем не к Богу:
Когда я в бурном море плавал И мой корабль пошел ко дну, Я так воззвал: Отец мой, дьявол, Спаси, помилуй, — я тону…Юлий Айхенвальд назвал Сологуба «верным монахом Дьявола». И прибавил: «Он движется под знаком зла. Ему везде чудится оно, и только оно…»