Абхазские сказки и легенды
Шрифт:
— Князь, не спеши наказывать меня. Лучше послушай мой совет. Завтра тайно вызови к себе достойных мужчин из твоего села и каждому отдельно предложи принести к тебе отрезанные головы своих жен. Обещай им за это щедрые подарки.
Князь решил проверить слова старухи и, поочередно вызвав к себе лучших мужчин села, предложил им за щедрые подарки принести головы своих жен. Мужчины ушли домой очень удрученные. Наутро все они пришли к князю и сказали:
— Не взыщи нас, князь, но мы не можем убить своих жен за подарки.
В тот же день старуха пришла к князю.
— Решился ли кто-нибудь из мужчин исполнить то, что ты предложил? — спросила она.
— Нет, никто не решился, — ответил князь.
— А теперь вызови к себе их
Князь поступил так, как сказала старая жрица.
Рано утром князя разбудили голоса женщин, которые стояли во дворе и спорили, какая из них раньше пришла. Каждая держала мешок, в котором лежала окровавленная голова мужа. Князь разгневался и выгнал из села женщин за такое злодейство.
— Теперь, князь, ты убедился в том, что женщина смелее, чем мужчина? — спросила старуха князя.
Что мог ответить князь на это?
Записано со слов сказителя Темыра Хварцкия в с. Звандрипш в 1963 г.
Записал К. Шакрыл.
Перевел с абхазского И. Хварцкия.
Воспоминание о потопе
В глубокой древности, в долунной истории своей, Абхазия была так перенаселена, что по крышам домов кошки добирались от приморья до самых далеких гор. Море наше тогда было пресным и не таким большим и глубоким, как сейчас, а горы — низкими. Абхазия тогда была большой страной — море отходило далеко от гор, а перед ним лежала большая Апсны Акяка [49] — Равнина Абхазии. Это название Апсны Акяка сохранилось в народе и до сих пор. А равнины такой уже нет, не так ли?
49
Акяка — равнина (абх.).
Так вот, жил в то далекое время добрый царь Абхазии Хаит. За его доброту Анцуа ниспослал ему волшебную оленью шкуру с поющими золотыми волосками. Каждый волосок пел свою песню, не похожую на другие. Волшебная шкура могла исполнить любое желание Хаита, но за каждое исполненное желание с нее выпадало по одному волоску.
Услышав о волшебной шкуре, все больше бедных стали обращаться к Хаиту с просьбами о помощи. И он, добрый царь, исполнял их просьбы при помощи волшебной шкуры.
Шло время. И на волшебной шкуре остался только один, последний волосок, тогда Хаит сказал о своем желании, и с нее упал последний волосок. И собрал Хаит народ и объявил, что пришел его час, и он умрет, но превратится в доброго духа и переселится в море. И будет выходить он на берег в облике белого быка, предвещая войну, или же в облике белого коня, предвещая потопы и землетрясения.
Хаит умер и, превратившись в доброго духа, переселился в море. Однажды, спустя семь лет, белый конь вышел из пучины на берег — и случилось большое несчастье: море внезапно выступило из берегов и затопило всю землю. Только вершины самых высоких холмов, трехгорий Иарцаху и руины дворца Хаита на холме Хат были видны над морскими валами. В живых остались только те, кто жил в этих местах. А на небесах появилось большое незаходящее светило величиной с аклат [50] , которое опускалось только до горизонта. Оно и стало потом луной.
50
Аклат — плетеная корзина для сбора винограда.
Долгое время море то отступало, то наступало то невиданными доселе валами, то небольшими потоками, сметая все на своем пути. Потом оно
51
Рюаны — река Риони.
52
Дардыны — Дарданеллы (по-абхазски — веретено).
Море еще затопит землю, но перед этим, предупреждая о беде, добрый дух Хаит снова выйдет из пучины на берег в облике белого коня…
Много времени прошло с тех пор, но по сей день осталось имя доброго царя древней Абхазии Хаита в народном выражении «Хаит, абаапсы!» как возглас призыва, просьбы, обращения. Правда, потом, спустя много лет, некоторые стали принимать его за злого духа, раз он предвещал только бедствия и страдания.
Люди должны помнить Хаита и должны быть внимательны, чтобы вовремя заметить выходящего из пучины на берег моря белого коня и белого быка. Выйдя на берег, добрый дух делает несколько шагов в сторону, словно указывая людям, откуда может прийти беда.
По книге Заура Бутба «Приключения Чагу Чацба». Сухуми, 1990.
Загадочное приключение в горах
Горы для нас нечто гораздо большее, чем простое нагромождение диких скал. Это священный край, по которому грозные божества и духи гор не всякому дозволяют ступать ногой. Это особая страна, где все чисто: наверху — ясное небо, внизу — первозданная земля, а вокруг — манящая красота. Издавна горы являются как бы вторым нашим домом, близким, родным, изобильным, хотя и небезопасным.
Однажды летом, мой отец Абраг со своими друзьями Куаблухом Капба и Екупом Аршба перегоняли свои стада коз на горные пастбища. Тогда мне было семнадцать лет.
Мы остановились на стоянке горы Ахархва.
Ночи в горах бывают холодные, но однажды в теплую лунную ночь перед сном мы все вышли из шалаша на свежий воздух. Старшие, усевшись на бурках, рассказывали о своих приключениях в горах. В это время из-под высокой горы большого ущелья раздался сильный прерывистый не то рев, не то мычание какого-то зверя: р-рр-ем-ем… р-рр-ем… ем-р-рр-ем-ем…
— Это ревет лев, — сказал Куаблух.
— А может быть, и барс… похоже на рев барса, кто знает, сохранились ли они у нас еще, — заметил Екуп.
— По-моему, это горный медведь, обитающий только в скалистых местах. Хотя он и небольшой, но очень опасный, даже идет на человека по его следам, — сказал отец.
Нам этот рев не был страшен: каждый имел ружье в шалаше, охраняли нас три большие кавказские овчарки, а стадо было в ацангваре [53] .
Отец начал было свой рассказ, но тут со стороны высокой горы, откуда раздавался рев, появился оранжевого цвета огненный шар величиной с большой кулак. Он висел на высоте человеческого роста и имел искрящийся короткий хвост.
53
Ацангвары — каменные ограды, встречающиеся в горах Абхазии, называемые в народе жилищами карликов-ацанов, живших в Абхазии в древности.