А небо по-прежнему голубое
Шрифт:
В последний раз осмотрев длинный извилистый коридор, Гермиона последовала за Роном, и вместе они построили галдевших первокурсников, направившихся к Хагриду, после чего старосты забрались в карету с Невиллом, Джинни и Полумной.
— Гарри не видели? — встревожено спросила Гермиона, и ребята отрицательно покачали головами.
Гарри не нашёлся ни среди толпы у крыльца школы, ни за столом факультета, и тогда Рон с Гермионой перепугались не на шутку. На аппетит Рона это, конечно, не повлияло, но, как он сам признался, в обществе Гарри ему было бы куда спокойнее наслаждаться плодами трудов домовых эльфов. Гермиона проигнорировала это замечание, оглядывая зал. Её взгляд остановился на столе Слизерина, а именно на повернувшемся боком к однокурсникам Драко Малфое. Перехватив взгляд Гермионы, юноша мрачно осклабился
Прошло распределение, ужин уже завершался, настало время десерта, когда двери Большого зала распахнулись, являя вернувшегося Гарри Поттера. По мере его приближения всем удалось разглядеть залитое кровью лицо Избранного, уже успевшего где-то нарваться на неприятности — причём крупные, если судить по размерам бурых пятен, заливших маггловскую серую футболку.
— Где ты был, Гарри? — тревожно спросила Гермиона, когда приятель сел рядом с ней и Роном. Взмахом палочки девушка очистила футболку и лицо пострадавшего, после чего его вид стал более-менее приемлем.
— Потом, — отмахнулся Гарри, поблагодарив и придвигая к себе тарелку. — Нос в порядке?
— Ты уже успел его сломать? — округлил глаза Рон. — Но как?
В этот момент слово взял профессор Дамблдор, и волей-неволей пришлось утихнуть. Директор объяснил причину повышенных мер безопасности, применяемых в этом году, а также объявил об изменениях в преподавательском составе. Только вот изменения эти оказались куда более неожиданными, чем этого можно было ожидать.
— Зельеварение? — вместе с остальными обескураженными учениками воскликнула Гермиона. Но как мог новый профессор быть мастером зелий? Если только…
— Кто в здравом уме доверит Снейпу должность преподавателя Защиты от Тёмных искусств? — В негодовании Рон даже хлопнул кулаком по столу, и Симус с Дином поддержали его реакцию восклицаниями. — Дамблдор совсем свихнулся!
Но судя по понимающей усмешке, директор был в здравом уме и мигом прекратил разговоры среди учеников. Его объяснения обычно внимательная Гермиона не слушала: её больше заинтересовала обугленная рука профессора Дамблдора, высунувшаяся из длинного рукава парадной мантии. Гарри объяснил подруге, что директор поранил её ещё до их летней встречи и причин ранения не назвал.
— Наверняка это было страшное заклинание — только они оставляют такие ужасные следы, — пробормотала Гермиона, сглотнув.
Словом, праздничный ужин завершился не самым лучшим образом для всех, кроме слизеринцев, бурными овациями приветствовавших своего декана, назначенного на новую должность. Гермиона поспешила собрать первокурсников и провести их в башню факультета, предварительно разузнав новый пароль, как то предполагали обязанности старосты. До этого притихший, сейчас замок наполнился топотом ног, разговорами и смехом. Следовавшие за Гермионой дети то и дело оглядывались на мелькавших рядом призраков или на живые портреты, а уж лестницы, хаотично меняющие своё положение, и вовсе привели их в восторг. По дороге староста вспоминала свои собственные впечатления от Хогвартса, удивляясь преследовавшим её весь день приступам ностальгии.
Разместив первокурсников по комнатам, девушка сама поднялась в спальню, где уже раскладывали вещи соседки. Парвати поприветствовала Гермиону, в отличие от Лаванды, которая, по-видимому, продолжала на неё дуться. Что ж, пусть дуется, раз ей так хочется.
Все уже давно улеглись в кровати, но к Гермионе сон всё никак не шёл. Девушка долго ворочалась с боку на бок, а потом, не выдержав, закуталась в халат и спустилась вниз, в опустевшую Общую гостиную, как сделала когда-то на первом курсе. Комната встретила старосту обволакивающей темнотой и тишиной, располагавшей к уединению и спокойным размышлениям, и Гермиона забралась с ногами в кресло у потухшего камина. В этом году всё было как-то не так, всё шло наперекосяк: и Гарри опоздал на ужин, и Снейп сменил должность… и вездесущих близнецов Уизли нет рядом. А впереди ещё целый учебный год, обещавший быть насыщенным — и в то же время пустым. Наверное, стоит воспользоваться случаем и сосредоточиться
Когда дремота уже начала заманивать в свои сети, девушка поднялась обратно в спальню, и на этот раз сон не заставил себя долго ждать.
