А был ли мальчик (част 1-6)
Шрифт:
Волчица радовалась свободе и простору, и я отпустила ее: звериная часть меня немедленно начала прыгать по двору на всех четырех лапах и кататься по травке. И это было здорово!
Зависть-сожаление-надежда...
Это не были эмоции моего зверя, и я/мы удивленно обернулись. Ремус во все глаза смотрел на меня, веря и не веря одновременно. Я вопрошающе тявкнула, мол, чего ждешь, присоединяйся, и изобразила улыбку на волчьей морде. Папа потом признался, что, оказывается, волчья мимика довольно разнообразна, и улыбка у меня вполне удалась. Сириус тоже усмехнулся во всю зубастую пасть и выжидательно уставился на друга. Ремус вздохнул и лег на траву. Как я и говорила, закрыл глаза, и тут взошла полная луна. Мне немедленно захотелось
Трансформация явно шла легче, чем раньше, но не так, как при стычке с Грейбеком. Тогда он превратился моментально, а сейчас прошло около минуты, прежде чем волк неуверенно встал на шатающихся лапах и помотал кудлатой башкой. Я снова подпрыгнула на всех четырех лапах, Бродяга последовал моему примеру, и Луни не удержался: прыгнул, удивленно тявкнул и припал к земле. Выражение его морды было до того комичным, что папа не удержался и фыркнул:
– Видел бы ты себя, Люпин!
Луни обиженно рыкнул, и папа вдруг превратился в крупного черного ворона. Похоже, Бродяга неровно дышал к пернатым - он немедленно бросился ловить его, явно намереваясь повыдергать перья из хвоста. Ворон возмущенно каркнул и долбанул пса острым клювом, заставив того припасть к земле и заскулить. Ко мне ворон отнесся более благосклонно и перепорхнул поближе, позволив себя обнюхать и ткнуться носом. Смешно покачнувшись на тонких ногах, птица насмешливо глянула на меня блестящим глазом и перелетела на поручень крыльца. Луни наблюдал за нами со стороны, и мне вдруг стало любопытно: если у него и крестного есть отдельные имена для их зверей, полагается ли таковое и мне?
Интерес-вопрос-человек-имя...
Моему волчку любопытно, как зовут меня-человека?
Согласие.
Я как можно членораздельнее произнесла мысленно свое имя. Гарри. Гар-ри.
Гарррри-да-хорошо.
Волчица завиляла хвостом. Кажется, это имя пришлось ей по вкусу, и другого она не хотела.
Гарр-рри! Ррр!
Просто превосходно. Волчица прыгала и выделывала кульбиты в воздухе, на все лады вырыкивая мое имя, а потом немного успокоилась и села, уставившись на белый круглый диск.
Можно-можно-можно?
А почему бы и нет? Папа накладывал заглушающее, так что соседей я не напугаю. Волчица возликовала и запела, выводя каждую ноту. Поколебавшись, Бродяга подошел и сел рядышком, присоединяясь к концерту. Его голос был ниже и чуть более хриплым, но это только делало наш дуэт лучше. Луни не утерпел и сел с другой стороны от меня, потоптался передними лапами по траве, словно настраиваясь на общий лад. Его голос был самым низким в нашем трио, почти басовитым, и я невольно удивилась - в человеческом обличье у Ремуса голос выше, чем у крестного.
Волчице же это было неинтересно - она пела, о свободе, ветре, луне и лесе, чей образ отложился в памяти ее человеческой половины. Может, удастся уговорить двуногую как-нибудь погулять там? Было бы просто замечательно.
Двуногая мысленно засмеялась и пообещала
Глава 13
Утром мы имели сомнительное удовольствие наблюдать картину под названием "Люпин кающийся". Кажется, у кого-то сегодня ночью произошла глобальная переоценка ценностей...
Теперь Ремус с тоскливым видом бродил по дому и явно жалел, что полнолуние закончилось - иначе бы он вымаливал прощение у собственного волка. По-моему, Люпин просто привык находиться в состоянии перманентной виноватости, и я очень надеялась, что Луни избавит его от этой дурной привычки. Книга Блэр стала его Библией - он буквально наизусть ее заучил, особенно ту часть, где говорилось о разнице между настоящим волколаком и оборотнем.
