Шрифт:
Т.Т. Салахов.
Портрет А.Д. Шмаринова. 2004 г.
Абрамцево в искусстве и жизни Алексея Шмаринова
Алексей Дементьевич Шмаринов принадлежит к числу широко известных художников, на протяжении долгого времени, более полувека играющих заметную роль в жизни российского искусства. Ему была предназначена судьбой счастливая, но по-особому трудная творческая биография. Принадлежать к знаменитой
Особую роль сыграло в жизни и творчестве атмосфера Абрамцева, места, где ему привелось провести долгие годы и посчастливилось встретиться со многими замечательными художниками и где вдохновение приходило ко многим великим мастерам, вдохновленным красотой природы и вдохновенностью памяти этого необыкновенного места. Алексей Дементьевич всегда тонко и остро чувствовал особую абрамцевскую атмосферу, заложенную Аксаковыми и их гостями, включая Гоголя и Тургенева, затем Мамонтовыми и созданным ими художественным кругом, столь важным для истории русского искусства. Но нельзя забывать и еще одно Абрамцево – не менее существенное в художественной жизни – более полувека работы и жизни, здесь выдающихся советских художников, именно в этом памятном месте создававших искусство России середины и второй половины XX столетия. Все это вместе создавало удивительное пересечение разных слоев и типов художественной памяти, существенной для многих, но особенно ярких в воспоминаниях Алексея Дементьевича.
Художественную династию Шмариновых, в «обе стороны» от Алексея Дементьевича – и старшее, и младшее поколения – отличала и объединяла органическая и полная, всецелая принадлежность к русской интеллигенции в высоком, историческом значении этого слова. Последнее предполагает именно соединение преемственности и свободы выбора своего пути, а, кроме того, полнейшее, совершенное, само собой разумеющееся профессиональное мастерство и стремление точно выразить новые чувства, рожденные наступившим временем.
Все же на всем протяжении XX века для русской интеллигенции более важной задачей было сохранение традиции, невзирая на любые политические события и катастрофы. В этом есть некоторое противоречие. Миру Россия дала самый страстный и божественно осмысленный, чуть ли не теологический авангард. Для самой себя она оставила прежде накопленные ценности, рожденные многими веками ее развития, и, в первую очередь, конечно, то, что было воспринято из мировой культуры в период от Екатерины Великой до Александра II.
В течение большей части прошлого столетия, особенно в его середине и второй половине, наша культура была «национальным парком», заповедником XIX века, его реализма, изысканной изобразительности и морального императива. К сожалению, особенно при взгляде извне на историю русского искусства этого времени, невнимательным наблюдателям могло показаться, что единственно ценным был только авангард 1920-х – начала 1930-х годов, а остальное оставалось официальным консерватизмом. Это совершенно неверно.
Не меньшим чудом, чем взрывы новаторских «аккордов громовой революционной симфонии», говоря словами Константина Мельникова, было самовыживание традиционных способов мышления, видения мира, человека и природы, характерных для дореволюционной русской интеллигенции внутри культуры формального идеологизма и реализма коммунистической эпохи.
