Шрифт:
– Доступно. Пожалуйста, научи меня, Жанна. Спасибо, что согласилась помочь мне освоиться в человеческом окружении. А какое слово надо говорить, если просьба отклоняется?
Оба оператора «эф» дружно фыркнули, а Алекс с трудом подавил улыбку. Жанна строго глянула на них и обратилась к Кубу:
– Давай будем осваивать элементы вежливости постепенно, хорошо?
– Спасибо, Жанна, хорошо! Можно мне называть тебя подругой?
– Нет, давай пока ограничимся просто Жанной.
– Жалко, я ни чем не могу тебе ответить – ты ещё не научила меня правильному, в этой ситуации, слову. Я тебе просто скажу, что у меня уже есть друг Алекс, друг Педро и большой друг Карчмарь. А вот подруги у меня пока нет. Но ведь слово «пока» означает временное положение дел, верно? Следовательно, всё может перемениться, и подруга у меня ещё появится. Я ведь могу на это надеяться, Жанна?
– А зачем тебе подруга?
– Как зачем? Чем больше у меня друзей и подруг, тем больше и шире может быть телепатическая сеть и, следовательно, тем больше у меня шансов остаться живым и не умереть.
– Вот
– Ну конечно! А для чего ещё нужны друзья, как не для того, чтобы помогать тебе жить?
– Надо согласиться, это очень правильное определение. Ты не так безнадёжен, Куб, как это могло показаться вначале нашего знакомства.
– А ты не так сильно отличаешься от человека, Жанна. Следовательно, фраза Алекса содержит в себе неправильное утверждение. Возможно, это просто ошибка, или это такой юмор, верно?
– Глупый юмор. Никогда не произноси это в приличной компании, – и она торжественно и строго посмотрела на Алекса и двух, внимательно прислушивающихся к беседе «эф».
– Давайте уже работать, – сказал Алекс, чувствуя себя не очень уютно. Всё-таки, как Куб умудрился воспринять его фразу, которую он вообще не говорил вслух? Опять сильная мысль была?
«Кубик, ты сейчас чувствуешь Педро и Карчмаря? Можешь с ними связаться?»
«Чувствую плохо, особенно Карчмаря, Педро немного лучше. Они не могут сравниться с тобой по силе восприятия. Связаться с ними не могу. Наверное, Тор может, у него лучше получается держать сеть. Но он не умеет говорить, у него только эмоции. Вот и от Шарика приходят сейчас одни эмоции – похоже, он радуется, что у него такой большой и интересный друг».
«Вообще-то я и сам чувствую их эмоции. Это очень приятно, но мало информативно, а я думал, что мы сумеем без радиосети обойтись при связи между людьми, которые с вами в контакте».
«Да и мне жаль, Алекс. Было бы гораздо лучше, если бы в нашей сети можно было со всеми переговариваться напрямую, не голосом. Вот, например с Жанной… Ну, будем надеяться, что мы этого, в конце концов, сумеем достичь. Мы ведь находимся в развитии, и наша сеть растёт – в ней уже три человека! А что будет, когда она вырастет до тридцати человек? Этого даже Корней не знал… Вот этот кусок стены по внешнему виду на первый взгляд такой же, как и остальные, но по структуре поверхностной обработки есть отличия – борозды идут чаще и под другим углом. Посмотришь?».
Алекс внимательно присмотрелся к стене, на которую указал ему Кубик. Вместе с «эфами» сравнил её с соседними участками. Убедился в отличии и крикнул в длинный тоннель во весь голос:
– Эй, Педро! Чёрт, – «нырнул» в островную сеть, и ткнул иконку его вызова. Тот ответил сразу, – Педро, иди сюда скорее. Тут Кубик нашел стенку странную, надо бы разобраться. Похоже, это как раз то, что мы ищем.
Педро подбежал к ним, быстро разобрался в ситуации и сказал:
– Ну, что ж, это действительно похоже на то, что нам необходимо. «Эфы» – за дело, «бамы» – прикрывать и быть готовыми к взлому. Алекс, отойди в сторону, встань рядом со мной. Вот так. Ну, и Кубик, молодец! Глаз – алмаз. Респект и уважуха тебе за это от всей нашей команды!
