А в остальном, прекрасная маркиза… (сборник)

Нестерова Наталья Владимировна

– Да, Наташ, спасибо! Так и сделаю.

Я вернулась в офис. Хотя руководства к действию от Наташи не получила, но что-то неясное забрезжило на краю сознания. Какая-то смутная надежда. Мне снова повезло, Игорь меня не вызывал. Наплевав на служебные обязанности, я отыскивала в Интернете материалы, связанные с сексуальными домогательствами и уголовной ответственностью за них.

Начиталась! Святые угодники! Как бедные женщины страдают! Какие дикие нравы процветают!

Студентки ложатся под преподавателей, продавщицы-палаточницы из ближнего зарубежья в сексуальном рабстве

у хозяев. В одном из городов Ленинградской области, где острая нехватка рабочих мест, предприниматель построил фабрику по производству американских бутербродов. И стал «торговать» вакансиями, требуя за должности сексуальные услуги. Все в городе, включая администрацию, знали, но наказать развратника не могли. Никто из женщин не обратился в прокуратуру, боялись потерять работу и стыдились пятна на репутации.

Мрачная картина, казалось бы, должна была еще глубже погрузить меня во мрак отчаяния. Но вышло наоборот. Я разозлилась. Да что же мы, овечки безмолвные? Нас будут насиловать, а мы – молчать в платочек? Фигу! Не дождетесь!

Некоторые материалы я тайком распечатала.

По пути домой зашла в магазин и купила диктофон. Это маленький магнитофончик, размером с сотовый телефон. Журналисты обращаются с ними играючи, толкают в лицо политикам. А мне пришлось долго повозиться, чтобы освоить чудо техники.

Бессонной ночью я не бутерброды трескала, а изучала инструкцию, практиковалась: включить, выключить, запись, воспроизведение. Чтобы муж случайно не застукал, заперлась в туалете, сидя на крышке унитаза, давила на кнопки диктофона.

Не напрасно спряталась. Вдруг стук в дверь, муж:

– Надя? Что с тобой?

– Желудок прихватило.

– А что ты там считаешь?

Это муж услышал, как я бормочу: «Один, два, три, проверка связи… один, два, три…»

– Помогаю перистальтике, – с ходу соврала я, – метод индийских йогов. Один, два, три… один, два, три…

– Придумаешь тоже, индийские йоги в три часа ночи! Тебе точно ничего не требуется?

– Спасибо, милый! Иди, ложись. Я уже скоро… уже заканчиваю.

От страха я поджала ноги. Куда спрятать диктофон в маленьком туалете, не в бачок же его опускать? Испортить недешевую вещь, она мне должна пригодиться. И вообще – противно врать мужу, секретничать, плести интриги.

Противно-то противно, да куда денешься. Я стала на тропу обмана и делаю успехи. Мой мозг стал работать в заданном направлении. Подсказал вариант оправдания, если муж увидит диктофон: «Это тебе, Ваня, сюрприз! Хотела подарить на двадцать третье февраля. Будешь записывать свои мудрые мысли. Сам ведь сокрушался, что тебе приходят отличные идеи, но в неподобающей ситуации и потому быстро забываются».

Я представила, как после наших страстных амурных забав Ваня хватает диктофон и наговаривает что-нибудь вроде:

– В пятом шлюзе подачи топлива нужно сделать запасной клапан.

Зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться нервно в голос. Весело живу, что и говорить. На унитазе развлекаюсь.

Ну, начальник Игорь! Ты мне за это веселье еще заплатишь!

А с диктофоном я так и поступлю, не пропадет аппаратик, когда все закончится. Если закончится.

Утром,

проводив мужа и дочь, я особо тщательно навела марафет. И оделась без деловой скромности: узкая юбка выше колен, свободная блузка, если расстегнуть верхние четыре пуговицы, то приоткрывается вид на грудь. Каюсь – белье напялила самое лучшее. Демонстрировать его не собиралась, но хорошее белье придает женщине уверенность.

Впервые за последний месяц я не стыла в ожидании, что начальник вызовет, а нетерпеливо ждала. Как назло, он не проявлял инициативы. Я продефелировала по коридору, когда Игорь уезжал на какие-то переговоры, попалась ему на глаза, когда вернулся. Неужели не оценит мой сногсшибательный вид?

Оценил. В шесть вечера. Позвонил по внутренней связи:

– Надя, зайди ко мне!

Я включила кнопку «запись» и пошла на дело.

– Сумасшедший день, – первое, что сказал Игорь с довольной улыбкой.

– У тебя каждый день сумасшедший.

– Верно. На том стоим, питаемся адреналином. Значит, так! Завтра в двенадцать дня встречаемся в аэропорту, летим в Питер. Нас встречают, везут в яхт-клуб. Обратно поездом, в двухместном мягком купе. Итого: два дня и три ночи в нашем распоряжении.

– Игорь! Погоди, давай уточним, – я свято помнила, что его надо разговорить, чтобы он озвучил свои мерзкие намерения. – Ты специально меня назначил в эту командировку, чтобы меня… чтобы мною… овладеть?

Откуда выскочило это старорежимное слово, не знаю. Но литературного синонима грядущему позору я с ходу не нашла.

Игоря не резанул старый термин. Он легко согласился:

– Обязательно овладеть! Много раз и в кайф.

– Но я не хочу!

– Ты просто маленькая и не знаешь своего счастья.

– Игорь, ты преследуешь меня уже месяц.

– Преследую, котенок!

– Лезешь под юбку, лапаешь.

– С большим удовольствием!

Он шел в капкан и не чувствовал подвоха.

– Много раз я просила тебя оставить меня в покое. Но ты не слушаешь!

– И не послушаю. Ты меня жутко возбуждаешь. Я захотел тебя, как только увидел.

– Игорь! Это невозможно!

– Нет ничего невозможного, детка. Меня шибает током только от одного взгляда на тебя. Ур-р-р…

Посвистывания он не выдал, но и выразительного рычания, с которым двинулся на меня, наверное, достаточно. Игорь протянул руки, нацеливаясь на мою грудь. И я испугалась не столько за сохранность собственного бюста, столько за диктофон, спрятанный в лифчике. Не хватало, чтобы он нащупал подслушивающее и записывающее устройство!

– Стой! – отскочила я. – Стой, где стоишь! Или я буду визжать.

Игорь замер. Выражение моего лица, очевидно, было достаточно выразительным.

– Чертовка! Ты сводишь меня с ума.

– Такое впечатление, что у тебя проблемы со слухом, мои слова до тебя не доходят.

– Зато у меня нет проблем с потенцией. И она жаждет тебя. Ну, малыш, не ерепенься, дай я тебя поцелую, дай мне потрогать твои сладкие грудки…

– Нет!

На мое спасение, зазвонили оба его телефона – сотовый и обычный на столе.