… а, так вот и текём тут себе, да …
Шрифт:
Туда тоже влазило почти два ведра.
Внизу бачка торчал кран нажимного действия, как в туалетах пассажирских вагонов, а под ним раковина с тумбочкой, куда ставится ведро для стока мыльной воды.
Когда помойное ведро наполнится, его надо вынести и вылить в глубокую яму на огороде.
А воду я таскал от водоразборной колонки на углу Нежинской и улицы Гоголя – метров за сорок от калитки.
Повесив ведро на чугунный нос колонки, нужно приналечь на железную рукоять позади и толстая струя воды с плеском рванётся в ведро,
Для нашей хаты хватало двух ходок – четыре ведра – в день, если, конечно, это не день стирки.
Когда стирала тётя Люда, то воду приносил дядя Толик.
В дожди дорога за водой немного удлинялась – приходилось огибать широкие лужи на улице, а зимой вокруг колонки намерзал небольшой, но очень скользкий каток из разлитой воды – тут уж надо поосторожней.
Хорошо хоть рядом есть уличный фонарь на деревянном столбе.
А ещё на мне был керосин для керогаза.
Керогаз похож на маленькую газовую плиту с двумя конфорками, только вместо газа в него надо заливать керосин в две чашечки сзади.
Керосин пропитывает азбестный фитиль, который надо поджечь спичкой, чтобы готовить обед, греть чай или воду для стирки на жёлтом пламени с чёрной каёмкой копоти.
За керосином нужно идти на Базар с двадцатилитровой канистрой.
Там, подальше от прилавков, стоит большущий кубический бак из ржавого железа, на котором мелом написано «керосин будет…» а дальше число и месяц, когда его привезут.
Меняя числа, старое стирают и пишут следующее, но их уже столько поменялось, что от несчётных исправлений получилось меловое пятно, в котором никакой даты не разобрать, да и писать перестали.
Зато осталась полная оптимизма надпись «керосин будет …!»
Внизу бака торчит толстая труба в виде крана, с вентилем запертым на висячий замок, а под краном вырыт приямок, куда в назначенный день спускается продавщица в синем сатиновом халате, ставит под кран многолитровую кастрюлю-выварку, до половины наполняет её желтовато пенистой струёй керосина из трубы-крана, садится рядом на табуреточку и литровым черпаком наполняет канистры и б'yтыли покупателей через жестяную воронку. Когда черпак начинает стукаться о дно выварки, продавщица добавляет в неё из крана.
О дате продажи керосина ни писать, ни читать не надо – баба Катя каждое утро ходит на Базар и за два дня раньше приносит новость когда будет керосин.
И в объявленный день я после школы беру канистру и иду в многочасовую очередь возле ржавоватого бака.
Иногда керосин продают во дворе Нежинского Магазина, где обустроен точно такой же бак, но там он бывает реже, а очередь такая же.
После летних каникул меня выбрали председателем совета пионерского отряда нашего 7-го «Б» класса, потому что бывший председатель – рыженькая Емец – переехала с родителями в другой город.
На сборе пионерского отряда две предложенные кандидатуры дали себе самоотвод без объяснения причин и пионервожатый школы выдвинул
( …структура пионерских организаций Советского Союза является образцом продуманной и чёткой организации любой организации.
В каждой школе каждый класс соответствующего возраста – это пионерский отряд под'eленный на пионерские звенья, звеньевые вкупе с председателем – это совет отряда.
Председатели отрядов входят в совет пионерской дружины школы. Затем идут районные, городские, областные, республиканские пионерские организации, из которых уже и складывается всесоюзная.
Такая вот кристально отструктурированная пирамида.
Потому-то героям комсомольского подполья Краснодона во время немецкой оккупации не пришлось изобретать велосипед – они применили знакомую структуру, но только переименовали «звенья» в «ячейки».
Если, конечно, верить автору романа «Молодая гвардия» А. Фадееву, который написал своё произведение со слов родственников Олега Кошевого, за что и сделал его руководителем подполья, а Виктора Третьякевича, который принимал Олега в подпольную организацию, сделал предателем по фамилии Стахевич.
Четырнадцать лет спустя после выхода романа в свет, Третьякевича реабилитировали посмертно, и посмертно же наградили орденом, потому что погиб он не в лагерях НКВД – его казнили оккупанты.
К началу шестидесятых ещё несколько второстепенных предателей, которым писатель не менял фамилии, отбыли по десять-пятнадцать лет в лагерях и тоже были реабилитированы.
Сам же писатель уже успел застрелиться в мае 1956 года, вскоре после своего участия во встрече Никиты Сергеевича Хрущёва, тогдашнего главы СССР, с уцелевшими молодогвардейцами.
На той встрече Фадеев при всех кричал на Хрущёва, обзывал нехорошими в ту эпоху словами, а через два дня покончил с собой.
Или его покончили с собой, хотя, разумеется, такое выражение – «его покончили с собой» – недопустимо, исходя из норм русского языка.
Отсюда – мораль: никакая, даже самая отлаженная структура не застрахует от провала, если пирамида твоя не из камня…)
В конце сентября председатель совета дружины нашей школы заболела и на отчётное собрание председателей советов дружин города пионервожатый нашей школы отправил меня.
Собрание проходило в конотопском Доме пионеров – в тихом сквере позади памятника павшим героям над улицей Ленина.
По регламенту, такому собранию полагается председатель и секретарь: председатель объявляет чья очередь отчитываться, а секретарь протоколирует сколько макулатуры и металлолома было собрано отчитывающейся дружиной за отчётный период, какие в ней проведены культурные мероприятия и в каких общегородских соревнованиях какие места заняли её пионеры.
Школьный пионервожатый снабдил меня листком с отчётом для зачтения, но в Доме пионеров мне добавили нагрузку, назначив председателем собрания.