А небо по-прежнему голубое

Кэрри Блэк

Принятое решение показалось мисс Грейнджер самым верным в данной ситуации, тем более что она знала, на что способен Рон, будучи «в ударе», и потому, когда настал черёд Маклаггена пробоваться, украдкой шепнула заклинание, заставившее самоуверенного красавчика шарахнуться в противоположную от мяча сторону. Далее всё зависело от способностей Рона, и он не подкачал: неаккуратно, но всё-таки отбил пять мячей из пяти. Гермиона видела, как Кормак о чём-то ожесточённо спорил с Гарри, взявшим Рона в команду, и ещё раз похвалила себя: ни к чему в команде скандалисты. Насколько она помнила, состав, выбранный Оливером Вудом, был сплочённым,

все игроки поддерживали друг друга и никто не пытался выставиться. Кормак же наверняка только о себе бы думал. Нет-нет-нет. А Гарри ещё и спасибо потом скажет.

— Так держать, Рон! — крикнула со своего места Лаванда, что заставило Гермиону повернуться к ней.

— Я думала, вы пришли за Маклаггена поболеть, — заметила девушка удивлённо.

— Вовсе нет, — фыркнула Лаванда. — Он полный кретин и неудачник.

— Потому что отшил тебя на прошлом курсе? — хихикнула Парвати, за что получила толчок от подружки.

— Не только поэтому, — сердито буркнула Лаванда. — И вообще, Гермиона, тебе-то какая разница, за кого я болею?

— Абсолютно никакой, — пренебрежительно ответила староста. — Просто удивлена тем, что тебе есть дело до Рона. Насколько я помню, он никогда не был в твоём вкусе.

— А ты всё так же суёшь свой нос в чужие дела, да? — взвилась Лаванда. — Пошли, Парвати. Не могу находиться рядом с этой занудой.

Эта перепалка заставила Гермиону почувствовать себя неуверенно. И зачем она вообще прицепилась к Лаванде? В конце концов, ей ничто не мешало болеть за Рона — он ведь её сокурсник, к тому же на третьем курсе, во время ссоры с Гермионой, Рон неплохо общался с девочками…

В следующие дни задумываться о том, что на самом деле заинтересовало Лаванду, у Гермионы просто не было времени. Девушка старательно отрабатывала Невербальные заклинания, выполняла домашние задания за троих (помощь Рону и Гарри, пусть и незначительную, никто не отменял, так как оба пропадали на тренировках по три вечера на неделе) и допоздна засиживалась то в библиотеке, то в Общей гостиной.

К тому же с недавнего времени профессор Слизнорт, вдохновлённый успехами Гермионы (на её взгляд, успехами зелья, далёкие от идеальных зелий Гарри, назвать было сложно), стал приглашать девушку на свои вечера в «Клубе Слизней» — обществе авторства самого Слизнорта, где собирались самые достойные, по мнению профессора, и подающие надежды ученики. Гарри хватило одного такого вечера, после чего он начал назначать тренировки своей команды именно на обозначенные для собраний «Клуба Слизней» дни. Тем самым удавалось не оставлять обиженного и не приглашенного Рональда в одиночестве, а заодно вызволять Джинни, не испытывавшую особого восторга от «элитного» общества.

Гермионе тоже не доставляло удовольствие посещение званых вечеров, но у неё не было возможности отказаться от столь «приятного» времяпрепровождения. В итоге приходилось терпеть приставания Маклаггена, мнившего себя исключительно галантным кавалером, стараться игнорировать едкие замечания Забини и садиться поближе к Невиллу, тоже приглашённому к профессору Слизнорту. Вдвоём держаться было немного проще, к тому же Гермиона успела зарекомендовать себя, что означало полезные знакомства благодаря связям Слизнорта, а это, в свою очередь, могло помочь ей закрепиться на выбранной в будущем должности. Упор на честолюбивые амбиции помогал терпеть общество не самых приятных людей.

Так и проходили учебные

дни вплоть до ожидаемой всеми с нетерпением вылазки в Хогсмид, назначенной на середину октября. Указанный день выдался промозглым, ветреным и полным мокрого снега, что норовил просочиться за шиворот и упорно хлестал по лицу. Одевшись потеплее и плотно закутавшись в форменные шарфы и плащи, ученики, сбившись в компании, покинули пределы школы и направились по вмиг ставшей скользкой дорожке в Хогсмид. К удивлению многих, в том числе Гарри, Рона и Гермионы, волшебная деревушка выглядела вовсе не так радостно, как могла бы в преддверии скорого Хэллоуина. Половина витрин забита досками, люди ходят с озабоченными лицами, нигде не слышна обычная весёлая музыка и суета, зато повсюду налёт тревожного опустошения — точно как в Косом переулке в августе. И это ни Гермионе, ни её спутникам не понравилось.

Ребята обсуждали неожиданную встречу с Наземникусом Флетчером, возвращаясь из Хогсмида, где провели время, спасаясь от по-настоящему зимней вьюги в тёплом помещении «Трёх мётел». В этот раз им даже не удалось купить что-либо в «Зонко» и «Сладком королевстве»: ассортимент не радовал разнообразием, да и сами продавцы объявили короткий рабочий день — и это тогда, когда был самый наплыв потенциальных покупателей! Словом, этот день принёс одни разочарования.

— Зачем он вообще в Хогсмид сунулся? — недоумевал Рон, поднимая выше потрёпанный воротник старой мантии. Судя по небольшим буковкам инициалов на тёмной ткани, та когда-то принадлежала Фреду.

— Наверняка собирался сбыть вещи Сириуса своим собутыльникам в «Кабаньей голове», — с ненавистью бросил Гарри. Его действительно задела эта сцена, и он до сих пор не мог успокоиться.

Гермиона понимала и разделяла его негодование: у Наземникуса не было никакого права красть вещи, ранее принадлежавшие Сириусу, а теперь, как и дом, из которого были похищены, Гарри. Если бы они с Роном не удержали приятеля, тот бы набросился на Флетчера (абсолютно заслуженно!), но и тот, не будь глуп, мигом трансгрессировал и сейчас наверняка спрятался в какой-нибудь норе, где обычно обитают типы, подобные ему.

Нахмурившись, Гермиона принялась убирать под шапку выбившиеся волосы; вьющиеся пряди, мигом намокнув от липкого мелкого снега, липли к лицу, мешая обзору. Погода заметно ухудшилась, всё вокруг затянула мутная дымка, сквозь которую с трудом проглядывались очертания Хогвартса. Девушка блаженно потянулась, крепче обнимая за плечи шагавших рядом с нею Гарри и Рона. В её мыслях уже появилась ванная старост, горячая вода и пушистая пена, обещавшие помочь согреться. Потом можно поваляться в постели, сознавая, что один вечер ничего не стоит без вреда посвятить безделью. После — написать письма родителям и Фреду и приступить к чтению той интересной книги по особенностям средневековой нумерологии…

Рисуя в голове планы один приятнее другого, Гермиона не сразу заметила то, что не укрылось от внимания друзей: впереди них шли две девчонки, и, судя по всему, громко спорили. Ребята остановились, Гермиона вынырнула из собственных тёплых мыслей навстречу уличному холоду и взволнованным возгласам, долетавшим до компании:

— Кэти, так нельзя! Ты же не знаешь, что в этой посылке! И, потом, кто бы стал передавать важную вещь профессору Дамблдору в женском туалете? Кто это был?

— Не твоё дело, Лианна! — выпалила, судя по всему, Кэти Белл.