9М. (Этюды о любви, страхе и прочем)
Шрифт:
– Я совру, если скажу, что ни разу об этом не задумывалась. Однако, это точно никогда не было мечтой всей моей жизни. Я преклоняюсь перед талантом рассказчика, и всегда вижу, если у кого-то он действительно есть. Однако же, у меня нет слепой веры в себя. Мои стишки не являются сакральными драгоценными камнями в сокровищнице мировой литературы. Да я и никогда к этому не стремилась. Не видела в этом особого смысла. Возможно я просто не чувствую тот нерв, который необходим для хорошей поэзии. А может просто не амбициозна. Так или иначе, я буду бескрайне рада, если я стану частью таланта кого-либо еще. Все еще не надумал начать литературную карьеру? Что же, тогда возможно мне стоит воспользоваться сегодняшним предложением нашего уважаемого виновника торжества. Не думаю, что будет с ним очень интересно, но хотя бы стану чуть ближе
– Давай договоримся, если начну – ты будешь первая кто об этом узнает.
– Хм, я буду первая кто об этом узнает, гораздо раньше того момента, когда ты напишешь "Глава 1", – она сказала это с такой многозначительностью, что впору было звать оракулов для интерпретации простому смертному божественных смыслов. – Мы пришли.
Я перенес внимание на старый трехэтажный дом. Серый и строгий, украшенный элементами модерна. Узкий холодный готический фасад был украшен витражом, через который была видна широкая лестница. Парадный вход производил впечатление, но стоило отойти на пару шагов в сторону как взгляду открывались боковые стороны дома, лишенные какого-либо декора. На них были произвольно раскинутые окна, которые образовались словно паразиты на гладкой вертикальной поверхности, почувствовав солнечный свет и безнаказанность своего поведения. В эту архитектурную самобытность современные реалии вклинивались огромной зеленой надписью "АПТЕКА", что недвусмысленно намекало о наличии оной в цокольном этаже.
– Красивый дом, – только что и оставалось сказать мне.
– Да, мне тоже понравился. Даже этот зеленый китч стал мне нравиться впоследствии, – она проверила наличие ключей в своей сумочке. – Мне очень понравилось с тобой. Обязательно позвони мне. Вроде никаких экстренных проектов у меня не будет в ближайшее время.
Она еще раз поцеловала меня. На прощание долго и обстоятельно, дабы подтвердить серьезность своих намерений. В ее дурманящем аромате чувствовались нотки еще не выветрившегося алкоголя, что придавало этой зимней ночи еще большее очарование.
Она открыла замок и скрылась за массивной дверью. Взглядом я проследил через витраж как ее черный силуэт под мягким электрическим светом поднялся по ступенькам вверх. Потом на верхнем этаже зажегся свет.
Я остался на улице один. Некоторое время я еще простоял под ее окнами, очарованный ее образом и всеми сегодняшними перипетиями. Отрезвляющее чувство холода вернуло меня на землю резко и без предупреждения, отстраняя все романтические мысли далеко на второй план. Вместе с ним пришло осознание, что никаких что-либо проясняющих ответов я в тот день не получил. То чего я так ждал, на что уповал все это одуряющее долгое время не случилось. Я почувствовал, что жуткий аморфный образ безвестности уже подбирается по темным пятнам на улицах. Она следует через слепые зоны уличных фонарей, перебирается через скрипы голых раскинувшихся ветвей старых дверей, поджидает за каждым углом, куда я только собираюсь повернуть. И подбирается она не одна. За ней на неразорванной пуповине ковыляет на своих уродливых конечностях ее любимейшее порождение – животное чувство страха. Ощущая кожей их неминуемую близость, я бросился по направлению к своему дому, стараясь выбирать только знакомые и широкие улицы.
