А.Д.А.М.
Шрифт:
— Не то, не то… — бегло читает этикетки. — q55. Что это?
Достал телефон, вбил название препарата в поиск, нашел инструкцию по применению и прочитал:
— «При бесконтрольном применении может вызывать привыкание. Отпускается по рецепту».
Любой препарат, название которого начинается с «q» — это потенциальный наркотик. Как говорил кто-то из древних, любое лекарство может стать ядом, если принимать его необдуманно. Интересно, Рён все еще пьет его?
— Что ты делаешь? — он стоит в дверях в одном полотенце.
— Ты все еще принимаешь
— Ну, да. — Рён кивнул. — Все, что прописали врачи.
— Разве их можно принимать так долго?
— Что с тобой? — он вертит оранжевую упаковку в руках. — С каких пор ты стал моим доктором?
— С тех самых, как ты решил не посещать клинику. — он не собирается сдаваться. — Рён, они вызывают привыкание.
— Ну и что? Зато снимают боль.
— У тебя что-то болит?
— Да, голова и часто. — Рён бросил банку обратно в коробку.
— Ты ни разу не говорил об этом.
— А зачем? Так, погоди, я вообще ничего не понимаю. За каким хреном ты полез в коробку с моими вещами, и, ты что, копался в моем телефоне? — он указал на смартфон, лежащий на полу.
Твою мать, так тупо проколоться!
— Ноэль, какого хера? — Рён подошел ближе и навис над ним. — Ты с ума сошел?
— Я?! Это у тебя под сотню пропущенных вызовов и неотвеченных сообщений!
— Там нет ничего важного.
— Тебе мать звонит каждый день по двадцать раз!
— Ну и что?
Его спокойствие поражает.
— Ты наркоман. Что еще ты принимаешь?
— У тебя совсем крыша поехала?! — Рён расхохотался. — Наркоман?! У меня есть рецепт на каждую из этих банок! Мне их принимать надо еще три месяца! Ты в своем уме вообще?
— Тогда что с тобой происходит?! — он встал. — Ты будто…
— Что? Пытаюсь покончить с жизнью, которая у меня была до того, как я встретил тебя? Представь себе, так и есть!
— Не понял…
— Ноэль, я хочу стать лучше. Хочу соответствовать тебе. Ты правда не понимаешь? — он качает головой. — Я из Шестнадцатого квартала. Мы так долго шли к тому, чтобы оказаться хотя бы в Двенадцатом, ты не представляешь. И тут я встречаю тебя — парня, который всю жизнь провел в Шестом, там, куда я даже не надеюсь попасть. Ты хорошо воспитан, красиво говоришь и выглядишь так, что я…
Рён гладит его по лицу и смотрит так, что хочется под землю провалиться.
— Я влюблен — разве может быть что-то хуже? — Рён усмехнулся. — Все, что я делаю, — это пытаюсь тебе соответствовать. Люди, которые пишут мне, навсегда застряли за чертой Десятого. Мне нужен только ты, понимаешь? И я готов отказаться от всего, лишь бы мы смогли быть здесь, вместе.
— Я идиот, прости меня.
— Зато ты красивый. — Рён улыбается.
Он хочет поцеловать его, но не знает, имеет ли на это право после того, что сделал. Черт, он правда решил, что Рён злоупотребляет препаратами, на полном серьезе искал, к чему прицепиться, а он просто любит его и делает то, что говорили врачи.
— Поцелуй меня, — просит Рён, — пожалуйста.
И
Обладать им — греховное, постыдное желание, которое, наконец, осуществилось. Рён стонет, извивается под ним, но не просит останавливаться, наоборот, двигается ему навстречу, разделяя момент, которого они оба так ждали. Он ни о чем не думает, просто делает то, что кажется ему правильным, то, за что будет мучительно стыдно утром.
Рён красивый, его раскрасневшееся лицо — лучшее, что он видел в своей жизни. Он слизывает капли пота, выступившие на его плече, и прикусывает кожу. Рён что-то мурчит и сворачивается клубком.
«Боже, я испортил все, что только мог. Дай мне терпения и силы воли, потому что он сводит меня с ума».
Глава 30
Три дня спустя Рён не вернулся с дежурства.
Он ждал его до утра, звонил, «абонент недоступен». Обзвонил больницы, дрожащими пальцами набирал номера моргов. Ничего, он никуда не поступал. Обрадовался и огорчился одновременно. Позвонил даже Лизе, она предложила помощь и пообещала поспрашивать всех общих знакомых.
— Рён пропал. — сказал он в трубку, как только Тай ответил.
— В смысле?
— В прямом смысле! Не вернулся с дежурства, будто сквозь землю провалился.
— Я его не видел.
— Ты меня слышал вообще?! — начал орать, хотя не собирался. — Он пропал! Я не могу дозвониться до него! Что если до него добрались дружки Харона?!
— Без него банда, скорее всего, распалась.
— Ты чего такой спокойный?! — он выходит из себя. — Раньше ты казался заботливым дядюшкой, что сейчас-то случилось?
— Эдди звонил? — тон Тая настолько безразличный, будто это не он вовсе.
— Звонил. Рён ушел с работы и все, связи с ним нет с тех пор.
— Уточню.
Гудки.
Он ходит по комнате и не может понять, что происходит. Может, Рён поехал к матери?
Схватил кофту, чтобы не вымокнуть под дождем, и выбежал из квартиры. По пути вниз вызвал такси, трястись в автобусе он не собирается, не сегодня.
Тарабанит в дверь со всей силы. Он весь — оголенный нерв, его трясет от страха. Открыла Хлоя, он сделал шаг назад и спросил:
— Он здесь?
— Здесь. — она кивнула.
— Кого там принесло?
Рён вышел из коридора и встал рядом с ней. Его бровь изогнулась, он явно не понимает, что происходит.
— Ты куда пропал?! — хочется схватить его за грудки и трясти, но он пока держится.
— В смысле? — Рён усмехнулся. — Ты пил что ли?
Кажется, сейчас он упадет в обморок.
Пошатнулся, Хлоя успела схватить его за руку и придержать. Рён помог завести его в дом, они усадили его на диван и оставили одного. Наверное, вызывают «скорую» или полицию, черт их знает.