А что, если бы
Шрифт:
Завоевание Мексики могло быть остановлено, если бы...
Отдохнув в Тласкалане 17 дней, испанцы двинулись дальше и вступили в область Чолулан. Встретили их неплохо, однако Кортес, будто бы прознав, что чолулатеки собрались напасть на него при поддержке ацтеков, устроил резню, в которой погибло множество представителей чолуланской знати. Скорее всего, заговор был не более чем предлогом. Истинная причина случившегося заключалась в том, что Чолулан лишь недавно переметнулся от Тласкалана к ацтекам, и коварное нападение испанцев представляло собой акт помощи недавно обретенным союзником. Новый вождь Чолулы возобновил союз с Тласкалой, а две недели спустя Кортес вступил в долину Мехико и 18 ноября
Огромный, с населением около 200 тысяч человек, город располагался на острове посреди озера. Он соединялся с сушей тремя основными дамбами, которые можно было быстро перерезать. Понимая уязвимость своего положения, Кортес, менее чем через неделю после своего прибытия, захватил Монтесуму и, сделав вождя пленником, в течение восьми месяцев правил Теночтитланом от его имени.
Тем временем прознавший о вероломстве Кортеса губернатор Веласкес направил для захвата форта Вера-Крус эскадру из девятнадцати судов с отрядом из восьмисот солдат, под командованием Памфило де Нарвеза. Едва весть о его прибытии достигла Кортеса, он с отрядом из двухсот шестидесяти шести солдат устремился к побережью и, действуя не столько силой, сколько подкупом и коварством, нанес Нарвезу поражение.
Между тем оставшийся в Тенотчтитлане с восемью десятками испанцев Диего де Альварадо заявил, будто ему стало известно о задуманном ацтеками нападении. Он разместил артиллерию у четырех входов в обнесенный стенами внутренний двор Великого Храма, а затем жестоко расправился с находившимися внутри безоружными ацтеками. Убитых насчитывалось от восьми до десяти тысяч. Весть о резне всколыхнула город: восставшие индейцы убили семерых испанцев, многих ранили, а уцелевших осадили во дворце. Кортес, имевший теперь под началом более 1300 испанцев и 2000 тласкалатеков, срочно повернул к Теночтитлану и вступил в город 24 июня.
Но едва он оказался внутри, как ацтеки подняли навесные мосты, поймав испанцев в западню. Припасы таяли. Кортес попытался воздействовать на осаждающих, заставив Монтесуму подняться на крышу дворца и приказать им разойтись, но эта затея не принесла успеха. Монтесума был убит — то ли брошенным из толпы камнем, то ли кем-то из испанцев.
Кортес приказал изготовить переносные деревянные мостки, чтобы перебрасывать через проломы в дамбах. Ночью 30 июня, под покровом темноты и сильного ливня, он предпринял попытку вывести людей из города. Бегство испанцев не осталось незамеченным. Спастись из города удалось не более чем трети воинов, а к тому времени, когда Кортес добрался до Тласкалана, он потерял 865 испанцев и более 1000 тласкалотеков. Сумей ацтеки организовать непрерывное преследование, они, вполне возможно, смогли бы и вовсе покончить с завоевателями. Но, получив трехнедельную передышку, 440 уцелевших конкистадоров собрались с силами и выступили против соседних с Тласкаланом городов, подвластных ацтекам.
Одновременно на индейцев обрушилась и другая напасть. Оспа, завезенная на кораблях Нарвеза, опустошила центральную Мексику, уничтожив за год около сорока процентов населения, включая пробывшего у власти всего 80 дней преемника Монтесумы Куитлахуака. Разумеется, болезнь не делала различия между противниками и союзниками Кортеса, однако эпидемия усугубила политическую нестабильность в ацтекском государстве, где со смертью Куитлахуака и с воцарением Куаутемока всего за шесть месяцев появился третий правитель.
Памятуя о том, что во время прошлого пребывания в Теночтитлане он угодил в ловушку, Кортес, желая исключить подобную возможность, вознамерился построить тринадцать бригантин. Для этого он использовал оснастку, снятую с кораблей, затопленных им у Вера-Крус. Получив подкрепление с побережья и доведя свои силы до сорока всадников, пятисот пятидесяти испанских пехотинцев и десяти тысяч тласкалатеков, он снова вступил в долину Мехико.
