А я останусь!
Шрифт:
– Ну что, игрули, будем играть или ваньку валять? – Верзила сплюнул сквозь зубы и подошел к Славке.
Тот живо и довольно бесцеремонно оттащил Юрку от вратаря:
– Играем!
– Ага! Только без меня! – Голкипер с подмоченной репутацией решительно направился к подъезду ближайшей кирпичной четырехэтажки.
Другая почти такая же – стояла напротив. Именно в этих двух домах жили все мальчишки из команды «Торпедо» и их болельщики. Небольшой пятачок – общий двор – служил ребятам футбольным полем.
– И чё теперь? Мы с пустыми воротами играть будем? – Щуплый паренек
И тут Надя поняла, что настал ее звездный час.
– Слав, давай я на ворота встану? – предложила она и торопливо добавила: – Мы летом в деревне играли, я умею! Юр, ну скажи ему, я бы такой мяч отбила.
Юрка смерил девушку пренебрежительным взглядом. Тоненькая, в приталенном пальто, с вьющимися волосами, выбившимися из-под берета, она совсем не вписывалась в футбольную команду. Он рассмеялся и пошел к подъезду.
Надя решительно заняла место вратаря.
– Да Юрка твой уже в штаны наложил! – усмехнулся Верзила. – И вообще, девчонкам играть не по правилам!
– Это кто наложил? – Панкратов развернулся и направился к Верзиле. – Ты, верста складная!
– Как ты меня назвал? А ну повтори!
– Да ты, я смотрю, еще и глухой! А я думал – только тупой! – Панкратов подошел к Верзиле почти вплотную, всем своим видом показывая, что он готов к поединку.
– Юрка, давай! Наваляй ему! – Болельщики жаждали крови.
Славка решительно встал между противниками:
– У нас тут футбол или гладиаторские бои? Может быть, я что-то не понял?
Надя тем временем на полном серьезе начала разминку: приседала, размахивала руками, всем своим видом показывая, что готова защищать ворота «Торпедо».
– Ладно! Если что, после матча с тобой разберемся! – бросил Юрка Верзиле.
Тот хмыкнул и пошел на свою половину поля.
– Только не лупите со всей дури! – уже на бегу бросил Славка Верзиле. – Лоси здоровые! Девчонка все-таки!
Верзила кивнул; взяв мяч, понес его к центру поля, чтобы продолжить игру.
В этот момент начала выть сирена и донеслось: «Внимание! Внимание! Граждане, воздушная тревога! Воздушная тревога!»
Ни на сирену, ни на настойчивый голос из рупора никто из футболистов внимания не обратил. Игра продолжалась. Почти сразу же «динамовцы» перехватили мяч и понеслись к воротам, в которых стояла Надя…
Между тем рядом с мальчишками, наблюдавшими за игрой, появилась стройная, со вкусом одетая, несколько надменная женщина лет тридцати пяти. Елена Константиновна, Надина мама. Болельщицей назвать ее было сложно. Она остановилась и с недоумением смотрела на разрумянившуюся дочь, которая топталась в воротах и не сводила глаз с мяча, стремительно приближавшегося к ней. Маму Надя не замечала.
Один из «банковских» ловко обвел Славку и ударил по воротам. Надя упала, чтобы отбить мяч, тот отскочил от ее рук и ударился о дерево.
– Штанга! – крикнул судья.
Ответ «торпедовцев» не заставил себя ждать. Славка, обыграв нескольких
– Три – три! Ничья! – объявил судья, стер ногой предыдущую запись и вывел на снегу новый счет.
Надя засмеялась и захлопала в ладоши. Она так увлеклась, что даже вздрогнула от неожиданности, когда услышала мамин голос.
– Надежда! А ты что тут делаешь?! – Елена Константиновна стояла в нескольких шагах от дочери и с изумлением смотрела на нее.
– Мам, отойди, загораживаешь! – поморщилась Надя.
Она пристально следила за Верзилой, который приближался к ее воротам, и даже не заметила, что нижняя пуговица ее пальто оторвалась.
Елена Константиновна схватила дочь за руку и буквально выдернула из ворот. Надя рванулась раз, другой, но мама держала крепко. Пришлось подчиниться.
– Ты только посмотри на себя! – Женщина подняла пуговицу и тут вдруг увидела, что рукав пальто дочери разошелся по шву. – Ужас! Не девушка, а оборванец какой-то! – Она не находила слов, чтобы выразить свое возмущение. – Надежда, ты вообще в своем уме?! – Мама уже кричала. – Для кого, спрашивается, воздушная тревога?!
«Внимание! Внимание! Граждане, воздушная тревога! Воздушная тревога!» – повторял голос из репродуктора.
– И днем покоя не дают! – Елена Константиновна встревоженно осмотрелась. – До метро добежать не успеем…
– Давай в подвал! – нашла решение Надя.
На двери подвала они увидели огромный амбарный замок.
– Это еще что за новости?! – возмутилась мама.
– Я видела, как вчера инвентарь привезли, – вспомнила Надя. – Вот и заперли.
– Инвентарь?! – Женщина была настолько ошарашена, что застыла на месте.
Выход подсказал Женя, появившийся неожиданно:
– В двадцать пятом доме подвал открыт! Я проверил!
– Надежда, быстро за Женей! – скомандовала мама. – Я за Пашей – и к вам!
Она скрылась в подъезде. А Женя, схватив Надю за руку, стал тянуть ее в сторону соседнего дома. Девушка неохотно подчинилась. Последнее, что она увидела перед спуском в подвал, это то, как футболисты неторопливо расходятся.
Налет на этот раз продолжался недолго. Через час уже объявили отбой воздушной тревоги.
2
Дома Надю ожидала настоящая взбучка. Дело в том, что, уходя к подруге, она искала в книжном шкафу томик стихов Есенина, изданный в начале двадцатых годов (после смерти поэта его стихи оказались под запретом), и второпях раскидала по дивану, по столу и даже по полу книги. Она надеялась убраться до возвращения мамы, которая терпеть не могла беспорядка в доме, а к книгам у нее было особенно бережное отношение.
Высказав всё, что думает о дочери, Елена Константиновна стала расставлять книги в строго определенном порядке: словари – к словарям, прозу – к прозе, стихи – к стихам. Произведения зарубежных авторов стояли на отдельной полке. А Надя сидела на стуле и с виноватым видом, шмыгая носом, пришивала рукав к своему пальто.