А дом стоит себе спокойно (Вечный дом)
Шрифт:
Стивенс поинтересовался:
– Что намерена предпринять группа?
– Ясное дело, сначала попытаются отговорить Холанда. В случае неудачи решено не мешать ему действовать, как он хочет. Но тогда, естественно, будет сделано все, чтобы поломать его карьеру.
– Вы имеете в виду позволить ему арестовать Таннехилла? Весьма сожалею, но что касается меня, то я сделаю все, чтобы не допустить этого?
– Почему?
– Не могу не думать о том, - спокойно нанес удар Стивенс, - что женщина, напичкавшая Таннехилла наркотическими снадобьями, возможно, не слишком близко к сердцу воспринимает его интересы. А
– Группа может и не любить его, - возразила Мистра, - но этот никак не повлияло на принятое ею решение. Все её члены согласны, что смена собственника в нынешних условиях обернулась бы возникновением чрезмерных осложнений. В семье нет наследника. Может статься, что мы вообще потеряем Дом. Я сразу почувствовала, что должна воспользоваться этим случаем, чтобы отговорить группу от намерения покинуть Землю, но я пошла на это без всякого удовольствия.
– Есть нечто, что я не улавливаю. Вы допускаете, что группа искренне и всецело хочет замять это дело. Но в состоянии ли вы поклясться, что она не планирует пожертвовать Таннехиллом?
Мистра ответила, не задумываясь.
– Поклясться не могу. Но, зная их такими, какие они есть, верю в это.
Стивенс не мог не признать, что ответила она вполне искренне. Конечно, Мистра не могла выступать гарантом в отношении каждого члена группы, чьи тайные намерения знала, разве что только телепатка.
– На мой взгляд, - продолжил он, - нам следовало бы в любом случае избежать скандальной и шумной формы ареста. Полагаю, что вполне можно было бы устроить так, чтобы Таннехилл явился бы со своим адвокатом и тут же был бы освобожден под залог. Нет никаких заслуживающих внимания причин для того, чтобы Холанд вел это дело так, как ему заблагорассудится.
– Тогда лучше будет, если вы все же позвоните Таннехиллу. На Холанда уже начали давить со всех сторон. Но если он отреагирует так, как мы допускаем, то через час он все равно выпишет ордер на арест.
– Что?
– вскинулся Стивенс.
Он рывком поднялся и уже через минуту разговаривал с Таннехиллом по телефону. Он объяснил ему, как развивается ситуация, не раскрывая источников информации, и изложил ему свой план. В заключение он сказал:
– Вам надо, порывшись в вашей собственности, отыскать какой-нибудь автомобиль, который могли бы не так-то легко установить. Если сможете, выходите из машины без трости, и позаботьтесь об усах... Мы могли бы встретиться в известном вам месте и действовать так, как я предложил.
Таннехилл воспринял его план с полным спокойствием.
– Дельный совет, Стивенс. Делаю все в соответствии с вашими рекомендациями.
Стивенс, облегченно вздохнув, повесил трубку. Мистра самым естественным тоном предложила ему:
– А теперь вам лучше взглянуть в окно?
– Это ещё зачем?
– удивился адвокат.
Он нахмурился, заподозрив что-то неладное. Жалюзи были приоткрыты, жаркие лучи солнца заполняли всю комнату. Он приблизился к окну, заглянул в него и зашатался на грани обморока, несмотря на смутное предчувствие, уже охватившее его до этого.
– О, Боже мой!
– пролепетал он.
Небо было угольно-черным. А под ними простиралась необъятная бездна.
Несколько
Стивенс отошел от окна, прошел мимо Мистры, а затем со всех ног бросился в коридор, который вел в библиотеку. Металлическая дверь наверху лестницы была теперь открыта. Он вскарабкался по ступенькам и вступил в то, что неоспоримо было командной рубкой космолета. К полу были привинчены четыре кресла. Пульт усеян всевозможными приборами и телеэкранами. На одном из них отображалась Земля. Специальные "окна" обеспечивали круговой обзор.
Космолет, казалось, парил. Не было никакого ощущения движения, никакого шума двигателя. Стивенс уселся в одно из кресел. "Так значит, мелькнуло в голове, - вся её квартира - не что иное, как космолет! А купол, возвышавшийся над Уолдорф Армз - его ангар. И она вовсе не насмехалась тогда надо мной..." Он удивился, как долго "созревал", чтобы всерьез воспринять подобные мысли. Подонадобилось воочию взглянуть самому, чтобы согласиться с их реальностью.
Теперь он вспомнил и о её намерении атаковать Лориллию. Размеренным шагом он вернулся в гостиную. Мистра сидела на диване. Бокалы поставила на столик. Испытующе взглянула на него.
– Ну и как, все ещё не хотите помочь мне?
– Не могу.
– Почему же?
Ему очень хотелось подкрепить свою позицию убедительными доводами, но они почему-то не приходили на ум. Поэтому он в конце концов проворчал:
– Откуда у вас эта убежденность, что вы нуждаетесь во мне?
Она тут же ответила.
– Теоретически все запрограмировано в автоматическом режиме так, чтобы я была в силах выполнить задуманное в одиночку. Но на практике мне будет трудно одной справиться с защитным огнем противника.
– Вам придется спускаться так низко?
– Да. На очень короткое время мы окажемся в поле досягаемости самой мощной ПВО в мире. Космолет не создавали для ведения войны. Поэтому-то другие члены группы и оставили его в моем распоряжении, прямо заявив мне об этом сегодня. Они полагают, что никто из нас не рискнет пойти на верную смерть.
– А вы, значит, рискнете...
– Да, Эллисон. Так надо. Другого пути не существует...
Он хотел ей возразить, но не нашел нужных аргументов и просто сказал:
– Но к чему такая спешка?
– Я получила сведения решающего характера. Нападение на Соединенные Штаты назначено на октябрь, вместо первоначального срока - январь следующего года...
– Но ведь ещё целых восемь месяцев...
– Вы не схватываете ситуацию. Те бомбы, которые намечены к использованию, пока ещё складированы в одном месте, но теперь они их рассредоточат. Вы должны мне поверить... Помогите мне... Эллисон, это условие вашего приобщения к Большому Дому...
Предложение было слишком неожиданным, чтобы он мог сходу осознать всю его значимость. Но где-то в глубине души он признавался сам себе, что должен был ожидать нечто подобное со стороны Мистры. Ведь с учетом всего того, что ему уже было известно, у группы оставалось одно из двух: либо принять его в свои ряды, либо уничтожить.