А что, если бы

Коули Роберт

Далее, для любого, кто хоть немного разбирается в вопросе (или хотя бы читал в детстве трилогию В. Яна о монгольском завоевании Руси), не секрет, что монголы были более чем веротерпимы — служители практически всех культов получали от них пайцзу, знак неприкосновенности. Храм мог быть разрушен только если в его стенах укрывались обороняющиеся. А ведь религия, духовное начало — средоточие любой культуры, и если она не тронута, ни о каком искоренении культуры не может быть и речи! Впрочем, европейцы постоянно путают культуру и цивилизацию, с одинаковым пафосом говоря о разграблении библиотек и сокровищниц.

Но так вели себя простые монголы, чья вера обитала «под синим небом, на земле зеленой». С теми же, кто казнил халифа, даровав ему почетную смерть без пролития крови, дело обстояло еще проще и позорнее для европейцев:

ведь они были несторианами из Центральной Азии, пришедшие в Палестину, дабы помочь своим христианским братьям освобождать Гроб Господень! Разумеется, Китбуге-нойону и в голову бы не пришло затаптывать папу римского, пусть даже и являвшегося главой несколько иной христианской конфессии. (Кстати, в который раз следует напомнить, что римскому понтифику в мусульманском мире соответствует не халиф — носитель пусть и священной, но светской власти, а шейх-уль-ислам.)

И наконец, возвращаясь к своду монгольских законов: самым страшным, непрощаемым преступлением среди пришедших из степи считался обман доверия, или, проще говоря, предательство. За такое наказание было одно — смерть, зачастую мучительная, хотя вообще монголам не был свойственен садизм при казни пленных. А европейцы, с их манерой на всякий случай убивать чужеземных послов, частенько прямо-таки напрашивались на подобную высшую меру.

К величайшему сожалению, именно это и губило монголов — тот, кто честен сам, часто не в силах измерить глубину чужой подлости...

Да, без сомнения, монголы были жестоки — но и европейцы, и мусульмане жестоки были ничуть не меньше, просто их жестокость всякий раз оказывалась более избирательной, не зная монгольского равенства перед законом. Да, число жертв монгольского нашествия поражает до сих пор — но ведь это была лучшая армия того мира, никто другой просто не имел таких возможностей. Все мы знаем, что произошло, когда несколько сот лет спустя эти возможности получили европейцы...

Жестоки — но вдобавок законопослушны, веротерпимы и не способны на предательство... А то, что монголы вовсе не стремились опустить всех к своему «варварству», подтверждается хотя бы тем, что помимо женщин и детей, в их обычае было щадить искусных мастеров. Даже угнанные в чужие земли, эти мастера возводили дворцы и чеканили украшения своим новым повелителям. Между прочим, Кубла-хан из поэмы Колриджа, творец сказочного дворца в волшебной стране Занаду, — не кто иной, как монгольский хан Хубилай, правивший в Северном Китае и тоже (если верить Марко Поло) симпатизировавший христианам.

Так может быть, если бы Европа легла под копыта монгольских коней — это было бы только к лучшему? Во всяком случае, для православной цивилизации — к лучшему несомненно.

Но этого не произошло — и вовсе не из-за смерти Угэдэя. Просто потому, что у Европы было два щита вернее любых армий — европейские леса и европейское коварство.

Того, о чем пишет Сесиллия Холланд, просто не могло случиться.

Кто-то может порадоваться этому, а кто-то — пожалеть о неслучившемся. Пожалеть, что монголы остались в степях, мусульмане — в оазисах среди пустынь и по берегам Средиземного моря, и лишь одна цивилизация в своей безудержной экспансии не желает знать ни географических, ни культурных ограничений. Деньги — они везде деньги...

Приложение 2

Армии Средневековья

Краткий обзор

В этой работе кратко освещены основные моменты развития армии в Средние века в Западной Европе и в Византии: изменение принципов ее комплектования, организационной структуры, основных принципов тактики и стратегии, социального положения. Обзор построен на тех же принципах, что и предшествующий.

