А что потом ?
Шрифт:
Я прикасаюсь к медальону.
— Я буду носить его, не всегда, конечно. Оно твоё.
Джиа отмахивается от меня.
— Я скажу, когда захочу его вернуть.
Я поднимаюсь, и Джиа показывает мне небольшую застеклённую террасу, которую она обустроила как спальню. Она наполовину меньше моей старой комнаты — не комнаты в доме Мартина, а той, в которой я обитала, ещё когда папа был жив. Наш дом был наполовину меньше нынешнего маминого дома. Но эта комната идеальна: с двухспальной кроватью, фиолетовым постельным бельём и постерами с Мадонной по всей комнате. Она помогла мне разложить
Прежде чем я окончательно уснула, я запретила себе думать во сне о голосе Уилла. И я не буду стремиться увидеться с ним. Что бы я ни чувствовала — любопытство ли это, безрассудная страсть или похоть, — ничто не стоит той боли, что встанет между нами с сестрой. Это ничто. Я превращу это в ничто.
Это будет ничем.
* * *
Я планирую быть занятой. Если буду всё время чем-то заниматься, у меня не останется времени для того, чтобы обдумывать и анализировать свои чувства к КакТамЕгоЗовут. Я убедила себя, что если буду думать об Уилле как о КакТамЕгоЗовут, то чувства к нему будут постепенно слабеть. То есть кто будет любить человека, к которому относятся как к ничему?
Пока Джиа нет дома, я убираюсь, читаю книги, смотрю телевизор, хотя у Джиа нет кабельного. Я болтаю с Заком столько, сколько могу, но так как сейчас он работает на заправке дольше, и его дядя не любит, когда племянник сидит на телефоне, я не могу с его помощью убивать время. На третий день я уже не нахожу себе места. Поскольку Джиа на работе и на учёбе, то её почти нет дома. Жизнь здесь совсем не похожа на ту, которую я себе представляла. Думаю, я просто представляла себе свободу, много-много свободы, когда можно делать всё, что хочешь, но когда тебе не нужно ходить в школу или на работу, то свобода сама по себе не имеет значения. А скука, на самом деле, не так обаятельна. Мне совершенно нечего делать.
На четвёртый день, когда я пересмотрела всё телевизионное дерьмо, какое только могла выдержать, я начала готовить всё, что только можно. Также решаю попробовать свои силы в здешней системе общественного транспорта. На углу квартала, где живёт Джиа, есть автобусная остановка. Поговорив с женщиной с заправки, я думаю, что автобус доставит меня прямо на железнодорожный вокзал, а тот уже доставит меня в самое сердце Чикаго. Если вы не найдёте себе занятие там, то вы безнадёжны. По крайней мере, так мне сказал заправщик.
Итак, я покупаю билет на автобус и с платой за проезд на поезде я начинаю своё путешествие. Это кажется отличной идеей, пока через несколько часов я не оказываюсь в пригороде в противоположном от моего дома конце города, уже начинает темнеть и мне слишком стыдно спрашивать прохожих о том, как вернуться домой. Как я, которая ничего не знает о транспортной системе в моём родном городе, посмела сразиться с нею в одном из самых больших городов в мире?
Наконец приходится проглотить гордость и направиться к телефонной будке, когда понимаю, что не знаю рабочего телефона Джиа. Я едва могу вспомнить, как называется фирма, в которой она работает. «Уотерс и Митчел» или «Уотерс и Майклс»? Оператор злится на меня и отвечает, что у него в списке около
Он поднимает трубку после третьего гудка.
— Алло?
Я кусаю губу. Он непохож на КакТамЕгоЗовут. Совсем не похож.
— Привет, — быстро произношу я.
— Гвен? — спрашивает он, хотя это больше похоже на утверждение.
— Да, — пристыженно отвечаю я.
— Давно вас не было слышно, незнакомка.
Моё сердце пропускает удар. Он заметил, что мы давно не разговаривали. Задаюсь вопросом: три дня ему показались такими же длинными, как мне, или нет? Конечно же, нет. У него есть девушка, которая совсем не против поболтать. И непросто девушка, а моя сестра.
— Ты занят? — с надеждой спрашиваю я.
— Не так чтобы… А что?
Поясняю ему, что я потерявшаяся дура и спрашиваю парня, сможет ли он меня забрать. Прежде чем ответить, Уилл ржёт надо мной, но это вполне ожидаемо. Но потом он спрашивает, где я, и как только я говорю ему это, друг обещает, что будет здесь через полчаса.
Тридцать минут не могут пройти достаточно быстро, особенно когда какой-то парень, который пахнет тухлой капустой, всё время спрашивает мой номер телефона и повторяет, что он, на самом деле, намного моложе, чем выглядит. Мне совершенно плевать, сколько ему лет, но воняет мужик так, будто ему уже за сотню. Я так рада приезду Уилла, что готова расцеловать его.
— Видишь, это мой парень, — говорю я, соскакивая с места в железнодорожном терминале и практически подпрыгивая к машине Уилла.
Когда я забираюсь внутрь, парень не может прекратить смеяться.
— Ох, моё существование, растревоженное возможным насильником, который вонял просроченными продуктами, так веселит тебя.
Но я всегда рада слышать этот смех. Каким-то образом из-за него я чувствую себя лучше.
— Хочешь, чтобы я надрал ему задницу? — заботливым голосом спрашивает он.
— Да, было бы неплохо, — с сарказмом отвечаю я.
Он опускает окно и смотрит на мистера Капусту.
— Эй, ты, — зло выкрикивает Уилл, что удивляет меня.
Мистер Капуста показывает ему средний палец. Когда Уилл открывает дверь и начинает выбираться из машины, моё сердце пускается вскачь, и я хватаю парня за руку.
— Я пошутила! — Говорю я и, когда Скотт сверкает перехватывающей дыхание улыбкой, я понимаю, что он тоже пошутил.
— Я и не собирался бить его. Посмотри, он ушёл.
Перевожу взгляд и вижу, что мистер Капуста перебегает улицу и не думает останавливаться. Я шлёпаю Уилла с притворной злостью. Парень подмигивает мне, и моё сердце почти останавливается. Я хватаюсь за цепочку, которую Джиа дала мне, и напоминаю себе, почему я с самого начала избегала Уилла. Когда парень отъезжает и убавляет громкость радио, и понимаю, что он хочет поговорить. В конце концов, ми и говорим, но эти разговоры создают столько проблем.
— Зачем ты поехала в центр? — спрашивает он.