Я, честно говоря, не горела желанием снова переубеждать/утешать/выслушивать Ремуса, и с чистой совестью поручила это приятное дело Сириусу, а тот немедленно уволок друга на Гриммо, опустошать винные погреба и праздновать "поистине чудесное прозрение". Папа был не
Это заняло почти два месяца: оказалось, волчицу можно выдрессировать не хуже человека и приучить закрывать свой разум видением Запретного леса - на другое она не согласилась. Поначалу проникновение постороннего в ее разум порождало панику, с которой я сама с трудом справлялась, но постепенно волчица научилась мне доверять и делать то, что я говорю. Обнаружив, что странного пришельца можно изгнать или обмануть, она с энтузиазмом стала обучаться, как учится щенок. В какой-то степени она была моложе меня - год, может, полтора волчьих года, примерно соответствующих человеческим десяти-двенадцати. Она слушалась меня, поскольку я была старше и сильнее, и ни разу не прекословила, кроме случаев, когда была слишком испугана, чтобы соображать. Не знаю, как там Люпин договаривался со своим волком - мне хватало проблем с собственным, чтобы интересоваться еще и им, но, видясь иногда за ужином или обедом, я отмечала явные признаки улучшения. Он больше не мучился ложным чувством вины, и выглядел по-другому, так, словно волк наложил на него свой отпечаток: иначе двигался, иначе смотрел, и глаза его странно посветлели, будто переняли часть желтизны у зверя. Мои собственные глаза, как неоднократно замечал папа, в моменты раздражения тоже желтели, и с этим надо было что-то делать. Я подумывала купить маггловские цветные линзы, если вдруг не удастся решить проблему иным способом.
Помимо окклюменции, я училась перекидываться не в полнолуние, и это удавалось мне куда лучше, чем непонятная волчице мыслезащита. Она согласилась сопротивляться притяжению луны, но за это я пообещала проводить в волчьем облике столько времени, сколько смогу, и это было честно - для зверя было очень сложно не откликнуться на зов того, что было сильнее и древнее его в миллиарды раз. Будь благословенна Блэр и ее исследования - благодаря ей я узнала, что селенит, обработанный в виде капли-кабошона, способен помочь купировать воздействие луны. Я немедленно обзавелась таким, и, действительно, в первый день следующего полнолуния все-таки обернулась, но в последующие две ночи смогла остаться человеком. Я радовалась, папа радовался, но больше всех радовалась моя волчица - оттого, что сумела осчастливить нас. Северус воспринимался ею как старший, наставник, не отец, но что-то очень близкое к этому понятию, и это более чем устраивало и его, и меня.
Друзья разъехались кто куда, и даже писали довольно редко, что не слишком меня огорчало - я была занята собственными "мохнатыми проблемами". Успокоив в начале лета Гермиону и Невилла, видевших, что меня оцарапали, я больше не писала им о своих делах, а решила рассказать все в школе. А может даже и раньше - Люциус достал для друзей своего сына билеты на Кубок Мира по квиддичу, который в этом году проводился в Англии. Я, Гермиона и Невилл с радостью приняли приглашение и готовились наслаждаться зрелищем из министерской ложи.
ЧАСТЬ 4
Глава 1
Кубок Мира проводился на месте осушенного магией и огражденного маглоотталкивающими чарами болота. Жалко, что вместе с водой не убрали еще и запах высохшей тины - мой чувствительный нос улавливал еще и вонь полуразложившихся болотных жителей и прелых водяных растений. Хорошо, что нам не пришлось жить здесь в палатках, как большинству болельщиков, иначе я просто не представляю, как смогла бы выдержать этот запах. Лорд Малфой достал нам самые дорогие билеты, и мы смогли прибыть непосредственно к началу, а обладателям самых дешевых билетов пришлось приехать за две недели до матча, поскольку министерство не могло обеспечить одновременное безопасное аппарирование или перемещение порталом для сотен тысяч болельщиков.