А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.10
Шрифт:
Уно выходит, покачивая головой и посмеиваясь.
Б у д а х. Разрешите, мой друг... (Разливает по стаканам пиво, залпом выпивает.)Недурное пиво... О чем бишь я?
Р у м а т а. Вы говорили... (Неожиданно с силой бьет ладонью по столешнице.)Черт бы вас всех подрал!
Б у д а х, Что с вами, друг мой?
Р у м а т а. Таракан! (Щелчком сбивает таракана со стола.)Весь этот город заражен тараканами. Спасенья никакого нет.
Б
Входит Уно.
У н о. Там какая-то дона заявилась, вас спрашивает...
Р у м а т а (встает).Она?
У н о. Нет. Другая совеем. Настоящая сука из благородных.
Будах хохочет.
Р у м а т а. Я тебя когда-нибудь выпорю. Проси!
Уно выходит. Входит дона Окана.
Р у м а т а. Дона Окана!
О к а н а. Она самая, благородный дон! Отчаявшись заполучить вас к себе на вечерние блистания, отважилась посетить жилище кавалера разочарованного, обрекшего себя одиночеству...
Р у м а т а. Радость нечаянная вдвойне говорит разбитому сердцу..» (Церемонно подводит Окану к столу и усаживает в кресло.)Осмелюсь просить вас, прекрасная дона, вкусить от скудной пищи моей и от скудного пития моего...
Будах придвигается к Окане.
О к а н а. От ваших щедрот готова с благодарностью сердечной принять хотя бы и яд смертельный, но — увы мне! — я только недавно из-за стола. Но вы, благородный дон, не мешайтесь моим присутствием и вновь обратите поток благоволения вашего на оставленного в небрежении друга...
Р у м а т а. Да, прошу извинения... гм... Позвольте представить вам, прекрасная дона, моего старого знакомца, высокоученого монаха...
Б у д а х (кладет руку на руку Оканы).Барон шутит. А скорее всего ревнует. Никакой я не монах, и мне можно все, что остальным мирянам. Прекрасная дона, меня зовут Будах... (Румата под столом с силой бьет его носком сапога по лодыжке. Будах подскакивает на месте.)Ох! Какого дьявола, барон? Вы что — с ума спятили? (Трет лодыжку.)Да, я — Будах, математик и поэт, и этим горжусь, хотя гиена эта, дон Рэба, нас терпеть не может... И еще я немножко колдун, если угодно.
О к а н а. И немножко государственный преступник, да? Я наслышана о вас, достопочтенный Будах.
Б у д а х. Надеюсь, вам говорили обо мне в лестном смысле...
О к а н а. О да. Мне говорили, что вас разыскивает капитан Цупик.
Б у д а х. Серый хам.
Р у м а т а. Отец Будах, мой друг, позвольте представить вам прекрасную очаровательницу и первую даму Арканара дону Окану, возлюбленную наперсницу и конфидентку орла нашего и канцлера дона Рэбы!
Будах отдергивает руку от Оканы. Некоторое время, раскрыв рот, смотрит на Окану, затем на Румату и снова на Окану.
Б
О к а н а. Вы разочарованы?
Б у д а х (снова кладет руку на руку Оканы).Наплевать. Пусть меня сколько угодно разыскивают за стенами этого дома. В конце концов надо признать, что у этого вашего зловещего кретина совсем недурной вкус.
О к а н а. У какого кретина?
Б у д а х. У зловещего. У вашего дона Рэбы. Так вот, пусть они там себе разыскивают, а мы здесь хорошенько повеселимся. Правда, мы, ученые, не в чести у благородных дур, но уверяю вас, моя красавица, я могу, я очень даже могу... Барон подтвердит.
Р у м а т а. Да, отец Будах даст сто очков вперед самому галантному кавалеру Арканара.
Б у д а х. И постарается тут же, не сходя с места, это доказать... (Оглядывает стол.)Благородный дон, а нет ли в ваших погребах чего-либо более пикантного, нежели пиво?
Р у м а т а. Отличная мысль. (Звонит в колокольчик. Вбежавшему Уно.)Подай вина. Эсторского, моего.
О к а н а. Фи, эсторское... Слишком сладко и крепко.
Р у м а т а. Даме подашь ируканского. А нам с отцом Будахом моего. И быстро.
О к а н а. Я согласна, будем веселиться. Но если под сень веселья беззаботного, когда забудем мы о мире горьких слез под властью поцелуев и вина, сюда явятся серые штурмовики...
Б у д а х. Ну не советую я им являться сюда, когда я буду под властью поцелуев и вина...
О к а н а. Вы будете драться? Как интересно!
Б у д а х. Мечом, правда, я владею средне, но в доме наверняка найдется что-нибудь вроде дубины. В молодости я неплохо дрался на дубинах... (Мечтательно.)Видели бы вы, как я проломил башку этому ослу, казначею Барканского монастыря! А он был большой мастер подраться! А как вы, барон?
Р у м а т а. Что — я?
Б у д а х. Как вы на дубинах?
Р у м а т а. Как-нибудь мы с вами попробуем. Надеюсь в грязь лицом не ударить...
О к а н а. Фи, благородный дон! На дубинах!
Входит Уно с бутылками. Румата принимает у него бутылки, разглядывает.
Р у м а т а. Так... Это ируканское, для прекрасной дамы. (Ставит перед Оканой стакан, наполняет.)А это — эсторское, для крепких голов и грубых желудков мужчин. (Наливает Будаху и себе.)Итак, за прекрасную даму!
О к а н а. Благодарю, благородный дон... (Пьет маленькими глотками.)
Румата подносит свой стакан корту, кося глазом на Будаха. Тот крякает, набирает воздуху и выпивает залпом. Лицо его вытягивается, глаза вытаращиваются. Он заглядывает в стакан, затем смотрит на Румату.
Б у д а х. Дьявольщина! Какого черта, барон... (Румата пинает его под столом.)Ох! Ну... Да, крепко, крепко, ничего не скажешь. Глаза на лоб лезут... (Осторожно ставит стакан на стол.)Боюсь, барон, что еще один такой стакан — и мне конец.