Дожившие до нас традиции этой великой классической культуры сегодня ценны едва ли не больше, чем новаторские идеи, и способны в не меньшей степени «удивить» западного зрителя, а в конечном итоге оказаться столь же важными для развития художественной культуры, что и наследие модерна и авангарда. У нас это пока еще понимают менее отчетливо, чем, например, в Германии. Восприятие творчества Алексея Шмаринова служит весьма ярким примером этого. За рубежом у него было едва ли не больше персональных выставок нежели в России. Один перечень городов, где они проходили, впечатляет: Берлин, Штраубинг, Ландсхут, Пассау, Висбаден, Франкфурт, Мюнхен, Прага, Вена, Париж, Атланта,
Конечно, нельзя сказать, что А. Д. Шмаринов был обойден вниманием и в России. Его первая персональная выставка состоялась через шесть лет после того, как он окончил Суриковский институт, в 1964 году. Он награжден и премией Союза художников СССР, и российской Государственной премией им. И. Е. Репина, Серебряной и Золотой медалями Академии художеств, ему присуждено звание «Народный художник России», он является действительным членом и членом Президиума Российской Академии художеств. Работы А.Д.Шмаринова находятся в более чем сорока пяти музеях России и государств СНГ, в семи крупных немецких музейных собраниях и у коллекционеров нашей страны, Германии, США, Франции, Австрии, Италии, Дании, Норвегии, Японии, и это перечисление можно было бы долго продолжать. Среди его зарубежных наград – «Золотой лавр» /Австрия/ за творческий вклад в развитие изобразительного искусства, престижнейшая немецкая премия Петера Людвига и Серебряная медаль премьер-министра Баварии Франца Йозефа Штрауса. Все же, одним из самых примечательных триумфов А. Д. Шмаринова, стала выставка в залах Третьяковской галереи, прошедшая в честь его семидесятилетия. Она передала в достаточно полной мере (хотя, честно говоря, могла бы быть и значительно больше) картину всего творчества мастера.
Алексей Дементьевич Шмаринов умеет избрать для своих произведений сюжеты, где без всякой навязчивости или аффектации возникают исконные и выжившие, несмотря ни на что, черты русской жизни, природы, архитектуры. Его искусство невольно становится самой судьбой, сохраняющей то, что не должно уйти из окружающего нас родного мира, даже если ему приходится меняться. В живописи и графике мастера в равной степени совершается это спасение нашей памяти, тех ее свойств, которым обязательно следует остаться с нами, коль скоро мы хотим остаться самими собой. Особенно это относится к его произведениям, связанным с абрамцевской природой.
Желтое поле позднего лета на некрутом косогоре, с темными высохшими сорняками и низкими кустами; серые столбы, шагающие к далекой деревне; церковь, белая, стройная, с главой, позолоченной и выцветшей, как поле, встающая над темной, в синеву, зеленью кладбища; небо с уходящими вперед и вдаль дождевыми облаками. Грустно и спокойно, просторно, как бывает все же только в России. Или другой образ: снег; темное-темное нависшее небо, набухшее скорой метелью; синие и фиолетовые заросли, ползущие к лесу с почти черными елками, а дальше – плоские, низкие, уходящие за горизонт холмы, прочерченные лесными опушками, полями, оживленные серыми свечками берез, и помещичий дом, издали кажущийся живым, как всегда желтый, с колоннами, затерявшийся в забытьи ушедшего времени. Кажется, ничего не может измениться – привычная и дышащая веками картина русского пейзажа. Или – парк самого Абрамцево, с его воспоминаниями, живущими в доме, прудах и парке, с их образами в работах художника, такими разными во всякое время дня и года.
Кроме его крупных по размеру станковых акварелей, посвященных по преимуществу русской природе, в творчестве художника обращают на себя внимание монументальные серии гравюр на темы отечественной истории, которые он начал исполнять еще в середине 1900-х годов и которыми увлекался несколько десятилетий. Среди них особенно известны созданные им образы «Героев русского народа XIII–XIV веков» и иллюстрации к произведениям древнерусской литературы. Д. С. Лихачев писал в письме А. Д. Шмаринову об иллюстрациях художника к сборникам средневековых повестей, рассказов и летописей: «…они лаконичны и вместе с тем украшены, прозаичны и одновременно ритмичны, посвящены эпическим темам, но подходят к ним с сильным лирическим чувством… Если Ваши иллюстрации и не похожи на произведения древнерусской живописи (да и не надо, чтобы они были похожи)… зато они воспроизводят наиболее характерную черту древнерусской литературы: ее лаконизм и “геральдичность”». Среди тех, кого изображал А.Д. Шмаринов в своих линогравюрах, святые Андрей Рублев и Сергий Радонежский, Дмитрий Донской и Александр Невский. Эти образы вошли в историю российской графики XX столетия.