А собаку я возьму себе
Шрифт:
Наверное, я должна была раньше нанести визит, на который решилась только сейчас, но такова уж жизнь, торопливая и несправедливая. Я чувствовала себя неловко, переступая порог книжного магазина, и совсем занервничала, когда Анхела шагнула ко мне с распростертыми объятиями:
– Петра, как я рада тебя видеть!
Самым мучительным было сознавать, что она говорит это искренне.
– Как ты тут, Анхела?
Она на миг опустила глаза и тотчас подняла их, не сумев стереть завесы печали.
– Как всегда, на боевом посту.
Я попыталась что-то сказать, отыскать
– Анхела… я…
Она взяла меня под руку, делая вид, что ничего не случилось.
– Пойдем внутрь, я угощу тебя кофе.
Пока она его готовила, я не проронила ни слова. Потом спохватилась, что обязана сообщить ей о цели моего появления, чтобы она не строила ложных гипотез. Я рассказала ей о находке странного сооружения на складе, просила ее отправиться туда со мной и осмотреть все на месте. Она сразу же согласилась, но спустя какое-то мгновение заколебалась. Я решила, что сейчас неподходящее для нее время.
– Мы можем перенести осмотр на более поздний час, если тебе так будет удобнее.
– Нет, не в этом дело… Просто я… В общем, мне не хотелось бы ни с кем встречаться, пока еще рано.
– Не волнуйся, его там не будет.
Она надела пиджак, как всегда прекрасно сочетавшийся с ее красивым платьем. Я обратила внимание, что она по-прежнему носит на шее подаренное Гарсоном сердечко. Анхела перехватила мой взгляд.
– Мне никогда не нравилось отрекаться от прошлого; буду и впредь носить его, – заявила она и улыбнулась как ни в чем не бывало.
Я состроила унылую гримасу. Проклятый, трижды проклятый Гарсон, провинциальный Казанова, хронический дурак, когда-нибудь я не выдержу и коварно прикончу его.
Реакция Анхелы, когда я подвела ее к огороженному квадрату на складе, была совершенно неожиданной. Она застыла на месте, не говоря ни слова и не пытаясь изменить первоначальную позу, словно находилась под гипнозом. Вид у нее был совершенно отрешенный и в то же время ошеломленный. Я предоставила ей полную свободу действий, не задавала вопросов и не стремилась вывести из заторможенного состояния до тех пор, пока она сама вдруг не повернулась ко мне и с неожиданной твердостью в голосе произнесла:
– Теперь я знаю, что вы ищете, Петра. Знаю.
Она опять замолчала и уставилась куда-то, но теперь я уже не собиралась больше ждать ни секунды. Я взяла ее за руки и повернула к себе:
– Что мы ищем? Говори, что?
Она покорно вздохнула и сказала:
– Собачьи бои.
– Что?
– То, что слышала. Подпольные собачьи бои. Как во времена древних римлян или в Средние века.
Я попыталась как-то осмыслить услышанное, но тщетно.
– Собачьи бои как представление?
– Собачьи бои как источник наживы, Петра, когда на кону огромные суммы.
– И как все это организовано?
– Подробностей я не знаю, но слышала разговоры на эту тему, а недавно прочла жуткий репортаж в одном журнале. По-моему, он до сих пор у меня дома.
– Черт меня подери! Собачьи бои! Каково?
– Ты должна немедленно обратиться в автономную полицию, Петра. У них должны быть
– Надеюсь, ты до конца уверена в том, что говоришь.
– Целиком и полностью! Жаль только, что я не додумалась до этого раньше, пока не увидела самого ринга.
– Ринг! Ну конечно, вот что это такое! Как же я не сообразила! Ладно, поехали. Отыщи мне этот журнал.
Полицейский-автономщик сразу меня вспомнил:
– О, инспектор! Все еще с собаками возитесь?
Я кивнула, хотя его замечание мне не слишком понравилось.
– Послушайте, Матеу, мне нужны данные о подпольных собачьих боях.
Он удивленно посмотрел на меня.
– Вот теперь мы на верном пути и переходим к действительно важным делам!
– Однако в прошлый раз вы ничего мне об этом не сказали.
– Но вы и не спрашивали!
Он подвел меня к своему компьютеру и начал манипулировать с ним, предварительно нацепив массивные очки, скрывавшие его молодость.
– Сейчас поглядим… Примерно в девяносто четвертом году был один случай в Дельтебре, провинция Таррагона. Виновных найти не удалось. Кто-то пожаловался на непонятный шум и крики на заброшенной ферме, но, когда мы прибыли туда, злоумышленники успели улизнуть. Благодаря показаниям свидетелей мы смогли восстановить примерную историю, но веских доказательств не нашли. Предположительно главным действующим лицом был один тип, поселившийся в местечке под видом собаковода-инструктора. Позднее мы пришли к выводу, что кражи служебных собак, зафиксированные в районе, совершал именно он. Время от времени он устраивал между ними бои по всем правилам – с ассистентами и заключением пари между зрителями. В окрестностях стали встречаться израненные собаки. Полагаю, что этот тип не был большим специалистом в этих делах. Мы подозреваем, что сейчас в Барселоне действуют сети более высокого уровня, но достоверных доказательств у нас нет, а потому арестовать виновников мы не можем.
– Что бы их ждало, если бы вы могли их арестовать?
– Штраф от двухсот пятидесяти тысяч до двух миллионов песет.
– Я бы дала им пожизненный срок.
– Женщины всегда радикальны, – с ехидцей заметил он.
Я позвонила Гарсону и информировала его обо всем. Он никак не мог опомниться от удивления. И когда он в третий раз переспросил: «Бои собак?» – я решила больше никому ничего не сообщать, уж больно невероятным все это выглядело.
– Так, значит, мне прекратить то, чем я занимаюсь?
– Продолжайте поиски этой девушки, но, если не сможете быстро добиться успеха, больше не ищите.
– Инспектор, а как вы догадались про собачьи бои?
– Кое-кто вывел меня на след.
– Анхела?
– Да.
– Я так и знал!
– Почему?
– Да так… Это все мои дела.
– Так вот, Гарсон, оставляйте свои дела до лучших времен и целиком переключайтесь на расследование.
– Слушаюсь.
Донжуан доморощенный! Вонзить бы тебе нож в спину, линчевать, проткнуть насквозь иглой, как в сеансе черной магии, – в общем, уничтожить любым возможным способом.