1. Темные века (V—IX вв.)

Как уже говорилось в предыдущей статье, крах армии Западной Римской империи традиционно связывают с двумя сражениями: битвой при Адрианополе 378 года и с битвой при Фригидусе 394 года. Конечно, нельзя утверждать, что после этих двух поражений римская армия прекратила свое существование, но следует признать, что в V веке процесс варваризации римской армии приобрел невиданные ранее масштабы. Угасающая Римская империя выдержала еще одну, последнюю

для себя битву, в которой, впрочем, в рядах римской армии уже стояли преимущественно отряды варваров. Речь идет о битве на Каталаунских полях, в которой объединенная армия римлян и варваров под командованием «последнего римлянина» Аэция остановила продвижение гуннов во главе с их ранее непобедимым вождем — Аттилой.

Подробное описание этой битвы дошло до нас в изложении Иордана [134] . Наибольший интерес для нас представляет описание Иорданом боевых порядков войска римлян: войско Аэция имело центр и два крыла, причем на флангах Аэций поставил наиболее опытные и проверенные войска, оставив в центре самых слабых союзников. Иордан мотивирует это решение Аэция заботой о том, чтобы эти союзники не покинули его во время боя.

Вскоре после этой битвы Западная Римская империя, не выдержав военных, социальных и экономических катаклизмов, распалась. С этого момента в Западной Европе начинается период истории варварских королевств, а на Востоке продолжается история Восточной Римской империи, получившей у историков Нового времени название Византии.

134

Иордан. О происхождении и деяниях гетов. «Getica». СПб., 1997. С. 98-102.

а) Западная Европа: от варварских королевств до империи Каролингов

В конце V —начале VI в. на территории Западной Европы складывается ряд варварских королевств: в Италии — королевство остготов, управляемое Теодорихом, на Пиренейском п-ове — королевство вестготов, а на территории римской Галлии — королевство франков.

В военной сфере в это время царит полный хаос, поскольку на одном и том же пространстве одновременно присутствовали три силы: с одной стороны, силы варварских королей, еще представлявшие собой плохо организованные вооруженные формирования, состоявшие практически из всех свободных мужчин племени; с другой — остатки римских легионов, возглавляемых римскими наместниками провинций (классический пример такого рода — римский контингент в Северной Галлии, возглавлявшийся наместником этой провинции Сиагрием и разбитый в 487 г. франками под руководством Хлодвига); наконец, с третьей стороны, присутствовали частные отряды светских и церковных магнатов, состоявшие из вооруженных рабов (антрустионов), либо из воинов, получавших от магната землю и золото за службу (букцелляриев).

В этих условиях начинают формироваться армии нового типа, включавшие в себя три названных выше компонента. Классическим примером европейской армии VI —VII вв. можно считать армию франков. Первоначально армия комплектовалась из всех свободных мужчин племени, способных обращаться с оружием. За службу они получали от короля земельные наделы на вновь завоеванных землях. Каждый год по весне армия собиралась в столице королевства на общий воинский смотр — «мартовские поля». На этом собрании вождь, а затем и король, оглашал новые указы, объявлял походы и их сроки, проверял качество вооружения своих воинов. Сражались франки пешими, используя коней только для того, чтобы добраться до места битвы. Боевые порядки франкской пехоты «...копировали форму древней фаланги, постепенно увеличивая глубину ее построения...» [135] . Вооружение их состояло из коротких копий, боевых топоров (франциска), длинных обоюдоострых мечей (спата) и скрамасаксов (короткий меч с длинной рукоятью и с однолезвииным листовидным клинком 6,5 см в ширину и 45 —80 см в длину) [136] . Оружие (особенно мечи) обычно богато украшалось, и внешний вид оружия часто свидетельствовал о знатности его владельца.

135

Разин Е.А. История военного искусства. СПб., 1999. Т.2. — (Военно-историч. библиотека). С. 137.

136

Винклер П. фон. Оружие: руководство к истории, описанию и изображению ручного оружия с древнейших времен до начала XIX века. М., 1992. С. 73-74.