Но прежде Кортес успел одержать важную политическую победу. С 1515 г. в Тексоко, втором по значению городе региона, шла ожесточенная борьба за власть между членам правящего рода. Поддержанный ацтеками вождь Какама захватил трон, но его соперник Итлилхоктил удерживал за собой обширную область к северу от Тексоко. Естественно, что он ухватился за возможность заключить союз с испанцами: они помогли Итлилхоктилу изгнать из Тексоко Какаму, а взамен получили надежный опорный пункт и базу тылового снабжения. Заручившись помощью недовольных ацтеками племен, Кортес одержал несколько побед и подошел к Теночтитлану. Снабжение города осуществлялось с помощью каноэ, и Кортес понимал, что сможет овладеть городом, если установит контроль над озером. В начале февраля заготовленный в Тласкалане строевой лес доставили в Тексоко, где без
Теперь испанцев насчитывалось около девятисот. Тех из них, которые не находились на бригантинах, Кортес разделил на три отряда по двести солдат, придав каждому «вспомогательные силы» по 20 — 30 тысяч индейских воинов. Двадцать второго мая Педро де Альворадо повел одну армию на Тлакопан, Кристобаль де Олеа двинулся на Суоиаса, а Гонсало де Сандоваль выступил к Икстапалапану. Перерезав основные пути в Теночтитлан, испанцы повели наступление по узким дамбам, сосредоточив на них свою подавляющую огневую мощь. Ацтеки ответили на это возведением баррикад и атаками на конкистадоров с воды, на каноэ. Кортес приказал перерезать дамбы каналами, что позволило бригантинам, свободно маневрируя по озеру, разгонять и топить лодки ацтеков. Индейцы стали вбивать в дно озера заостренные колья, создавая угрозу днищам испанских судов.
Битва за город шла с переменным успехом, и в ее ходе не было недостатка в критических, способных повлиять на будущий ход событий моментах, однако, как представляется нам, наиболее острый из них имел место 30 июня 1521 г.
Испанцы и их индейские союзники атаковали дамбы более месяца. Ацтеки препятствовали их продвижению, перекрывая дамбы завалами или разрушая их отдельные участки, что могло служить как препятствием, так и тактической уловкой. Бывало, что преодолев такой ров и устремившись в погоню за притворно бегущими врагами, конкистадоры оказывались в ловушке. Пользуясь тем, что противник оказывался отрезанным от своих и не имел возможности быстро отступить, ацтеки обрушивались на испанцев с удвоенной силой. Во избежание подобных ситуаций, Кортес распорядился не переправляться через проломы в дамбе, пока они не будут завалены. Но 30 июня разрушившие ацтекские укрепления испанцы развили стремительное наступление и, увлекшись, перебрались через не засыпанный пролом в дамбе Тлакопан. Хитрость удалась: мгновенно развернувшись, ацтеки смяли преследователей. Немало испанцев погибло, а шестьдесят восемь конкистадоров попали в плен. Всех пленников принесли в жертву. Это произвело столь удручающее впечатление на союзников Кортеса, что многие вожди увели своих воинов. Правда, испанцам удалось оправиться от удара, и колеблющиеся союзники вернулись, но в тот день все висело на волоске.
Если бы Кристобаль де Олеа не отдал жизнь ради спасения Кортеса, тот, скорее всего, тоже попал бы в плен и был бы принесен в жертву. Это повлекло бы за собой повальное бегство всех союзных конкистадорам индейцев без надежды на их возвращение. Кортес имел трех помощников, но первого заместителя, чья власть в случае гибели командира не оспаривалась бы никем, у него не было. По правде сказать, всей полнотой власти не обладал и сам Кортес: он с трудом удерживал в повиновении своих головорезов, используя тактику кнута и пряника, и даже повесил троих заговорщиков, подбивавших солдат на дезертирство.
Поскольку дисциплина среди конкистадоров поддерживалась единолично лидером, оставшись без него, они не смогли бы сохранить единство. Что же последовало бы дальше?
Испанцы не могли рассчитывать разбить ацтеков без помощи союзных индейцев. К тому же, в отсутствие столь решительного и безжалостного вождя, как Кортес, застарелые распри между ними очень скоро вышли бы наружу. В этих обстоятельствах для завоевателей оставалось три варианта дальнейших действий. Во-первых, они могли продолжить штурм, что для подавляющего большинства означало бы смерть в бою, а во-вторых, сдаться, за чем тоже последовала бы смерть, только на жертвенном камне. Наиболее разумным выходом представляется попытка организованного отхода. Однако, если год назад ацтеки позволили конкистадорам уйти из Теночтитлана, представляется весьма сомнительным, чтобы они допустили бы повторение подобной ошибки. К тому же, в отличие от прошлого раза, испанцам не пришлось бы уже рассчитывать на убежище в Тласкалане. Они должны были бы бросить тяжелое снаряжение и предпринять двухсотмильный марш через враждебную территорию к побережью залива. Большинству из них едва ли удалось бы увидеть завершение этого похода. Скорее всего, раздоры в среде испанцев привели бы к раздроблению и без того небольших сил, сделав их легкой добычей для преследующих ацтеков. Даже при самом оптимистичном для испанцев повороте событий, добраться до побережья и отплыть на Кубу или укрыться во владениях бывших союзников смогли бы лишь немногие счастливцы. Таким видится нам конец этого похода.