Абиссинец
Шрифт:
10 апреля 1892 г. Санкт-Петербург, Зимний дворец, кабинет императора Александра III
В кабинете двое: император и министр иностранных дел Гирс Николай Карлович.
– Николай Карлович, почему я не имею от вас точной информации об итало-абиссинском конфликте? В Италии скандал, левые требуют отставки правительства Криспи. Газеты публикуют информацию о зверствах итальянцев – вот, поглядите! – Царь кивнул на газеты, разбросанные на столе, видно, кому-то уже показывал.
Сверху лежал свежий выпуск «Пти журналь» – газеты, размещавшей на первом и последнем листе цветные иллюстрации на злободневные темы, чаще – касающиеся мировой политики. Рисунки делались
Так вот, на передней странице номера «Пти журналь», вышедшего несколько дней назад и поездом через Берлин и Варшаву, доставленным в русскую столицу, был изображен итальянский кавалерист с искаженным злобой лицом, замахивающийся саблей на врача, священника, поднявшего крест, и сестру милосердия, закрывающую своим телом чернокожего раненого в бинтах. На заднем фоне итальянская кавалерия громила палатки с нанесенным на них красным крестом. Такой же флаг с красным крестом был и на флагштоке полевого госпиталя.
В статье были приведены три фотографии, которые были как бы продолжением сцены, изображенной на обложке: на первой были зарубленные начальник госпиталя в мундире с повязкой Красного Креста (это хорошо было видно на снимке) и православный священник с зажатым в руке большим металлическим крестом; на второй фотографии были видны трупы врачей и медицинских сестер, тоже со знаками Красного Креста, и третья фотография показывала ряд убитых, выложенных для погребения у свежей могилы – ближе лежал медицинский персонал, дальше – раненые в бинтах, вдали были видны покосившиеся или поваленные палатки с большими красными крестами (естественно, фотографии черно-белые, но хорошего качества). Подписи под фотографиями гласили, что они были сделаны под Адуа русским корреспондентом Павловым и переданы в Европу с оказией. Статья была написана в резко отрицательном ключе по отношению к бесчеловечным и попирающим нормы общечеловеческой морали действиям итальянских войск в Эфиопии и призывала французское правительство потребовать объяснений этому вопиющему случаю у итальянского короля Умберто.
Царь дождался, когда Гирс прочитает статью, и сказал:
– Господин министр, возможно, ваши чиновники не читают иностранную прессу, но, надеюсь, в русских газетах они знакомятся не только с результатами скачек и объявлениями о продаже? Вот вчерашняя петербургская «Неделя» с заметкой этого самого корреспондента Павлова, переданная по телеграфу еще неделю назад. Просто в редакции не поверили, что такое возможно, и попросили подтверждения у Павлова, так как никакого нештатного корреспондента в Эфиопии у них нет. Заметка короткая, поскольку передана телеграфом, главный редактор сказал в полиции, что у них нет сомнений, что ее написал знакомый ему лично человек, так как во второй телеграмме были ответы на два вопроса, которые редактор Гайдебуров и человек, взявший псевдоним «Павлов», могли знать только лично.
– Ваше величество, позвольте поинтересоваться, кто же эта таинственная личность? Уж не тот ли человек, который был отправлен посланником к негусу Менелику Второму?
– Именно так, Николай Карлович! Это бывший посланник в Эфиопии Александр Павлович Степанов, который ушел со службы после известных вам событий и поступил на военную службу к негусу вместе с офицерами и нижними чинами, написавшими рапорта об отставке. Теперь, согласно докладу генерала Обручева, бывшего у меня до вас, он командует самой боеспособной частью эфиопской армии, а в сражении под Адуа он, взяв крепость Мэкеле и командуя правым флангом войска Менелика, удерживал атаки многократно превосходящих его по силе итальянских войск левого фланга. Генерал Обручев доложил,
Далее царь приказал главе МИДа немедленно организовать поездку ближайшего военного агента и консула к Менелику, чтобы на месте убедиться в развитии событий, тем более что в последней телеграмме Степанова, посланной им из бывшего итальянского порта Массауа, он сообщает, что взял порт и силами пехоты, посаженной на лодки, ночью захватил крейсер, две канонерские лодки и миноносец, а также военный транспорт, утопив при этом второй итальянский крейсер.
Обручев сообщил царю, что, по данным русского военного агента [72] в Риме, в Генуе стоят несколько транспортов, готовые к погрузке десанта итальянских войск силой не менее дивизии, а то и двух. С этой целью с австрийской границы была снята дивизия альпийских стрелков и заменена резервистами. В Геную уже прибыла артиллерийская бригада 80-мм полевых орудий на конной тяге и сейчас орудия и боеприпасы уже грузят на транспорты. Это известие пришло вчера, поэтому в течение недели транспорты под эскортом двух броненосцев и нескольких крейсеров могут выйти в море и еще через неделю эскадра достигнет Эфиопии.
72
Так назывались не шпионы-нелегалы, а те, кого сейчас принято называть военными атташе при посольствах за рубежом.
– В связи с этим, я приказываю вам, Николай Карлович, сделать все, чтобы не допустить посылки этой экспедиции. Срочно пошлите ноту итальянскому правительству и вызовите посла Италии по факту разгрома русского госпиталя и жертв среди русского медицинского персонала. В Париже уже забросали тухлыми яйцами итальянского посла, и раздаются призывы идти громить итальянское посольство, а у нас неизвестные ночью вылили ассенизационную бочку прямо перед входом в итальянское посольство и скрылись. Вы что-то об этом знаете в своем «Министерстве иностранных дел в Российской империи» [73] ?
73
Так острословы переиначивали название вставляя предлог «В» и получалось как бы русский МИД действует В России, исполняя чью-то стороннюю волю.
– Ваше величество…
– Так вот, я не хочу погрома посольства и выходок толпы в отношении посла, как это происходит в «демократической» Франции, у нас, слава богу, не демократия, но посылку эскадры я допустить не могу, так и знайте!
Глава 10. Верчусь, как белка в колесе, но уже перемирие
10 апреля 1892 г., вечер, Гатчинский дворец в окрестностях Санкт-Петербурга, рабочий кабинет ЕИВ
В кабинете двое, император Александр III сидит в кресле за рабочим столом, развернувшись ко второму собеседнику в кресле рядом, генералу Черевину.
– Ты знаешь, Петя, вокруг этой Абиссинии с Италией интересная ситуация складывается. Сегодня был у меня генерал Обручев и министр иностранных дел… – царь пересказал вкратце генералу Черевину содержание утренних разговоров.
– Ну и что тут сложного, ваше величество, всыпь ты этим итальянцам, чтобы знали, как русских врачей убивать.
– Так итальянцы открестились тем, что знать не знают, ведать не ведают, кто убил – свалили все на своих негров, мол, они бестолковые, русских с абиссинцами перепутали, а что флаг и повязки с красным крестом, они не разбираются, темные, мол, люди.