А отличники сдохли первыми... 4
Шрифт:
Бомбардировщик пронёсся надо мной, визжа покрышками своих огромных шасси. Набрав скорость по прямой пустой дороге, идущей сюда от проспекта Строителей, он, по всей видимости, начал тормозить ещё до того, как врезаться в препятствие, оставив по бокам от меня широкие тёмные полосы с багровыми краями.
Разметав колёсами невысокий вал из мёртвых жор в трёх местах, самолёт, в итоге, остановился метрах в ста позади меня. В то время как я, приподняв голову, смог увидеть результат его проезда в те прорехи, которые оставили колёса.
Кровавые следы пропеллерной рубки начинались задолго до стены укреплённых повозок. Давка
Но многим, всё же, повезло. Десятки человек стояли по сторонам от дороги, лишь частично забрызганные багровым дождём от пропеллеров. И растерянно смотрели вслед остановившейся боевой машине. Под волнами кровавой дымки, постепенно оседающей на них сверху.
И ещё некоторые везунчики всё же смогли оказаться в самом низу спотыкающихся отступающих масс. И теперь ошалело выбирались из-под груды оторванных конечностей, одетых в плотные телогрейки, пытаясь определить, где верх, а где низ в этом кусочке ада. А самые удачливые и сметливые успели укрыться под телегами. И вылезали на свет почти не запачкавшись - лишь отряхивая с себя труху и опилки. Среди тех, кто поднял голову над разрубленными в хлам повозками, я тотчас заметил знакомое широкоротое лицо. А рядом с ним из-под телеги вылез какой-то здоровенный бородатый мужик. В ватнике с притороченными наплечниками и без того широкоплечая фигура смотрелась просто ужасающе. Я всегда дружил с физкультурой и никогда не считал себя мелким. Но рядом с ним и я бы наверняка выглядел бледновато. Из-под спадающих на лицо длинных давно не стриженных волос, холодные, глубоко посаженные под выступающие лохматые брови глаза оглядывали окружающий хаос. Широкий мясистый нос презрительно сморщился, когда наши взгляды встретились.
Но его глаза тут же скользнули куда то мне за спину и выражение на лице бородача резко изменилось на озабоченно-испуганное. Настолько резко, что я тоже невольно оглянулся.
Пара ГШ-23 на корме остановившегося бомбардировщика плавно опустилась и покосилась влево. И все четыре ствола с низким гудением извергли из себя почти непрерывную цепь из сотен снарядов. Медленно поворачивая слева направо, пушки накрыли плотным огнём тех, кому повезло уцелеть в пропеллерной мясорубке и не быть раздавленными колёсами. Гул от частых выстрелов перекрыл даже рокот останавливающихся двигателей.
Две полосы раскалённого металла смешали с землёй большую часть тех, кто всё ещё пытался отступить от дороги в сторону пустыря с прудом или в другом направлении — к заводским зданиям. И, прорезав на покрытом мясом асфальте две широкие дымящиеся полосы, выворачивая комья асфальта и земли, огненные линии повернули обратно. Прочерчивая смертоносный след справа налево, они превратили в пыль обломки телег, вместе с теми выжившими, что пытались укрыться за ними.
Лишь несколько
В то время как пушки снова достигли начала сектора обстрела, добивая тех, по кому промахнулись изначально, в кровавой пыли посередине обоза показался узнаваемый широкоплечий силуэт. Чудом избежав свинцового дождя, накрывшего телеги, мужик ухватил скачущего мимо пацана за ногу и сдёрнул того с седла одним движением.
Потеряв седока, конь резко затормозил из-за того, что падающий пацан натянул поводья. Визгливо заржав — так что его стало слышно даже за гулом пушек вдалеке, он встал на дыбы и попятился, чуть не свалившись на спину.
Закинув ногу в стремя, мужик мгновенно оказался в седле взволнованного коня, дрогнувшего под его весом, когда тот снова поставил передние копыта на землю. Вдобавок к этому, бородач нагнулся и схватил за шкирку растерянного Шурку. Перекинув того перед собой поперёк седла, мужик пришпорил коня, заставив того резко скакнуть вперёд, спасаясь от приближающейся очереди 23-мм снарядов. Пушки снова медленно поворачивали вправо, в его сторону, перепахивая уцелевших «ордынцев» позади телег.
Вытаращив глаза, испуганный конь, тем не менее, повиновался всаднику и начал перепрыгивать через размолотые тела, двигаясь следом за несколькими другими уцелевшими наездниками, прочь от подступавших всё ближе полос автоматического огня. А сбоку от него поскакала прочь перемазанная в чужой крови овчарка.
Пушечные очереди снова пронеслись у меня над головой и исчезли, напоследок припечатав к земле одного из отступающих всадников вместе с конём, не достав до улепётывающего здоровяка всего пару метров. Боеприпасам, очевидно, пришёл конец.
Немедленно поднявшись с асфальта, я зашагал вперёд и вытянул в сторону убегающих обрез винтовки. Выстрел! Клик-клак! Выстрел! Клик-клак! Выстрел!
Пули лишь выбивали фонтанчики крови из мяса, которое перепрыгивал конь. Словно нарочно, животное то и дело выбирало место для приземления то правее, то левее от основного курса, двигаясь зигзагами. И мешая мне стрелять на опережение. Но четвёртая пуля приземлилась совсем близко.
Я замер, перехватился за цевьё, задержал дыхание и выпустил последний патрон по отступающей цели спустя пару секунд.
Могучий силуэт всадника дёрнулся, и от него в сторону отлетело небольшое алое облачко и кусочек доспеха. Пошатнувшись и пригнувшись к шее коня, бородач всё-таки остался в седле, всё дальше и дальше удаляясь на то расстояние, которое превращало дальнейшую стрельбу из припасённых за спиной пистолетов в бессмысленную трату патронов. И мне оставалось лишь смотреть, как загадочный Хан удаляется прочь по перемолотым останкам своей «орды».
Позади него рухнуло на землю знамя, установленное у одного из костров. Подрубленное выстрелом пушки древко не выдержало очередного порыва ветра и всё-таки окончательно сломалось. Белое полотнище с чёрной полосой и огнями накрыло собой небольшую кучку мокрого фарша у дороги. И кровь тут же проступила сквозь светлую ткань.
Уцелевшие всадники во главе с предводителем быстро скрылись из вида за углом одного из заводских корпусов. Очевидно, направились прочь в родные степи, подальше от злого города. Но что-то мне подсказывало, что они ещё вернутся.