А + Д =? История еще одной первой любви
Шрифт:
– И ты меня, Арс. – Тренер крепко сжимает мою ладонь, и в этот момент внутри все обрывается, потому что вот сейчас, в эту самую секунду, до меня в полной мере доходит, что это конец моей спортивной карьеры. Это больше не предупреждение, не угроза. Это финал. – Не получилось отбить тебя у вредной привычки и спонсоров. Ладно, все, давайте на ринг. Разомнемся и красиво проводим друга, – громче объявляет он.
Мы быстро разогреваемся и по очереди выходим в спарринг.
– Засранцы! – кидаю парням.
– Давай-давай, заряжайся. Пусть это ощущение всегда будет с тобой, – поддерживает меня тренер. – Обстоятельства не должны тебя прогибать, Арс. Ты должен создавать другие обстоятельства, в которых ты победитель. В первую очередь сам для себя.
– Мне будет не хватать ваших советов.
– Телефон знаешь. Соскучишься – звони, пообщаемся. Зорин, иди падай, – зовет Клима.
С ним мы долго кружим по рингу, но и он в итоге дает мне в последний раз ощутить вкус победы. Затем то же самое проворачивают Касьян, Сёма и сам Терехов.
Все бойцы следят за нашим боем. Он красивый и настоящий, а в конце мы с Юрием Германовичем ударяемся перчатками.
– Удачи, Арс. За пределами этого зала тоже есть жизнь, – поддерживает он.
– Да дерьмо там, а не жизнь, тренер. Спасибо, пацаны. Увидимся…
Открыв глаза, долго смотрю в потолок, в очередной раз переваривая этот сон-воспоминание. Поворачиваю голову. На тумбочке все так же лежит пачка сигарет. Рывком смахиваю ее на пол. Успокоительное, помогающее гасить нервяк и волнение за маму, улетает в тень корзины для белья.
Скрипнув зубами, поднимаюсь, пробиваю двоечку в стену, дергаясь от боли и разгоняя кипяток по венам. Все тело быстро приходит в тонус. Так-то лучше.
Глянув на часы, прикидываю, сколько времени осталось до встречи с Данте. В квартире что-то глухо падает. Тут же выхожу и застаю маму на кухне. Она прижимает ладонь к месту, где расположен большой послеоперационный шов.
– Ма, ты чего? – тут же подскакиваю к ней. – Плохо?
– Разбудила? – вздыхает она, наклоняясь, чтобы поднять упавший табурет.
– Не трогай, – поднимаю его сам и помогаю маме присесть. – Ты на вопрос не ответила.
– Все хорошо, Арсик, – ласково улыбаясь, называет меня как в детстве. – Погода меняется, вот, ноет немного.
– Ясно. Посиди, сейчас найду твои таблетки.
Шлепнув ладонью по выключателю, потрошу аптечку и даю маме легкое обезболивающее, которое на такие случаи прописал врач.
– Покормить тебя? – Она снова пытается суетиться. –
– У меня тренировка. Есть уже поздно. Потом. А ты иди отдыхать. Хватит уже круги нарезать по кухне. Я сам могу себе приготовить, если проголодаюсь. – Последняя фраза выходит несколько раздраженной.
– Ночевать опять не придешь, большой мальчик? – дразнит мама, пряча улыбку в стакане с водой.
– Если ты действительно нормально себя чувствуешь.
– Действительно нормально. Иди, пока каникулы. Скоро учеба начнется. Особо не погуляешь.
С учебой тоже все непросто. Если начинаешь лгать, пусть и во благо, цепочка из смоделированных ситуаций постепенно разрастается в бесконечность. Уверен, при других обстоятельствах мать поняла бы мое решение поступать на другую специальность. Но сейчас мне пришлось бы объяснять, почему ее сын, грезивший спортом, вдруг решил уйти из профильного университета, где учатся все наши боксеры, и поперся изучать проджект-менеджмент, о котором даже не заикался. Это исключено, поэтому я лишь киваю ей и ухожу потрошить спортивную сумку.
На пол летят шорты, полотенце, пустая бутылка. Красные бинты для тейпирования, перчатки, капа и прочие мелочи остаются на дне. Докидываю сверху свежую форму и еще на пару минут зависаю взглядом на полках с одеждой. Выбираю белые джинсы, художественно рваные спереди на бедрах и левом колене, к ним белую футболку с капюшоном и удобные «найки». Заливаюсь спортивным дезодорантом и его тоже бросаю в сумку.
После тренировки у меня действительно планы. Вряд ли в ночном клубе кого-то обрадует запах пота.
Спустившись к машине, снова заглядываю в телефон. Пролистав спам и кинув сообщение Данте, что выезжаю, с улыбкой нажимаю на аватарку «Лило». В нашей дурашливой переписке ничего не изменилось. Сажусь за руль и, пока слушаю мягкое урчание заведенного двигателя, одним пальцем набираю:
«Погуляем?»
Качнув головой, тут же стираю сообщение и ставлю трубку на подставку. Всю дорогу до тренировочной площадки Данте кручу в голове это дурацкое слово. Простое и одновременно сложное.
Погуляем зачем? Мне есть с кем гулять. Сегодня я буду в клубе, там легко найти компанию. У меня нет проблем с девушками.
Погуляем как кто? Друзья общих друзей? Люди, которые иногда дурачатся в сети?
К чему все усложнять этим «погуляем»? Нет, точно не стоит. Пусть все останется как есть. Но от воспоминаний о том, как пахнет Диля, и фотки плинтуса под ее кроватью я снова улыбаюсь.
– Чего рожа такая довольная? – ухмыляется Дан, встречая меня у калитки. – Всех победил прошлой ночью?
– Типа того, – качаю ладонью в воздухе. – Какой у нас план?
– Не грузить тебя слишком сильно, чтобы ты завтра не умирал со льдом по всему телу. Ильхан никак не успокоится? – Дан все реже появляется в «Клетке», поэтому новости узнает через меня.