А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.2
Шрифт:
— Где-то здесь,— сказал он.
Фокин и Таня немедленно полезли в черную тень под стену, Рю и Комов сверху вниз выжидательно смотрели на Мбогу. Мбога думал.
— Ничего здесь нет,— сказал Фокин сердито.
— Что же я увидел?.. Что же я увидел?..— бормотал Мбога.— Что же я увидел?
Раздраженный Фокин вылез из-под стены. Черная тень лопастей вертолета скользнула по его лицу.
— А! — сказал Мбога громко.— Странная тень!
Он бросил карабин и с разбегу прыгнул на стену.
— Прошу вас! — сказал он с крыши.
На крыше за фюзеляжем вертолета, словно на
— А вот и башмаки,— сказала Таня.— И очки. Я их вчера утопила в речке...
— Да-а-а...— сказал Фокин и осторожно огляделся.
Комов словно очнулся.
— Рю! — быстро сказал он.— Мне необходимо немедленно связаться с «Подсолнечником». Фокин, Таня, сфотографируйте эту выставку! Через полчаса я вернусь.
Он спрыгнул с крыши и торопливо пошел, потом побежал по улице к базе. Рю молча последовал за ним.
— Что же это?! — возопил Фокин.
Мбога опустился на корточки, вытащил маленькую трубку, не торопясь раскурил ее и сказал:
— Это люди, Боря. Красть вещи могут и звери, но только люди могут возвращать украденное.
Фокин попятился и сел на колесо вертолета.
Комов вернулся один. Он был очень возбужден и высоким металлическим голосом приказал немедленно сворачивать лагерь. Фокин сунулся было к нему с вопросами. Он требовал объяснений. Тогда Комов тем же металлическим голосом процитировал: «Приказ капитана звездолета “Подсолнечник”. В течение трех часов свернуть синоптическую базу-лабораторию и археологический лагерь, демобилизовать все кибернетические системы, всем, включая атмосферного физика Васэда, вернуться на борт “Подсолнечника”». От удивления Фокин повиновался и принялся за работу с необычайным усердием.
За два часа вертолет сделал восемь рейсов, а грузовые киберы протоптали от базы до бота широкую дорогу в траве. От базы остались только пустые постройки, все три системы роботов-строителей были загнаны в помещение склада и полностью де-программированы.
В шесть часов утра по местному времени, когда на востоке загорелась зеленая заря, выбившиеся из сил люди собрались у бота, и тут наконец Фокина прорвало.
— Ну хорошо,— начал он зловещим сиплым шепотом.— Ты, Геннадий, отдавал нам приказания, и я их честно выполнял. Но я хочу, наконец, узнать, зачем мы отсюда уходим?! Как?! — завопил он вдруг фальцетом, картинно выбросив руку. (Все вздрогнули, а Мбога выронил из зубов трубочку.) — Как?! Триста лет искать Братьев по Разуму и позорно бежать, едва их обнаружив? Лучшие умы человечества...
— Горе мое,— сказала Таня, и Фокин замолчал.
— Ничего не понимаю,— сказал он сиплым шепотом.
— Вы думаете, Борис, что мы способны представлять лучшие умы человечества? — спросил Мбога.
Комов угрюмо пробормотал:
— Сколько мы здесь напакостили. Сожгли целое поле, топтали посевы, развели пальбу... А в районе базы! — Он махнул рукой.
— Но кто мог знать? — сказал Рю виновато.
— Да,— сказал Мбога,—
— Да какая это цивилизация! — сказал Фокин.— Где машины? Где орудия труда? Где города, наконец?
— Да замолчи ты, Борис,— сказал Комов.— «Машины, города»... Хоть теперь-то раскрой глаза! Мы умеем летать на птицах? У нас есть медоносные монстры? Давно ли у нас был уничтожен последний комар? Машины...
— Биологическая цивилизация,— сказал Мбога.
— Как? — спросил Фокин.
— Биологическая цивилизация. Не машины, а селекция, генетика, дрессировка. Кто знает, какие силы покорили они? И кто скажет, чья цивилизация выше?
— Представляешь, Борька,— сказала Таня.— Дрессированные бактерии!
Фокин яростно крутил ус.
— И уходим мы отсюда потому,— сказал Комов,— что никто из нас не имеет права взять на себя ответственность первого контакта.
«Ах как жалко уходить отсюда! — думал он,— Не хочу уходить, хочу разыскать их, встретиться с ними, поговорить, поглядеть, какие они. Неужели, наконец, это случилось? Не какие-нибудь безмозглые ящеры, не пиявки какие-нибудь, а настоящее человечество. Целый мир, целая история... А у вас были войны и революции? А что у вас сначала было, пар или электричество? А в чем смысл жизни? А можно взять у вас что-нибудь почитать?
Первый опыт сравнительной истории человечества... И нужно уходить. Ай-яй-яй, как не хочется уходить! Но на Земле уже пятьдесят лет существует Комиссия по Контактам, которая пятьдесят лет изучает сравнительную психологию рыб и муравьев и спорит, на каком языке сказать первое “э”. Только теперь над ними уже не посмеешься... Интересно, кто-нибудь из них предвидел биологическую цивилизацию? Наверное. Чего они там только не предвидели...»
— Леонид Андреевич все-таки феноменально проницательный человек,— проговорил Мбога.
— Да,— сказала Таня,— Страшно подумать, что здесь мог бы наделать Борька, будь у него оружие.
— Почему обязательно я? — возмутился Фокин,— А ты? Кто купаться ходил с резаком?
— Все мы хороши,— сказал Рю со вздохом.
Комов поглядел на часы.
— Старт через двадцать минут,— объявил он.— Прошу по местам.
Мбога задержался в кессоне и оглянулся. Белая звезда ЕН 23 уже поднялась над зеленой равниной. Пахло влажной травой, теплой землей, свежим медом.
— Да,— произнес Мбога.— Очень благоустроенная планета. Разве природе под силу создать такую?
Глава четвертая
КАКИМИ ВЫ БУДЕТЕ
ПОРАЖЕНИЕ
Фишер сказал Сидорову:
— Ты поедешь на остров Шумшу.
— Где это? — хмуро спросил Сидоров.
— Северные Курилы. Летишь сегодня в двадцать два тридцать. Грузо-пассажирским Новосибирск — Порт Провидения.
Механозародыши предполагалось опробовать в разнообразных условиях. Институт вел работу главным образом для меж-планетников, поэтому тридцать исследовательских групп из сорока семи направлялись на Луну и на другие планеты. Остальные семнадцать должны были работать на Земле.