– Нет, спасибо, не стоит. Я не понял, что это означает, но, похоже, мне такого не надо. А вот, что мне действительно надо, так это подругу в сеть, для полного счастья…
С этого момента Кубика в штурмовом отряде особого назначения знали все.
– –
**** ***
Под землёй было темно и страшно. Страшно настолько, что она даже не могла определить степень своего страха. Она никогда не попадала в такие жутко опасные ситуации, даже понятия не имела, что опасность может быть такой жуткой и такой страшной. Даже на Полигоне в Карпатах, где их тренировали в Пещере Дракулы. Там также было темно и тоже сильно страшно, но там было известно, что всё это не всерьёз, а в учебных целях, потому и страх был не серьёзный, а… несерьёзно-учебный. И никто из их компании не верил, что в жизни реальной придётся столкнуться с чем-то подобным. Тогда все эти игры в дронов на Полигоне, и на далёком, легендарном Острове казались просто весёлыми компьютерными приключениями в компании добрых друзей, и более ничем иным. А здесь всё оказалось совсем по-другому. Здесь всё не так, как ей представлялось ранее, все эти пещеры, все эти монстры-дроны, вся эта сырость и грязь, вся эта дикая атмосфера отвратительно страшного Острова – сплошной не проходящий кошмарный кошмар.
Они уже давно находились глубоко под землёй, а она всё никак не могла свыкнуться со своими страхами, даже больше, она прекрасно понимала, что никогда не свыкнется с ними, и совсем не хочет ни с чем подобным свыкаться. Да и как можно к таким страхам привыкнуть? Где-то поодаль раздражающе громко капала и неприятно журчала вода, жутко вздыхали сквозняки, обдавая их затхлыми, тошнотворными запахами тлена, откуда-то из тёмных подземных глубин доносились невнятные, на грани слышимость отвратительно стонущие и утробно рокочущие звуки, от которых мурашками шла кожа, и непроизвольно ёкало внутри. Хотелось просто сесть на пол, закрыть глаза, зажать уши и ничего не видеть и не слышать, хотя бы несколько минут, но Мэт шел вперёд, разматывая катушку ретранслятора, и останавливаться, не собирался. Так что сесть, означало остаться одной в душной, глухой темноте, а это было ещё страшней и невыносимей, чем двигаться дальше вглубь этих ужасных и кошмарных подземелий. Так что ей ничего другого не оставалось, как идти следом и мучиться своими страхами, не имея возможности их прекратить. А она пыталась это сделать, но так и не смогла.
А Мэт всё шел и шел вперёд, уверенно находя дорогу в путанице бесконечных ходов и проходов, развилок и пересечений. За всё время нахождения под Четвёртым Бастионом они миновали уже бессчетное число всевозможных тоннелей и коридоров, а так же спусков и подъёмов, пологих и крутых, с лестницами и без. И ей было абсолютно непонятно, как можно не заблудиться во всей этой чехарде комнат, каморок, кандеек, залов, анфилад и аркад, расположенных, по её представлению, совершенно хаотично, бессмысленно и бессистемно. Столько их прошло перед её взором, что она давно уже потеряла всякую ориентацию и теперь просто шла за Мэтом ни о чём не думая, положившись только на его непоколебимое спокойствие и непонятную уверенность, и даже не надеялась, что, в конце концов, всё это закончится добром, или, хотя бы не очень страшным злом.
Честно говоря, это было не трудно, даже легко – идти за ним, и ни о чём не беспокоиться. Потому, что такого надёжного человека она никогда ещё не встречала за всю свою долгую, двадцатитрёхлетнюю жизнь. Как-то не попадались ей такие простые, уверенные в себе, сильные парни, а всё какие-то домашние бледные студентики, у которых не уме только одно, либо у которых и этого одного нет, так как там лишь интернет с его нескончаемыми бестолковыми игрушками. Собственно, потому она и попала в эту страну дронов, что хотела быть рядом с… Ну и, хорошо, что не пошла со всеми. Судьбу не обманешь – что ни делается, делается к лучшему. Сейчас, даже трудно себе представить, чем бы она занималась со своей компанией в Южных Уделах, скорее всего, это была бы обычная тусовка, как и всегда. И, как всегда, она была бы лишней, и только делала бы вид, что всё окей и всё путём, хотя какое, к чёрту, путём? И какой, нафиг, окей? И было бы у неё отвратительно испорченное настроение и хандра на всю неделю… А теперь? Такой эмоциональной встряски она не получала никогда. Даже и сравнить-то её не с чем. Ну, может, похожее на то, как она в детстве нечаянно искупалась в бассейне с дельфинами? Она мысленно улыбнулась – впечатления были незабываемые. И вот теперь она встретила Мэта. И хотя она понятия не имела, какой он в реальной жизни, но почему-то ей казалось, что именно такой он и есть, каким она видит его здесь, на Острове. Именно такой он и есть в жизни, спокойный, сильный и добрый, и немножко простодушный. По крайней мере, она была абсолютно в том уверена. И ни сколько не жалела, что не пошла со своими, а бредёт сейчас умирая от страха чёрт знает где, и чёрт знает зачем. Главное, знаю за кем, думала она, и этого пока было достаточно.
