А этот пусть живет
Шрифт:
– Как знаете, товарищ старший лейтенант, как знаете, - снова взял суровый тон начальник РУВД.
– В таком случае сейчас я вам поручу одно плевое дело, и, если вы с ним не справитесь, придется вам писать рапорт об отставке.
Насчет рапорта об отставке - это было что-то новенькое, такие слова от полковника Сбитнева Митин слышал впервые. Формально рассуждая, такой рапорт заставить его написать невозможно, даже если это "плевое дело" останется нераскрытым. Но моральный террор Сбитнев, конечно, устроить в состоянии. Впрочем, полковник и без того вполне регулярно отравляет ему, Косте,
Вот это, последнее, соображение и предопределило его ответ.
– Ничего я не буду писать, - довольно злобно заявил он.
– И вы не имеете право принуждать меня к этому.
В кабинете начальника РУВД, как пишут в романах, воцарилась гробовая тишина.
Несколько десятков секунд полковник испепелял опера уничтожающим взглядом и вдруг жалобно произнес:
– Ну, войди же, Костя и в мое положение. Ты ведь - не просто плохой сыщик, а вообще никудышный. Нет такого дела, которое бы ты не провалил.
– Почему это?
– искренне возмутился Митин.
– А ограбление пункта приема стеклотары? А жестокое избиение советника городской управы, с членовредительством к тому же? Это ведь я нашел преступников!
– Только мне-то мозги не канифоль, - отмахнулся Сбитнев.
– Дела раскрыты лишь потому, что с тобой работал Сережа Курский. Он и вышел на след преступников, и взял их.
– Да, Серега мне помог, но руководил розыском именно я!
– запальчиво воскликнул старший лейтенант.
– Но-но, - поднял указательный палец начальник РУВД.
– Розыск проходил под моим руководством. Лично я в обоих упомянутых тобой случаях составлял план оперативно-розыскных мероприятий и передавал тебе из рук в руки. Впрочем, для тебя такой план - все равно что древневавилонская клинопись, блеснул эрудицией Николай Ильич.
– Ты и держишь-то его, небось, вверх ногами, и читаешь задом наперед. Исполнял же все эти планы именно лейтенант Курский.
– Вы не правы, товарищ полковник, - насупился Митин.
– Ну, хорошо, Костя, - хитро прищурился Сбитнев, - докажи мне, что я не прав. Давай с тобой заключим пари. Или, лучше сказать, джентльменское соглашение. Ведь мы с тобой оба - джентльмены, правда, Костя?
С сомнением во взоре окинув фигуру полковника, Митин все-таки кивнул.
– Так вот, сегодня утром в багажнике частного автомобиля постовым ГАИ обнаружен труп мужчины с признаками насильственной смерти. Водитель этой машины задержан. Раскроешь преступление за сорок восемь часов, до передачи дела в прокуратуру, я снимаю все свои претензии, а заодно и шляпу перед тобой. Кроме того, тебе скоро по выслуге лет звание капитана подходит. Получишь ли ты его - зависит только от меня. Так вот, я никаких препятствий тебе чинить не буду. И еще - в твоей ставке старшего оперуполномоченного есть вилка. Сейчас ты получаешь по минимуму, а будешь получать по максимуму - на полторы тысячи рублей больше. Ну, а не раскроешь дело, полковник широко развел руками, - пиши рапорт об отставке. Но учти, я тебе в этом деле помогать не буду - для чистоты эксперимента, так сказать. Согласен?
– Нет, - без раздумий ответил опер.
– Почему же?
– расстроился Николай Ильич.
– Тебе все-таки нянька в моем лице нужна?
– Дело не в этом. Просто срок в сорок восемь
– Да ведь подозреваемый уже в изоляторе сидит!
– Ну и что? Мало ли как там дело обернется! Может, ему этот труп кто-нибудь в багажник подбросил.
– Ну, ты даешь Митин, - почесал в затылке начальник РУВД.
– Тебе, пожалуй, надо не криминальные, а фантастические романы писать. И сколько же тебе дней надо?
– Не менее трех суток, - категорически объявил опер, и Сбитнев внутренне улыбнулся.
– И еще...
– Что еще?
– Без помощников мне не обойтись.
– Хорошо, так и быть, - быстро согласился Николай Ильич, - даю тебе оперуполномоченного Курского. Подходит?
– Подходит, - расплылся в довольной улыбке старший лейтенант Митин и, уже уходя, в дверях, услышал:
– И не забудь о джентльменском соглашении! Учти, я весь наш с тобой разговор на диктофон записал.
10
Окунь и Гангут
Обнаружив недвижного Ряху, оба балаковца, не сговариваясь, выхватили пистолеты и стали тревожно озираться по сторонам, но слабый свет зажигалки Гангута давал немного возможностей для полноценного обзора.
– Где выключатель?
– негромко спросил Окунь.
Бригадир включил в сенях свет, и Советник склонился над поверженным Ряхой.
– Готов, - объявил Советник после полуминутного обследования тела. Один выстрел в грудь, другой, видимо контрольный, в голову.
– Он показал рукой в сторону двери, ведущей в жилые комнаты, и кивнул бригадиру: Осмотри помещения.
Гангут с пистолетом на изготовку осторожно двинулся внутрь дома; вслед за ним, держа интервал в три-четыре метра, пошел Советник.
Они тшательно обследовали весь дом, потом прилегающий к нему участок, а затем оба автомобиля - Пионера и Ряхи, но более ничего подозрительного или сверхъестественного не обнаружили.
Впрочем, им за глаза хватало убитого Ряхи.
Они вернулись в дом и остановились у распростертого тела боевика.
– Вопрос первый, - задумчиво произнес Советник, - где остальные братки из твоей бригады? Где Пионер - он ведь был вместе с Ряхой? Где Куцый?
Бригадир в ответ выхватил трубку мобильного телефона и хотел было набрать номер кого-либо из указанных братков, но тут вдруг зачирикал сотовик Ряхи, расположенный у того на поясе.
Окунь, помедлив, взял трубку, но, соединившись, не произнес ни слова. Отключив мобильник, повернулся к бригадиру:
– Промолчали. Но дыхание чье-то было слышно.
Гангут опять потянулся за своей трубкой, позвонил Пионеру, но сотовик этого братка оказался отключен.
И тут послышался звук подъезжающей машины. Оба балаковца бросились к окну.
– "Паджеро" Куцего, - шепотом произнес Гангут.
– Не высовывайся, - тоже очень тихо молвил Окунь.
– Посмотрим, как он себя поведет.
А повел себя Куцый очень настороженно, так, будто ожидал засады: перед входом на территорию дачи вытащил пистолет, сначала пошел очень медленно, то и дело оглядываясь, а потом стремительно кинулся в дом, где и наткнулся на труп Ряхи.
Браток вскрикнул, развернулся и хотел было выскочить во двор, но ему наперерез из темного угла сеней бросились Окунь и Гангут.