За последнее время я выбросил из своего дома все лишнее, что может быть хоть каким образом связано с чем-либо. Все нити из моей комнаты я свел к минимуму. Каждую из них, что тянулась из моей двери, я досконально изучил. Я знал, что кровать, на которой я спал или в большинстве случаев только пытался уснуть, до меня была прибежищем еще двух людей. Молодая пара два года назад переехала в этот город и сняла мою нынешнюю квартирку. На ней они спали, занимались сексом, частенько ели и болтали о будущем, что скоро он получит повышение, а она сможет поставить свое хобби изготовления керамической утвари на коммерческие рельсы. Но однажды вечером он не вернулся, а через два дня к ней пришел полицейский, выразил соболезнования и попросил прийти на опознание. Разумеется, сейчас у меня были новое постельное белье, но каждый раз, ложась спать, я ощущал кожей пропитанную слезами подушку. Если повернуться на бок, я видел эту девушку, разбитую истерическими конвульсиями, слышал ее беззвучный вой. И каждый раз, несмотря на доскональное изучение этих давно прошедших событий, сердце сжималось в комок жалости и отчаяния. Со временем мне удавалось концентрироваться
Характерной особенностью всего этого было, что связанные навечно события никогда не покрывались умиротворяющей патиной забытья. Так же как и линии, которые всегда оставались постоянны в своей фактуре, состоянию и цвету вне зависимости от окружающей обстановки и природных проявлений. Им было абсолютно наплевать на снег или пыль, освещение и тьму. Из-за этой особенности любой случайный контакт с ними оборачивался хоть уже изученной до боли последовательностью событий, но каждый раз моменты разворачивались во всей своей полноте и насыщенности словно в первый раз. События из прошлого, старательно погребенные поведенческим сознанием в самую глубокую и недоступную точку темноты подсознания, вновь ослепительно вспыхивали перед глазами, стоило подпустить к себе какую-то деталь, даже косвенно связанную с ними. И пусть даже это были события не из моего прошлого привыкнуть к ним было невозможно, а как их заглушить я не имел ни малейшего представления.
Единственное что у меня оставалось – это все еще крохотная надежда на К. Хотя я не получил от нее каких-либо ответов или хотя бы подсказок, однако, фактов, полностью опровергающих мои догадки о ее причастности к этому стечению обстоятельств, также не выявилось. Да даже если и так. Она чертовски хороша, с ней все это кажется не таким жутким и безвыходным и, в конце концов, от нее восхитительно пахнет.
Я выждал время, полагающееся чтобы отойти от того насыщенного и наверняка измотавшего ее вечера. Голос ее, несмотря на очевидную занятость, был благодушен. Мы договорились о встрече в кафе следующим вечером.
Я запомнил тот день, тогда был самый ранний закат. Как только я зашел внутрь кафе, солнце окончательно скрылось и повсюду зажглись электрические лампочки. Я пришел пораньше, дабы привыкнуть к атмосфере и внимательно изучить обстановку. Когда за каждой чайной ложкой может прятаться душераздирающая трагедия, а банальный деревянный стул с такой же долей вероятности мог быть участником судьбоменяющего сюра – поневоле становишься параноиком. Был будний день и в кафе народу было совсем немного. Окружающие разговоры проходили на деликатном уровне громкости, смиренно сливаясь с фоновым стареньким французским шансоном. Интерьер был с претензией, но с задачей создания уюта справлялся успешно. По счастливой случайности столик у окна, который я занял, не успел стать частью ничей жизненной истории. Да и само место было относительно новым. Самым неприятным стал жутко искусственный запах аляповатого букета цветов вперемежку с безмерно мощным флером мужских духов после свидания, которое проходило здесь пару недель назад.
К. как всегда появилась неожиданно. И как всегда эффектно. Она была в темных замшевых ботильонах, на ней был атласный черный комбинезон с тонким поясом и бордовый пиджак. На закрытой груди обосновалась массивная многоуровневая серебряная подвеска. Слегка завитые локоны обрамляли скулы. Встретила она меня прищуренным взглядом, ироничной улыбкой и брошенной фразой: "Хм, кофе?". Мне лишь оставалось молча встать из-за стола и подарить ей цветы. Она смущенно поблагодарила. Официант принес второе меню. К. мелком пробежалась по страницам. И затем взглянула на крохотные часика на правом запястье.
"16:43, – произнесла К. – До пяти вечера я пью только вино, разбавленное напополам водой. Надо ведь соблюдать хоть какие-то нормы приличия".
"Прекрасное правило", – согласился я.
И мы для начала заказали по бокалу.
– Так я и не успела спросить, как тебе понравился торжественный вечер?
– Не сказать, что у меня получилось насладиться им в полной мере. Но в целом довольно занимательно. Много красивых людей. Много известных. Много талантливых. Бесплатный бар. В общем, мне понравилось.