Мэт неожиданно дёрнулся и остановился.
– Всё, катушка закончилась. Маловато прошли, метров триста всего, или чуть больше. Ладно, сейчас нарастим вторую, и дальше рванём. Думаю, ещё метров триста нам будет достаточно. А ты, если надо, можешь домой прогуляться – минут десять отдохнём, пока я подключу вторую катушку и связь проверю.
– Мэт… ты знаешь… я ведь хотела прошлый раз не возвращаться сюда. И не смогла. Даже уйти собралась к сестре, на другой конец города. Уже и по улице шла, а потом, не помню как, домой прибежала и в сеть вернулась. Я сама не понимаю, как это всё произошло… Ты меня прости, ладно?
– Всё в порядке, Снеж, успокойся. Я знаю, что тебе нелегко. Я же говорил, что на тебе чары – пока ты со мной, они не действуют, а как уходишь далеко, они снова над тобой власть берут, и заставляют сюда возвращаться. Ты уж потерпи немного, вот доберёмся до того гада, который всё это затеял, и спросим с него по полной программе, на какой ляд ему всё это понадобилось. Потерпишь?
Снеж вздохнула и тихо сказала:
– Я очень боюсь, что не смогу потерпеть, но я буду стараться… Ты ведь не бросишь меня тут одну, в темноте, да?
– Ну что ты, конечно нет! Даже и не думай ничего такого. И не только здесь, я тебя вообще теперь не брошу, и в реальной жизни тоже. И постарайся не бояться, всё у нас будет хорошо. Это я тебе обещаю. И иди лучше погуляй, пока время есть.
Она тихонько вздохнула, но отходить никуда не стала – почему-то ей было страшно отойти от него даже у себя дома. Ой-ёй-ёй, что ж такое творится? Где же конец этому ужасному кошмару?
Попасть в нужные подземелья оказалось довольно просто. Они обошли Бастион с северной стороны и увидели большую толпу разношерстных западных дроннеров, в аппаратах самых разных классов, типов и конструкций. Все они собрались у бокового входа в Бастион и пребывали в явном возбуждении – махали манипуляторами, громко шумели и колыхались всей своей массой по сложному закону неуправляемой толпы. Причина их беспокойства выяснилась, как только Мэт и Снеж подошли достаточно близко – у входа в подземелье стояли четыре чёрных боевых дрона вояк, выставив в стороны свои минипулемёты, и никого не пропускали внутрь. Вид они имели уверенный и независимый, на толпу взирали спокойно и без злобы, а один даже что-то тихонько насвистывал, как показалось Мэту – старинный вальс «На сопках Манчжурии».
Толпа взволнованно шевелилась, выплёскивая своё возмущение в виде грозных выкриков и агрессивных взмахов манипуляторами – но против пулемётов никто не решался на большее, вот все и держались на некотором, относительно безопасном, расстоянии.
– Не имеете права нас задерживать!
– Убирайтесь в свою зону, там и командуйте!
– Агрессоры! Милитаристы!
– Варвары! Вы давите демократию! Фашисты!
– Здесь свободное общество, мы имеем право, быть там, где хотим!
– Вы когда-нибудь слышали о демократии? О ценности человеческой личности? О свободе слова? Вы имеете понятие о правах человека? Панове, вы только поглядите, они же варвары, они ничего не знают о демократических ценностях!