Второе сентября принесло с собой немало сюрпризов: Гарри и Рону было позволено продолжать курс зельеварения с их оценками «Выше ожидаемого» (это означало, что они вполне могут пробиться в отдел мракоборцев); обнаружилось, что древние руны стали гораздо более усложнёнными, и от огромного домашнего задания у Гермионы слегка закружилась голова. К тому же урок Защиты от Тёмных искусств у профессора Снейпа оказался на редкость… специфичным. Немногим в тот раз удалось овладеть Невербальными заклинаниями — следовало признать, что это действительно сложно. Тем не менее, у Гермионы получилось вполне сносно отразить заклинание Невилла, но Снейп, естественно, оставил этот эпизод без внимания. Зато Гарри из-за своей несдержанности и ненависти к преподавателю нарвался на крупные неприятности.
Зельеварение же приятно удивило тех немногих, кто собрался в подземелье, ранее нагонявшем мрачное настроение на всех, кроме слизеринцев. Профессор Слизнорт оказался полноватым мужчиной с лысинкой, объёмным животом и усами моржа, и у него был свой подход. Во-первых, сначала он расставил в опасной от учеников близости котлы с разнообразными зельями, которые позже им придётся варить на экзамене ЖАБА: там были и Сыворотка правды, и Оборотное зелье, и Амортенция. Гарри, Рон и Гермиона расположились как раз за столом с последним зельем, из-за чего пар от Амортенции привёл их в расслабленное состояние. Во время одного из глубоких вдохов Гермиона различила смесь запахов, вившихся от поверхности котла — это были ароматы свежескошенной травы (так пахло на заднем дворе «Норы» возле гаража мистера Уизли, где постоянно выкашивали зелень), нового пергамента (такой же дурманящий аромат, как и тот, что идёт от новой книги, только намного приятнее) и одеколона, каким пользовался Фред. От благоухания кружилась голова, и Гермионе стоило огромных усилий сосредоточиться на уроке и заставить себя не думать о времени, проведённом с Фредом Уизли.
Второе, что привлекло внимание Гермионы, была заинтересованность Слизнорта в ответах учеников. Отвечала, правда, одна лишь мисс Грейнджер, но зато у неё была возможность высказаться и даже кое-что обсудить с профессором, чего Снейп никогда не позволял, довольствуясь краткими ответами по существу.
Третьим был «приз» за выполнение задания: маленький флакончик «Феликс Фелицис» — зелья жидкой удачи. Какой преподаватель мог предложить такую награду обычному шестикурснику? За этот флакончик стоило побороться, и Гермиона, поддавшись собственной самоуверенности, уже решила, что он у неё в кармане. Только на этот раз её ждал сокрушительный провал. Ранее все зелья девушке удавались на «ура» (чего стоило Оборотное зелье, сваренное на втором курсе!), и вначале Напиток живой смерти тоже получался таким, каким и описывался в учебнике, но потом… Потом что-то резко пошло не так. Гермиона нетерпеливо кружила возле своего котла, сверялась с инструкциями в учебнике, помешивала, подливала, дула и в панике оглядывалась по сторонам. Утешало лишь то, что у других ребят дело шло гораздо хуже. Уже уверившись в том, что её зелье вполне сносно, Гермиона повернулась к Гарри, работавшему по соседству, и обомлела: его зелье было именно таким, каким и должно было быть на завершающей стадии, описанной в учебнике! Но почему? Что она сделала неправильно?
Гарри на вопрос Гермионы ответил, что Дремоносные бобы нужно не разрезать, а раздавить, но это глупости, решила девушка, ведь в учебнике написано совсем не так. И откуда Гарри только взял эту блажь?
Тем не менее, по окончании урока именно его зелье ошеломлённый Слизнорт признал лучшим и вручил в награду отличившемуся ученику заветный флакончик. Не сказать, чтобы Гермионе он был так нужен, просто её угнетал сам факт того, что в кои-то веки она стала худшей. Это больно ударило по самолюбию девушки, считавшейся одной из самых блестящих учениц школы. Терять репутацию не хотелось. Гермионе было неловко из-за того, что она невольно завидует Гарри, даже злится на него, но она ничего не могла с собой поделать.