А я верну тебе свободу
Шрифт:
— Два убийства, — сказал он.
Вопрос с Редькой, конечно, был очень спорным — в особенности после заключения патологоанатома, но не объяснять же это браткам и Любаше?
— А еще кого убили? — встрепенулась Люба. — Что, не только прибалта прикончили, что ли?
— Значит, вы тоже считаете, что Креницкого убили? — спросил Витя, обращаясь прямо к Андрею. — Что не сам помер?
Любаша открыла от удивления рот.
— Креницкого? — тихо произнесла она. — Но этого не может быть! Его-то… Кто?!
Однако ей никто не спешил отвечать. Люба стояла, как затравленный
К Андрею очень вежливо обратился питекантроп, вместе с которым Любаша прибыла в Варину квартиру.
— Вы не возражаете, если мы вас покинем? — спросил он. — Вместе с Любовью Александровной? Или у вас есть еще вопросы к Любови Александровне?
Но Андрей и слова не успел сказать.
— Я требую защиты у правоохранительных органов, — заявила Любаша. — Вы должны предоставлять защиту свидетелям.
— Свидетелям чего? — вкрадчиво спросил питекантроп. — Следователь расследует два убийства. Любовь Александровна входит в число подозреваемых? — обратился он прямо к Андрею.
Тот покачал головой.
— Вы задали все интересующие вас вопросы Любови Александровне?
Андрей явно колебался. С одной стороны, в нем все-таки говорил работник правоохранительной системы, понимающий: Любашу не ждет ничего хорошего. С другой — она у него не вызывала жалости, как, признаться, и у меня.
Это была наглая надменная стерва, которая лизала задницы сильным мира сего и издевалась над слабыми и зависящими от нее людьми.
Взять хотя бы случившееся с Варей. А то и с Леной. Ведь она, скорее всего, приложила руку к этим двум событиям.
Но Андрей также понимал, что его все равно не допустят ко всей информации о делах гостиницы. У нее слишком мощные покровители. А тут дело касалось произошедшего как раз в гостинице — во-первых, находящейся в Выборге, а не в Питере. Во-вторых, речь шла о пропаже крупной суммы денег у далеко не самого законопослушного человека Колобова, от которого, кстати, не поступало никаких заявлений ни в правоохранительные органы Петербурга, ни в органы Выборга. И больно надо Андрею за его зарплату корячиться? Пусть сами ищут свои бабки.
Он пошел на компромисс.
— А вы не могли бы оказать какую-нибудь помощь следствию? — спросил он первого питекантропа, потом перевел взгляд на Витю, третий парень его не интересовал.
— Материальную? — уточнил питекантроп.
— Нет. Информацией.
Питекантроп задумался. Витя слегка кашлянул. Все посмотрели на него.
— Александр Иванович думает, что Юрия Ранналу, он же — Анатолий Крымов, убила Алла Креницкая. Он считает, что в смерти Павла Степановича Креницкого тоже виновата его дочь.
Андрей хотел что-то спросить, но не успел.
Витя любезно пояснил, что существуют быстровыводящиеся из организма яды, не оставляющие следов. Их не может выявить никакой химический анализ. А ведь вскрытие проводилось через несколько часов после смерти. В таких случаях причиной смерти как раз и получается острая сердечная недостаточность. Алла Креницкая вполне могла дать отцу выпить соку, кофе, чаю — чего угодно, добавив в напиток такой яд. Действует он
— А ангелочек? В смысле удар бронзовой статуэткой? — спросил Андрей.
— Ну кто же знает этих баб, — развел руки Витя. — Может, в самом деле мамаша шарахнула. Он ей не отвечал, когда она орала, — ну Елена Сергеевна и схватила ангела.
— А доказательства… — опять подал голос Андрей.
— Доказательства — это уже по вашей части, гражданин начальник, расплылся в улыбке Витя. — Мы вам информацию к размышлению, а вы нам… э…
По-моему, он хотел сказать «не мешаете», но тут вдруг Люба прониклась необходимостью выполнения гражданского долга и заявила, что вспомнила, как упомянутый всуе Колобов Александр Иванович в злополучную ночь с четвертого на пятое выходил лично проводить девушку легкого поведения Лену после того, как они совместно покинули баню. Господин Колобов отсутствовал минут пятнадцать, и куда он провожал Лену — неизвестно. Поэтому вполне логично заключить, что Александр Иванович как раз все организовал сам и взял в сообщницы ту, которую все стали бы подозревать меньше всего, — девушку легкого поведения. Но она была его постоянной партнершей, она знала, кто он, а поэтому не могла ослушаться его приказа. Следовательно, Лена сейчас вполне может находиться в каком-нибудь укромном месте с деньгами.
Все собравшиеся посмотрели на Любашу как на полную идиотку. Даже Варя приподнялась на одном локте.
— Ты чего несешь, дура? — наконец выдал первый питекантроп. — Колобов сам у себя деньги украл? И взял в сообщницы глупую шалаву?
Передал ей два миллиона «зеленью»? Чтобы она их где-нибудь для него подержала? Любаша, у тебя, часом, гуси не улетели? Ты хоть сама себя слышишь?
— Я сообщаю органам о том, что видела, — посмотрела она на Андрея. — И требую предоставления мне охраны.
Андрей, явно чувствовавший себя неуютно, сказал, что сейчас свяжется с местным отделением. Ну не с собой же нам Любашу везти? Ей я свой кров предоставлять не собиралась.
А парни, услышав про местное отделение, препоганенько усмехнулись, потом исключительно вежливо попрощались со мной, Андреем, Вариной матерью, Варе пожелали скорейшего выздоровления, а Любаше сказали, что они скоро встретятся. После чего удалились.
— Не надо звонить в местное отделение, — сказала Любаша, как только за парнями закрылась дверь. — Отвезите меня в Питер. Я хорошо заплачу.
Она посмотрела вначале на меня, потом на Андрея. Я пожала плечами. Андрею же этот вариант понравился больше всего: вроде бы и от дамы прямую угрозу отвели, и лишних неприятностей себе на голову не нашли, а может, еще какую информацию в дороге получим, ну и материальная подпитка не помешает.
— Ладно, поедем, — сказал он.
Мы распрощались с Варей, ее сестрами и матерью. Я на всякий случай оставила Варе номер своего сотового.
Глава 20