А чем Россия не Нигерия?
Шрифт:
К счастью, малые автономные ветроустановки по цене доступны не только федеральному бюджету, но и частному сектору. И число их в России постепенно растёт.
Этот вид энергии как будто не очень подходит для такой континентальной страны, как Россия. Но не следует забывать, что хуже других обеспеченная источниками энергии часть нашей страны — это Дальний Восток. Именно там — то на Камчатке, то в Приморье — как раз и происходят те катаклизмы, которые внушают части наших сограждан доверие к теориям вроде паршевской. Между тем на Дальнем Востоке существуют хорошие возможности для широкого использования энергии волн и приливов. Так, по проекту Тугурская приливная электростанция на южном берегу Охотского моря
В число районов России, где положение сейчас аховое, входят Курильские острова. Население оттуда разбегается, большинство уже сбежало на материк. Между тем на Южных Курилах климат отнюдь не суровый и соответствует даже не Сахалину, а японскому острову Хоккайдо. На Кунашире растут магнолии, и по всем Южным Курилам встречаются бамбук и тис. Беда курильчан не в климате, а в пресловутом «северном завозе». Хотя Кунашир и даже Итуруп скорее должны быть причислены к южным, чем к северным, районам России, эти острова не меньше Арктики страдают от нехватки топлива. Из-за дороговизны тепла и энергии и постоянных перебоев с отоплением и электроснабжением говорить о нормальной работе экономики не приходится. Однако никакой настоятельной необходимости держать Курилы в зависимости от подвоза (или недовоза) мазута нет. Эти острова вполне могут обеспечить себя энергией за счёт возобновляемых источников. Существует проект бесплотинной волновой электростанции в проливе Екатерины между Кунаширом и Итурупом. Он вполне способен удовлетворить энергетические потребности обоих основных островов Курильской гряды.
Так что если у нас энергия приливов и волн никак пока не используется, то исключительно в силу особенностей нашего социально-политического строя, при котором чиновники принимают решения в интересах своих «деловых партнёров». Но никаких объективных причин для отказа от таких ценных и экологически чистых источников энергии нет.
Связаны ли между собой проблемы энергетики и животноводства? Оказывается, самым тесным образом!
В период существования Варшавского договора и СЭВ знаменитые «коровьи дворцы» советского образца возводили не только в СССР. Их навязывали и другим странам соцлагеря. Когда соцлагерь развалился и в бывших соцстранах начался переход к рынку, то «коровьи дворцы» сразу стали резко убыточными.
Не знаю, как поступали в других странах Восточной Европы, а вот в Словакии сумели разрешить головоломку с гигантскими животноводческими комплексами советского типа. Братья-славяне почти буквально повторили один из подвигов Геракла. Они нашли способ рационального использования навоза, который в «коровьих дворцах» сливали водой и превращали в полужидкую массу, непригодную для использования в качестве удобрения традиционным способом. Конечно, к этому словаков подтолкнула экономическая необходимость: ведь нефти и газа у них нет.
Из навоза стали делать биогаз. И выгода получилась двойная! Во-первых, за счёт биогаза животноводческий комплекс удовлетворил половину своих потребностей в энергии. Во-вторых, та часть навоза, которая оставалась после получения газа, отлично годилась для использования в качестве удобрения.
А всего в мире насчитывается более 1000 промышленных установок по выработке биогаза из навоза. В России — только несколько опытных установок[14]. А между тем российский изобретатель Александр Николаевич Чумаков рассчитал, что при полной утилизации органических отходов наша страна могла бы получать электроэнергию в количестве 23% от современного производства и тепло в количестве 8,2% от современной выработки. Это масштабы, значительно превосходящие всю российскую атомную энергетику! И притом речь идёт о технологии, которая существенно улучшает экологическое состояние страны и особенно полезна для сельского хозяйства, поскольку позволит решить проблему органических удобрений.
При всей значимости таких источников энергии, как Солнце, ветер,
Проблема заключается не в том, как получить водород, а в том, как получить его по достаточно низкой цене. Пока никто в мире эту задачу не решил. Тот, кто это сделает, способен надолго стать лидером не только мировой энергетики, но и, что вполне вероятно, мировой экономики.
Простейший способ получения водорода — гидролиз воды, которая расщепляется на водород и кислород. Но гидролиз сам требует затрат энергии. Уже в наше время процесс гидролиза используют для того, чтобы аккумулировать избыточную энергию при работе приливных или ветряных электростанций. Однако пока это делается в очень скромных масштабах. Есть проект получения почти неограниченного количества водорода за счёт тепла земных недр. Для этого предложено пробурить сверхглубокую скважину в одном из тех участков земной коры, где она относительно тонкая, и закачивать в эту скважину воду.
Для России этот проект выглядит привлекательным, по крайней мере, по двум причинам. Во-первых, одно из четырех подходящих мест для бурения — район озера Байкал (три других — окрестности Мёртвого моря, озера Танганьика и разлом Сан-Андреас в Калифорнии). Вода там есть, из океана её качать не надо. Во-вторых, самая глубокая в мире скважина пробурена как раз в нашей стране, пусть и в противоположном её конце — на Кольском полуострове. Так что технология бурения таких скважин известна, и есть соответствующие специалисты. Правда, проект стоит дорого: около 2 млрд долларов. Впрочем, это не дороже средней атомной электростанции. А их у нас продолжают строить, несмотря на все экономические трудности и очевидную экологическую опасность этих сооружений.
Так что сделаем простой вывод: будем жить по уму и без воровства — не замёрзнем!
ГЛАВА 5. ЭХ, ДОРОГИ...
Теперь у нас дороги плохи...
Александр Сергеевич не принадлежал к числу розовых оптимистов и полагал, что на улучшение дорог в России потребуется лет 500. Почти 200 лет прошло, и пока здоровый скептицизм поэта оправдывается. Воз и ныне там!
В чём причина? Г-н Паршев со свойственной ему последовательностью уверяет почтенную публику, что всё дело в климате. Якобы он у нас настолько плох, что по-другому и быть не может: «Для дорожного покрытия даже нынешние гнилые зимы смертельны — колебания температуры вокруг нуля с таянием и замерзанием воды в трещинах асфальта как раз и добавляют впечатлений водителям и хлопот дорожникам. Для западноевропейцев эти проблемы непонятны. Помню, трассу в Домодедово строили немцы — получилась, как стол, едешь, как на месте стоишь. Но через пару лет дорожное покрытие "обрусело" полностью, так что дело не в немецкой аккуратности» (с. 54).
Казалось бы, точка зрения предельно ясна и находится в полной гармонии с другими утверждениями нашего идеолога. Но у г-на Паршева есть и иной взгляд на дорожное строительство: «Там, где возможны приписки и сокрытия денежных потоков, независимо от общественного строя, там есть и почва для бандитов. (Традиционно к таким областям относится строительство, особенно дорожное. Причина именно та, что проверить объёмы работ государственным контролёрам в некоторых видах производства труднее, чем в других...)» (с. 80).