А отличники сдохли первыми... 4
Шрифт:
Сгрудившись перед телегами, жоры напёрли на них всей массой. Понемногу распределяясь в стороны от препятствия, они, тем не менее, никак не могли добраться до вожделенной живой плоти. А эта самая живая плоть изо всех сил сокращала их поголовье, наполняя пространство чавканьем проткнутого кольями мяса, хрипом умирающих жор и собственными удалыми криками.
Некоторые красноглазые каннибалы пытались пролезть к людям между колёсами, опустившись на четвереньки. И по ту сторону мобильной изгороди их тут же встречал чей-нибудь топор, отрубая щёлкающую зубами башку и протянутые грязные худощавые руки.
Уже через пару минут всё было кончено. Груда бьющегося в
Дождь начал слабеть, а частые раскаты грома удалялись, постепенно превращаясь в далёкий, почти непрерывный гул. Грозовой фронт проходил мимо. А вот прямо на меня теперь надвигались десятки. Нет, сотни любопытных глаз, выставивших вперёд свои колья и вилы.
Получив возможность двигаться после укола, я, тем не менее, не спешил пятиться или бежать. Это бесполезно. На лошадях они догонят меня за несколько секунд. И им ни в коем случае нельзя показывать спину. Это меня они должны бояться, а не я их!
— Э! Ты чё, ещё живой? — С одной из телег донёсся знакомый высокий голос с простуженной хрипотцой. — Или уже тоже ни хрена не соображаешь, а, мудила?
Опустив косу, я медленно достал с бедра обрез винтовки, прикидывая, смогу ли я попасть отсюда в обладателя этого мерзкого дисканта на слух. Вылезать из-за бортов телеги он не спешил. И остальные тоже попятились, заметив моё движение.
— А ты подойди. Проверь...
— О, бля! Живой, в натуре! Хан! Иди сюда, позырь на этого уебана! Ты прикинь! Он сам нас нашёл!
Одна из телег в цепочке заметно покачнулась — с той стороны на неё, очевидно, залез довольно увесистый человек. Вот значит, где ты спрятался, ублюдок жаболицый...
Пока загадочный Хан забирался на телегу, на фоне слабеющего гула грозы послышался приближающийся шум натужно ревущего двигателя. Слева. Повернувшись туда, я заметил, как разбрызгивая слякоть и раскидывая комья вывороченной земли, по пустырю ко мне скачет «буханка». Объезжая пруд, Юрок стремился прийти на помощь как можно скорее, игнорируя объезд. Но уже через сотню метров фургон клюнул носом и провалился в слишком глубокую канаву, скрытую из вида водителя густым кустарником. Задрав по инерции задний мост на пару секунд, «уазик» с грохотом опустился назад. Скрипнула коробка передач — вперёд пути не было, и водитель врубил заднюю. Но тяжёлый броневик уже не мог выбраться из ловушки так легко и быстро, как попал в неё — после того, как земля болотистого пустыря превратилась под ливнем в сплошной кисель. Натужно вращая всеми четырьмя колёсами, он с рёвом выбрасывал перед собой целые фонтаны грязи. Но, тем не менее, оставался на месте, плотно засев в предательской канаве метрах в ста от дороги, на которой я теперь готовился принять свой последний бой.
— О, а там, небось, эта его баба! — Перекрикивая далёкие гудящие раскаты. — Ебать мой хуй, Хан! Сегодня просто охуенный денёк, я тебе скажу! Даже не смотря на погоду! Только живыми их брать! Быстро эти суки сдохнуть не должны!
Последние распоряжения были обращены уже к тем, кто сейчас мялся по сторонам от телег, всё таки не решаясь напасть на вооружённого, хоть и одинокого человека. Наверное, сейчас совещаются, как бы побыстрее обойти меня сбоку на своих лошадях. И тоже накинуть пару сетей, как на разъярённого жору... Ну что ж... Давайте, попробуйте...
Далёкие раскаты грома снова начали нарастать, превратившись в почти сплошной низкий гул. Хотя
Стоп... Да это же не гром...
Глава 5. Мясорубка на Промышленной
После того, как начал голосить писклявый Шурка, всё внимание толпы деревенских подростков было приковано к моей одинокой фигуре. Кто-то приник к щелям на бортах телег, сквозь которые ранее просовывались колья и вилы, убивавшие жор, попавших в тупик. Кто-то пролез под повозками, пытаясь разглядеть меня позади кучи свеженарубленных тел заражённых. Часть парней опасливо пятилась по бокам от оборонительной конструкции, завидев у меня в руках оружие. Но сзади на них нетерпеливо напирали те, кто никак не хотел упустить шанс увидеть живого Чёрного Жору собственной персоной. И скопления людей по обеим сторонам от цепи телег только росли. Над многочисленным сборищем поднимался типовой гвалт возбуждённой детской толпы — взбудораженные столь лёгкой и быстрой победой, а также встречей с живой легендой, большинство этих подростков слишком поздно заметили то же самое, что и я.
Слишком поздно они начали оглядываться. И когда им, наконец, также стало очевидно, что стремительно приближающийся со стороны проспекта Строителей гул издавала вовсе не возвращающаяся майская гроза, в толпе поднялась паника. Крики усилились, немедленно началась давка и локальные драки.
Больше всего повезло тем мелким пацанчикам, которые стояли по самым краям людских масс, куда их вытеснили более рослые и наглые приятели. Побросав свои колья и вилы, они бросились в сторону от дороги. Увязнув в болотистой земле пустыря, поскальзываясь на размокшей слякоти, они, тем не менее, имели гораздо больше шансов на выживание, чем те, кто стоял ближе к телегам или находился позади них.
Те, кого я видел в щелях и по сторонам, тоже попытались бежать прочь с проезжей части, распихивая впередистоящих. И очень скоро по сторонам от телег образовались настоящие свалки из споткнувшихся и скользящих по слякоти тел. Отчаянно матерясь, наиболее сильные лезли по головам упавших, то и дело проваливаясь в кучу-малу руками и ногами.
Те, кого я не видел за телегами, возможно, тоже пытались разбежаться в стороны — крик позади повозок поднялся нешуточный. Его было слышно даже за нарастающим гулом. Некоторые взобрались на борта и посыпались с них вниз, прямо на вал из кровоточащих тел заражённых. Чертыхаясь и спотыкаясь, они скользили по мясной куче прочь от стены повозок.
Я же в свою очередь просто сделал пару шагов сторону, убрал винтовку в кобуру и лёг животом на мокрый асфальт, поплотнее прижав руки к ушам.
Нарастающий гул быстро превратился в ревущий рокот, моментально заглушивший всю пацанскую возню, испуганное лошадиное ржание и прочую панику вокруг телег. Над верхним краем деревянных бортов возник характерный угрюмый анфас с расширяющейся нижней частью фюзеляжа — словно могучая челюсть свирепого хищника. В следующее мгновение четыре двойных пропеллера разнесли всю защитную конструкцию в щепки.
Прорубившись сквозь дерево, гигантские лопасти точно также легко превратили в кровавую пыль и тех, кто ещё находился на повозках. А вместе с ними и тех кто стоял на земле позади. И тех, кто не успел достаточно далеко отбежать в стороны. По крайней мере, верхние половины тел срубило начисто. Сырой асфальт и молодая трава по сторонам от него мгновенно окрасились в ярко алый цвет. И спустя пару секунд на них посыпались отрубленные руки, головы, части грудных клеток и обрывки плотных ватников.