А. Смолин, ведьмак. Цикл
Шрифт:
— Здравствуйте, Вадим Анатольевич — громко произнес я, не поворачиваясь — Что же вам все неймется, а? И потом — нельзя быть настолько мстительным и злопамятным.
— С теми, кто жизнь людскую комкает как лист бумаги — можно — раздался голос, который давненько я не слышал — И нужно.
— Вообще-то вы сами поступили днями ровно также — произнес я — И даже хуже.
— Я? — похоже, призрак за моей спиной на самом деле удивился услышанному.
— А кто же? Вы ни в чем неповинную женщину убить попытались только лишь потому, что отвели ей роль приманки. Не получилось, да, но кома, знаете ли, не лучшее из состояний для человека.
— Неповинную? Очень смешно. Да
— Ой, да ладно, не надо меня демонизировать — попросил я Силуянова и наконец-то развернулся. Оказывается, он подобрался ко мне совсем близко, протяни руку — дотянешься — И праведника из себя вам корчить тоже не стоит. Это попытка с негодными средствами.
И да, Жанна верно сказала, черноты в нем хватало. Два года понадобилось бывшему безопаснику для того, чтобы накопить в себе непроницаемого мрака столько, что диву даться можно. Думаю, даже если бы мы с ним не встретились, он бы все равно начал убивать, причем совсем скоро. И для начала он прошелся бы безжалостным ураганом по банку, где когда-то мы оба трудились. Я даже знаю имя первой потенциальной жертвы. Ей бы стала Наташка Федотова. Почему? Мы с ней дружили, и Силуянов про это отлично знал. Потом пришло бы время тех последних могикан, которые меня помнили и все еще значились в штатном расписании, а после Вадим Анатольевич отправился бы в город, на поиски остальных моих приятелей. Ну, при условии, что до того с ним не свели бы знакомство Нифонтов сотоварищи. Подобные события не могли не привлечь их внимания, тем более что адрес банка им все же знаком.
— Я не знаю кто ты или что ты — сообщил мне Вадим Анатольевич — Почему видишь мертвых, почему такую власть над душами людскими имеешь, как ночными тварями управляешь. Много об этом думал, разные версии рассматривал, но ответа все же не нашел. Да это теперь и неважно. Главное, что сегодня я от тебя мир освобожу.
Жанна звонко расхохоталась, глядя на гордого от осознания близости финала своей миссии на Земле Силуянова. Он, к тому же, еще вытянулся как струна, только что голову горделиво назад не запрокинул.
— Пошла отсюда вон, шшшаболда! — как видно, незамысловатая реакция девушки нарушила заранее продуманную величественность момента, и это здорово разозлило моего бывшего коллегу — Жди своей смерти там, на улице!
Надо заметить, кое-чему Силуянов на самом деле научился, причем, похоже, сам по себе, без наставников, поскольку он ловко сцапал Жанну, поднял над собой и выкинул в окно, та даже взвизгнуть не успела. То есть он не только материальное научился себе подчинять, но и нематериальное, а это совсем другой уровень посмертного развития. Хотя тут удивляться нечему — ненависть и жажда мести мотиваторы мощнейшие, я в том не раз убеждался. Деньги, как стимул, рядом с этими чувствами рядом не стояли.
— Она мой друг — сообщил призраку, чернота внутри которого начала красновато искрить, я — Не стоило так-то уж.
— Хотел растянуть удовольствие — процедил Силуянов — Поговорить сначала, кое-что узнать. А теперь чую — нет на то терпения. Слишком долго тебя ждал, все его запасы его исчерпались.
Он метнулся ко мне, причем быстро, очень быстро, года три назад я бы такую атаку прозевал.
Но не теперь. Да, собственно, мне даже делать ничего было не нужно, просто выставить перед собой заранее припрятанный в рукаве кинжал с довольно длинным, узким и острым лезвием, на который призрак моего бывшего коллеги благополучно и напоролся.
Ох, как же он завизжал
Не соврал Ласло, работает эта штука отменно, теперь можно смело говорить, что испытания она прошла. Вон как Силуянова корежит, причем от боли, самой настоящей, физической, той, которую бесплотные существа при столкновении со сталью вроде бы испытывать не могут. Мало того — размеры раны, нанесенной кинжалом, стремительно расширялись, багровая пелена разъедала голубое тело подобно тому, как ржавчина пожирает железо, только намного быстрее.
— Ненавижу! — взвыл тот, кто когда-то звался Вадимом Анатольевичем и снова рванулся вперед, целясь искривленными пальцами мне в грудь, туда, где билось сердце — Все равно заберу! Еще раз умру, но заберу тебя с собой!
— Не-а — холодно возразил я, уворачиваясь, а после вогнал лезвие ему в спину, чуть выше поясницы — Не получится. Переоценили вы себя, дорогой коллега. Не-смерть это еще не гарантия неуязвимости и власти.
Тело призрака дергалось, как при приступе лихорадки, багровые линии разрезов, расширялись, словно стремясь соединиться друг с другом, и попутно, похоже, выжигая черноту, поселившуюся внутри Силуянова. Просто та судорожно пульсировала, чем-то напоминая огромное темное сердце, готовое вот-вот остановиться.
— Ты зря поднял руку на невиновного — я развернул Вадима Александровича лицом к себе и припер его к стене — Наш конфликт был только наш, не следовало Ольгу в него впутывать. Потому и подыхаешь ты сейчас вот так, страшно, больно, без надежды на хоть какую-то будущность в посмертии.
— Ыыыыы! — зло замычал призрак, как видно поняв, что я имею в виду. Два года в мире теней любого чему-то да научат.
— Именно так — я злорадно скривил губы — Душа твоя отправится не туда, куда следует, а совсем в другую степь. Ты, Вадим Анатольевич, самоубийца, тебя и так ничего хорошего не ждало, но то место, которое я для тебя припас, оно в десятки раз хуже, чем любое пекло. Уж поверь мне.
И я снова ударил его кинжалом, на этот раз под левое ребро. Силуянов дернулся и взвыл, как подстреленный волк
— Ох ты ж ё! — раздался возглас вернувшейся к нам Жанны от двери — Чего это с ним?
— Прозрение приходит — пояснил я ей — Понял, что неправильно жил.
— Все равно я до тебя доберусь — с трудом выдавливая из себя слова, прохрипел Силуянов, тело которого на глазах начинало расползаться на синие клочья — Из ада вернусь, если понадобится!
— Убей его, Саша — попросила меня Жанна — Прямо сейчас убей. Ничего он не понял и не поймет.