А.Д.А.М.

Хоффман Рита

— Он не мог забыть о матери.

— Погрешность. — отец кивнул. — Сейчас это пытаются исправить.

— И что, каждый раз, когда что-то будет идти не так, я буду возить его в сервис? «Почините моего парня»? «Сделайте его более послушным»?

— Не утрируй. С ним это не сработает. Его настройка — это не эквалайзер покрутить, а сложная работа с нейроинтерфейсом. Мы не можем изменить его характер, только напомнить о том, что он забыл во время переноса. Ты же понимаешь, что даже его тело — это ювелирная работа биомехаников? Органы,

выращенные в лабораториях, все собрано воедино, запущено, как…

— Чудовище Франкенштейна.

— Ты невыносим.

— То есть, вины ты вообще не чувствуешь, да? Я участвовал в твоем проклятом эксперименте против воли, а тебе плевать! А я-то думаю, почему ты такой добрый!

— В клуб я приходил до того, как случилась авария. — заметил отец.

— Да плевать. — ему хочется спать. — Он мертв, пап.

— Дай ему шанс, пожалуйста. Без тебя он сойдет с ума и…

— И вы потеряете деньги, я понял.

— Один шанс, Ноэль. Не ради меня или «Бенома», ради Рёна. Его чувства к тебе — не ложь, что бы ты ни думал.

— Когда вы вернете его? А что полиции скажете?

— Что нашли его где-нибудь в городе, потеря памяти, оставили, чтобы понаблюдать. Стандартная история. Через пару дней, думаю, можно будет вернуть его. Так что, я могу на тебя рассчитывать?

— А у меня есть выбор? — он встал. — Дверь за собой захлопни.

— Ты правда любишь его? — вдруг спросил отец.

— Теперь я не знаю, кто он и кто я. Что в моей жизни настоящее?

— Он настоящий, как ты не…

— До свидания. — он вышел из кухни и, шаркая ногами, пошел в спальню.

Умер.

Умер.

Умер.

Он умер.

На работу не вышел, весь день провел, курсируя от постели к балкону — нашел забытые отцом сигареты и решил приобщиться к очереди за новыми легкими. Курил, плакал, стряхивал пепел прямо на улицу. Если кто-то увидит — получит штраф, но какая разница, правда? Мелкий дождь попадает на балкон через открытое окно, вода оставляет подтеки на стенах, наверное, хозяйка квартиры будет не в восторге от этого.

Сидел на полу, лежал на полу, замерз, перебрался на матрас. Вспомнил его лицо, швырнул подушку в дальний угол, чтобы не чувствовать его запах. Даже пахнет как человек, надо же.

Никак не мог вспомнить его до аварии. Память хранит смутный образ, состоящий из одних эмоций, но ничего конкретного. В участке он показался ему неуклюжим и растерянным, а потом — ужасным снобом. Всегда испытывал слабость к красивым глазам, а у него они просто потрясающие. Были.

Усмехнулся. Вот это настоящий прорыв в биомедицине — смогли продублировать его до мелочей, начиная от растущих вниз ресниц, заканчивая татуировкой. Отличная работа, отец может гордиться своими коллегами, высший пилотаж.

Как такое вообще возможно? Когда человечество успело зайти так далеко? Ученые создали нового человека, повторили работу Творца, заставили биомеха потеть, плакать, стонать от удовольствия.

Блядь.

Каким

он был на вкус? Отличался ли его запах от того, чем наделили его копию в исследовательском центре? Откуда они знали, как он выглядел, когда был счастлив?

Пытался вспомнить, какими были его губы в тот вечер, но не смог. Биомех думает, что любит его, делает вид, что чувствует что-то, но, на самом деле, обманывает сам себя. И его.

Оказывается, он лицемер. Думал, что относится к Нанико как к человеку, считал себя прогрессивным, топил за права биомехов, а теперь, оказавшись запертым с ним в одной квартире, испытывает ужас и отвращение.

Собрался, взял сигареты и вышел на улицу.

Мокро, гадко, прямо как у него в душе. Натянул капюшон на бейсболку, засунул руки в карманы и идет, сам не знает, куда, просто ноги несут вперед.

— Орси, включи музыку. — голос охрип от долгого молчания.

«У меня ничего нет» — поет приятный женский голос, наверняка синтезированный искусственным интеллектом. Кто сейчас пишет музыку сам? Только староверы.

Машины все делают лучше — лучше рисуют, лучше поют и сочиняют музыку, пишут тоже, кстати, лучше. И трахаются, да, определенно.

Думает об этом с каким-то мрачным мазохизмом, чувствует, как открываются края раны, из которой вырвали Рёна, и наслаждается болью. Да, то, что надо. Он-то пока жив и способен упиваться страданиями, загоняя себя все глубже в пучину отчаяния.

Писателей в мире почти не осталось. Зачем, если есть интерфейс, который способен проанализировать рынок и выдать то, что будут покупать? Никаких рисков для издательств, никаких отчислений автору. Ждать вторую часть любимой трилогии несколько лет? Зачем? Машина создаст ее за вечер, потратив большую часть времени на переплет.

Он уже видит рекламные щиты, которые вскоре появятся по всему объединенному городу: «Потеряли кого-то близкого? «Беном» вернет вам его! Вы не заметите разницы!» и мелким текстом «*все улучшения оплачиваются отдельно».

Хлоя не смогла жить с ним, значит ли это, что Адам настолько сильно отличается от того, кого призван заменить? Или ей было противно видеть его, зная, что случилось на самом деле?

А что бы сделал он? Позволил бы отцу переписать Рёна на носитель?

К своему ужасу понял, что позволил бы.

Вошел в церковь, сел на первую попавшуюся скамью и опустил голову. Сколько лет он здесь не был? Может, поэтому Господь отвернулся от него?

— Я согрешил, — пробормотал он, — не один раз, дохрена, если честно. И в церковь ходить перестал давно. И вообще не верю, что ты меня слышишь. Но, раз уж я здесь, то нам придется поговорить.

Высказал распятию, возвышающемуся над кафедрой, все, что о нем думает. И про деспотичную мать рассказал, и про то, как остался без крыши над головой. Когда дошел до аварии, встал и начал расхаживать туда-сюда, потому что слова закончились.