А потом я попала в историю Золушки

Джуд Ана

– Прости, – приняв решение, извинился Шон. – Я не могу.

– Всё в порядке, – Эми старалась говорить непринуждённо, но в голосе читалось разочарование. – Это я должна просить прощения за назойливость. Забудь, о чём я попросила, ладно?

– Ты не назойливая, просто… – Шон опять замялся.

– В общем, мне ничего не надо, – поспешила успокоить его Эми. – Спасибо, что позвонил. Пока.

Сказав это, она положила трубку.

«Наверное, чувствует себя неловко…» – решил Шон, и эта мысль заставила его почувствовать

себя виноватым. Когда Эми протянула ему руку на лестнице, она не колебалась и не думала, что сама может покалечиться, а то и разбиться, упав с лестницы под тяжестью его веса. А он что? Не может сделать даже сущий пустяк в благодарность... Но как он мог уехать к другой, оставив Марион?

Мысли пошли по кругу, а потому, чтобы как-то отвлечься от них и унять нервозность, Шон вернулся в комнату за сигаретами. Снова выйдя на балкон, он с упоением затянулся. Когда нужно было расслабиться, табак помогал лучше всего.

***

– Шон, ты там не замёрз? – Марион выглянула на балкон, где её возлюбленный стоял уже минут двадцать, выкуривая сигарету за сигаретой.

– Нет, всё в порядке, – откликнулся тот.

– Ох! – Марион хмуро посмотрела на переполненную пепельницу. – Ты бы поосторожней. Здоровье угробишь.

– Обещаю, это последняя. – Шон ещё раз затянулся и погасил окурок о пепельницу.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила Марион, когда возлюбленный вернулся в комнату.

– Нет, – соврал Шон. На самом деле он всё сильнее переживал по поводу своего малодушия по отношению к Эми.

«Если бы не она, меня бы здесь сейчас не было. А я не могу сделать для неё в благодарность даже такую мелочь…»

Пристыдив себя такими мыслями, Шон порывисто снял со стула пиджак и направился к выходу.

– Ты куда? – удивилась выглянувшая из кухни Марион.

– В агентство. Майлз просит срочно подписать какие-то бумаги.

– А полчаса это не может подождать? Ужин почти готов.

– Прости, очень спешу. Поужинай без меня, я перехвачу что-нибудь по дороге. Не обижайся, ладно?

– Да я не обижаюсь.

– Вот и славно. – Шон подошёл к Марион и нежно чмокнул её в губы. – Ты у меня просто золото.

Марион смущённо улыбнулась.

– Возвращайся скорее, – попросила она.

– Буду через два-три часа, – пообещал Шон и, махнув возлюбленной на прощанье, вышел из дома.

Сев в машину, он выбрал в списке вызовов последний набранный номер.

– Алло, Эми, мои дела отменились. Еду в прокат, а потом к тебе. Скинь адрес.

И хоть Шона мучали угрызения совести по отношению к Марион, услышав в динамике радостный вскрик Эми, он понял, что всё сделал правильно.

Когда он выводил машину с парковки, на его губах играла улыбка.

***

Шон явился к Эми через сорок минут

после звонка, с пиццей, тортом и большим букетом цветов. По его виду было заметно, что он нервничает.

– Привет, – натянуто поздоровался он с Эми. – Это тебе. – Он кивнул на цветы, а потом на коробки: – А это к ужину.

– Привет. Спасибо. Проходи, пожалуйста.

Вслед на Эми Шон зашёл в гостиную.

– Подожди, пожалуйста, я поставлю цветы в вазу, – попросила Эми и, счастливо прижав букет к груди, ушла на кухню. Обратно она вернулась с хрустальной вазой. Поставив цветы на камин, она умилённо улыбнулась.

– Фильм будем смотреть здесь? – спросил Шон, кивнув на большой телевизор напротив кофейного столика.

– Угу. Можешь сесть на диван или прямо на ковёр. Я сейчас принесу чай.

– Я помогу. – Шон кинул обеспокоенный взгляд на её перевязанную руку.

Смущённая, но счастливая Эми кивнула.

Вскоре к вечернему пиру всё было готово. Когда Эми, спохватившись, что забыла о приборах, в последний раз ушла на кухню, Шон вставил в проигрыватель диск и первым опустился на пушистый белый ковёр у кофейного столика: так есть было легче, чем сидя на диване. Вернувшись, Эми положила приборы на стол, но не села, а продолжила неуверенно топтаться рядом. Шон кинул на неё вопросительный взгляд.

– Я выключу свет? – помявшись, смущённо спросила Эми.

– Да, конечно, – Шон не нашёл в её просьбе ничего предосудительного.

Подойдя к лестнице, Эми щёлкнула выключателем. Экран телевизора уже светился, воспроизводя рекламу перед фильмом, а потому в его мерцающем свете она легко смогла вернуться обратно к дивану. Шон подвинулся, освобождая для неё место, и Эми села на ковёр рядом с ним. Сердце в её груди трепетало и замирало от восторга: Шон был так близко, что, вытяни Эми руку, она могла бы дотронуться до него.

«Интересно, а если я это сделаю, как он отреагирует?» – подумала она и, представив, как касается Шона, залилась румянцем.

– Тебе положить торта? – вывел её из мира фантазий Шон.

– А? – Эми вздрогнула. – Да, конечно. – Она протянула ему свою тарелку.

Взяв заодно и кусок пиццы, Эми с аппетитом отправила половину его в рот.

На экране всё ещё шла реклама.

– Что за фильм? – поинтересовалась Эми, хотя в такой компании ей было всё равно, что смотреть.

– Хатико.

– Хатико? – озадаченно повторила незнакомое слово Эми.

– Да, это про собаку. – Шон сконфуженно поскрёб нос. – Ты в больнице сказала, что любишь собак, вот я и подумал…

– Обожаю фильмы про собак! – заверила его Эми.

– Мяу, – послышался рядом жалобный голос, и в ладонь Эми ткнулся влажный носик Золушки.

– Прости, тебя я тоже люблю, – погладив питомицу, заверила её Эми.

«Как мать с ребёнком», – наблюдая за ней, нежно усмехнулся Шон, а вслух спросил:

– Как её зовут?