А что будет со мной?
Шрифт:
Мои слова ошарашили его. Он недоверчиво уставился на меня:
– Что же, вы не хотите работать у нас?
– В бригаде – нет. Я дипломированный авиаинженер.
От изумления у него брови едва не слились с прической.
– Дипломированный авиаинженер?
– Так точно. До Вьетнама я работал в «Локхиде».
Он снова принялся покусывать ноготь большого пальца.
– Понятно. – Помолчал, потом сказал: – Миссис Эссекс признательна вам, Крейн. Быть может, нам удастся подыскать вам место по специальности. Это вас устроило бы?
Я
Меня вдруг осенило, что без понукания со стороны он не стал бы тратить на меня свое драгоценное время. «Миссис Эссекс признательна вам». Вот где зарыта собака. Красотка послала этого толстомордого фискала облагодетельствовать меня за то, что я нашел ее конягу. Это была только догадка, но я чувствовал, что попал в точку.
– Смотря какая работа и какая зарплата.
Джексон переложил ножищи. По его желчной физиономии я понял, что вызываю у него глухую ненависть, как мангуст у ядовитой змеи.
– Смогли бы вы обслуживать «Кондор XJ7»?
– Я авиаинженер высокой квалификации. Это значит, что я могу работать с любой машиной.
– Понятно.
Джексон был явно обескуражен. Иначе с чего бы ему снова перекладывать ножищи и грызть ноготь.
– Ну…
Он надолго замолчал, потом встал.
– Я должен подумать, что можно сделать. А вы хотели бы работать у нас?
– Я же говорю: смотря какая работа и какая зарплата.
Он прищурился:
– А сколько вы получали в «Локхиде»?
– Двадцать, но это было четыре года назад.
Джексон кивнул. Я не сомневался, что он свяжется с «Локхидом», но это меня не беспокоило. Четыре года назад в «Локхиде» я ходил в любимчиках. Я был уверен, что они подыграют мне.
– Сделайте одолжение, не появляйтесь больше на строительстве, – сказал он, направляясь к двери. – Чувствуйте себя как дома. Я передам управляющему по кадрам, что вы можете пользоваться всеми нашими услугами. Я должен переговорить с мистером Эссексом.
– Мне бы не хотелось, мистер Джексон, застрять здесь надолго без дела.
Он снова прищурился, будто рассматривал бактерию в микроскоп.
– Вы получите в свое распоряжение машину. Почему бы вам не поразвлечься в городе? – Я отчетливо видел, как противна ему эта роль. – Сходите в отдел кадров. Мистер Маклин выдаст вам на расходы. – Он плотно сжал губы, точно его заставили съесть лимон. – Таково желание миссис Эссекс.
– Очень любезно с ее стороны, – поблагодарил я с каменным лицом.
Джексон чинно шагнул за порог, влез в двухдверный «бентли» с шофером-негром, облаченным в темно-зеленую униформу империи Эссекса, и укатил восвояси.
Из ванной вышла Пэм. Она уставилась на меня выпученными глазами.
– Уму непостижимо! – выдохнула она. – Не знаю, что скажет на это Берни.
Занятый своими мыслями, я закурил.
– Джек! Берни будет в бешенстве.
Я покосился на нее. Она порядком мне надоела.
– Беги, детка. Мне надо подумать.
– Послушай!.. –
– Делай, что тебе говорят. Уматывай. Мне надо подумать.
– Берни ошибся, – произнесла она дрожащим голосом. – Сделай ему одолжение. Убирайся к черту! Мы найдем кого-нибудь другого! Если ты действительно друг Берни, убирайся вон, и немедленно!
Я посмотрел ей в глаза.
– Никого вы больше не найдете, – сказал я, – так что закрой свой ротик, детка, и уматывай. Я уже здесь, и теперь пусть решает Берни. Я не спрашиваю, что вы задумали, но пока – я уже говорил – все это шито белыми нитками. Видно, Берни оказался не таков, каким я его считал. Придется ему помочь. – Потом я грозно рыкнул: – Чеши отсюда!
Она вышла, хлопнув дверью.
Я сидел, курил и думал.
Думал о роскошном теле, медно-рыжих волосах и огромных лиловых глазах – остальные женщины перестали существовать для меня.
Я зашел к управляющему по кадрам мистеру Маклину и застал его как раз перед уходом домой. Было семь часов вечера, однако его улыбка при рукопожатии показалась мне вполне искренней, если не считать, правда, что предварительно он окинул меня быстрым и таким же колючим взглядом, как Уэс Джексон.
– Ах да, мистер Крейн, – сказал он. – Я получил насчет вас указания от мистера Джексона. – Произнося имя Джексона, он понизил голос; я еще удивился, что он не преклонил колена. – Меня уполномочили передать вам конверт от «Эссекс энтерпрайзез» с наилучшими пожеланиями. – Он подошел к своему столу, порылся в бумагах и наконец протянул мне большой белый конверт. – Если вам нужна машина, обратитесь, пожалуйста, в наш транспортный отдел, он работает круглые сутки, возьмите что приглянется.
Я забрал конверт, поблагодарил, сказал, что машина не помешает, и Маклин проводил меня до дверей своего кабинета. Он показал, как найти транспортный отдел, пожал мне руку, и я ушел.
Знали обо мне и в транспортном отделе. Меня спросили, какую машину я хочу. Я ответил, что мне все равно, главное – небольшую. Мне выкатили «Альфа-ромео 2000», этот автомобиль меня вполне устроил, и я вернулся на нем к своему коттеджу.
В конверте оказалось пять стодолларовых банкнотов и пропуска в три кинотеатра, в казино, четыре ресторана, два клуба и три ночных клуба. На каждом пропуске стоял штамп: «„Эссекс энтерпрайзез“. На два лица».
Я застал О'Брайена уткнувшимся в телевизор. Его не пришлось долго уговаривать провести со мной вечер в городе.
Повеселились мы на славу: объездили все самые шикарные заведения, а потратился я только на чаевые.
На аэродром возвращались часа в два ночи слегка навеселе, и О'Брайен сказал:
– Теперь глаз не спущу с хозяйской кобылы. Черт! Ловко у тебя это вышло.
– Я отроду такой ловкий, – ответил я и, поскольку мы уже приехали, выпроводил его из машины, потом отправился к себе, разделся и нырнул в постель.