Аббатство Теней

де Кастелл Себастьян

Она начала представление так гладко, что я словно наблюдал за выходом актрисы на сцену.

— Разве ты не можешь при встрече узнать истинную придворную девушку-дароменку?

Она сделала грациозный, почти напыщенный реверанс, движения ее были проворными и плавными. Отрепетированными. Когда она прикоснулась к моим меткам Черной Тени в башне, то поделилась со мной деталями о себе и своей жизни, но эту подробность удержала в тайне.

«Ты не больше дароменка, чем я, Диадера. Так почему же ты лжешь?»

— Хватит проволочек, — сказала

она, взяв меня за руку и ведя к ожидающей группе. — Пора тебе завести друзей.

Ага. Вот уж чего не случится.

Я никогда не чувствовал себя уютно в компании. Когда ты посвященный джен-теп, правила просты: чем талантливей ты в магии, тем больше у тебя союзников. В моем клане все знали, кто есть кто и на что кто способен. А теперь я очутился лицом к лицу с незнакомцами, которые как будто полностью ладили друг с другом и в то же время слишком подозрительно относились ко мне. В последнее время я был в такой ситуации в Академии Семи Песков. Там я использовал трюки Фериус, чтобы завоевать расположение одноклассников Сенейры. Тогда это казалось задачей столь же сложной, как большинство эзотерических заклинаний и ритуалов.

Для сравнения — сейчас было намного, намного хуже.

— Теперь ты готов к настоящей дуэли, облачный мальчик? — спросил Турнам.

Очевидно, вмешательство аббата означало лишь временную передышку.

Тут я понял: этот парень не остановится. Он просто будет и дальше находить предлоги меня преследовать — до тех пор, пока один из нас не будет ранен. Будь здесь Рейчис, он просвистел бы, что нет стыда в том, чтобы тебя избили, если только твоему противнику достанется крепче. Мудрость белкокотов начинала нравиться мне все больше.

— Прекрати немедленно, — сказала Диадера. Ее тон ясно говорил о том, что у нее для всего этого есть шикарный план. — Теперь все мы поиграем в небольшую игру, которую я называю «никто никого больше не убивает». Кому-нибудь нужно, чтобы я объяснила правила?

Высокая девушка, с которой я еще не встречался, подошла ближе.

— Почему Турнам называет тебя «облачный мальчик»?

Золотисто-каштановые волосы доходили ей до челюсти, обрамляя высокие скулы и лицо в форме сердечка. Подбородок был мягким, но линия губ — суровой, как и метки Черной Тени, окаймлявшие ее глаза, словно маска паяца. Даже не видя татуировок под рукавами ее длинного кожаного пальто, я мог сказать, что она — джен-теп. Мой народ обладает определенной склонностью к высокомерию, которую трудно скрыть.

— Это Сутарей, — тихо сказала мне Диадера. — Только то, что она из твоего народа, не означает, что она отнесется к тебе любезно, поэтому будь вежлив.

Непохоже, чтобы любой другой джен-теп, с которым я за последнее время встречался, вел себя дружелюбно. Тем не менее я принял совет и в кои-то веки прямо ответил на вопрос.

Постучав себя по правой щеке под глазом, я сказал:

— Он имеет в виду сасуцеи, которую я ношу с собой. Это разновидность духа воздуха.

Девочка

помладше, Гхилла, приблизилась ко мне быстро, как гремучая змея.

— Ты толкуешь о магии ше-епота, мальчик? Кто тебя этому научи-ил?

Ее акцент и протяжность речи напомнили Маму Шептунью. Как и то, что она продолжала называть меня «мальчик», хотя была по крайней мере на три года младше меня. Вспомнив свой визит в болота рядом с Телейдосом, я приложил палец к губам:

— Шш. Духам нра-авится хранить свои секре-еты.

— Ты передразниваешь мою речь, мальчик? — спросила она, надув черные губы.

— С Гхиллой тебе, наверное, тоже лучше не ругаться, — пробормотала Диадера. — Вообще-то будет лучше всего, если ты сумеешь придумать, как не раздражать никого из них.

Видите? В этом и заключается проблема компаний. Откуда мне знать, станет моя жизнь легче, если я последую совету Диадеры, или проявление слабости превратит меня в мишень? Мне не нравилось, как выглядят эти люди. Под стильными пальто и нарочитой самоуверенностью в их позах чувствовалось нечто зловещее. Воздух вокруг них практически дрожал от еле сдерживаемой враждебности.

— Я передра-азниваю твою речь, — сказал я Гхилле, — только потому-у, что еще плохо тебя знаю. Может, пото-ом я найду что-нибудь еще-е, над чем можно будет посмеяться.

Девчонка сделала длинный глубокий вдох; я уже видел дымок, струящийся из уголков ее губ. Наверное, Диадере и вправду надо объяснить правила «никто никого больше не убивает».

— Хочешь поиграть со мной, мальчик? — спросила Гхилла.

— Осторожно, — сказал Турнам, оттолкнув ее в сторону. — Этот дух в его глазу сотворил со стигийцем что-то мерзкое. — Его улыбка походила скорее на презрительный оскал. — Думаю, вот настоящая твоя способность, а? Ждать, пока появится твоя маленькая подружка-сасуцеи, чтобы за тебя сражаться?

Еще одно ехидное замечание. Еще одна попытка меня разозлить. Я полностью осознавал, что подвергаю себя ненужному риску, заглатывая наживку, но, похоже больше не мог заставить себя об этом тревожиться. И все-таки я не доставлю ему удовольствия, напав первым.

С момента нашей встречи по его цвету кожи и акценту я узнал берабеска. Но теперь я вспомнил, что «Турнам» — одно из двенадцати имен, которые давали сыновьям высших священнослужителей. Это вкупе с его насмешливым замечанием о женщинах — подобные чувства не разделяли за пределами их религиозной ортодоксальности — многое мне о нем поведало.

— Пытаешься смутить меня взглядом, джен-теп? — спросил он.

Его ленты направились ко мне, но Диадера встала между нами.

— Назад, Турнам.

Он сделал, как она сказала, воспользовавшись возможностью, чтобы с ухмылкой оглянуться на остальных.

— Смотрите, он уже использует свою особую силу!

Раздалось фырканье и смех. Гхилла сердито посмотрела на него, как и мальчик помладше, с которым я еще не был знаком. Но они промолчали.

Турнам снова повернулся ко мне: