Абсолютное Зло и другие парадоксы объективной этики

Свободин Илья

Но разве обязательно несправедливость связана с насилием? Обязательно. Не только несправедливость ведет к насилию, но и насилие, если оно приобретает или может приобрести систематический вид, ведет к несправедливости. Несправедливость – всегда следствие насилия. Если человек незаслуженно лишается перспектив – это потому, что возможности были перераспределены в чью-то пользу. А такое бывает только если вместо договора применялся тот или иной вид насилия.

Пожалуй, единственный случай, когда мы можем говорить о равенстве в формальном смысле – это чрезвычайные обстоятельства, например война, катастрофа или, наоборот, открытие каких-то природных богатств. В такой ситуации справедливость

требует поровну распределять тяготы или блага, которые свалились на общество. Почему? Чтобы не создавать ненужного неравенства. При этом справедливость опять пытается уравнять неуравниваемое. Хотя казалось бы равенство тут можно вычислить, она неожиданно требует учитывать факторы, лежащие вне этики, например – количество детей или состояние здоровья. Почему обьективная этика тут «дает сбой»? Потому что чрезвычайные ситуации этикой не покрываются. Свобода невозможна, если общество оказалось например в состоянии войны. Чрезвычайные ситуации потому и называются чрезвычайными, что в обществе нет готовых механизмов для их исправления. А если и есть, они требуют перехода от договорной модели к мобилизационной, т.е. опираются не на этику, а на героическую мораль. Сказанное обьясняет, почему люди иногда путаются в справедливости – им бывает трудно отличить нормальную ситуацию от чрезвычайной, ведь мы живем в насильственном обществе, в условиях непрерывной борьбы.

Отсюда видно, что справедливость, как в принципе и свобода, выходит за границы этики. Не удивительно поэтому, что она пересекает и границы публичной сферы, проникая в личные отношения. Так же как в этих отношениях неизбежно проявляется свобода выбора, справедливость, прозябая в тени любви или дружбы, тем не менее вступает в свои права, когда необходимо выровнять отношения, сбалансировать коллективные или семейные роли. Ибо права и обязанности в коллективе должны быть хоть немного уравнены, а отношения между близкими – непременно учитывать их моральное равенство.

Тут можно увидеть определенное сходство с достоинством. Достоинство тоже поддерживает баланс в отношениях, подчеркивая равенство каждого и одновременно – право на собственную уникальность. В чем разница? Достоинство присуще отдельным людям и характеризует их отношение к другим, оно выражает моральную ценность человека. Справедливость же характеризует социальные отношения, это качество и соответственно ценность института, организации, процедуры. Справедливость приложима к отношениям конкретных людей только в той степени, в какой эти отношения являются частью социального механизма. Аналогично достоинству, если этот механизм несправедлив, он унижает людей. Однако обратное неверно – не всегда унижение, как и насилие, является следствием несправедливости. Например, если вам нахамили в трамвае, унизительно это? Да. Несправедливо? Нет. А если для проезда вас, следуя некой инструкции, заставили заплатить больше всех, несправедливо это? Да. Унизительно? Да.

Также можно провести параллель между справедливостью и истиной. И то, и другое относится к деятельности. Истина – к познанию, справедливость – к сотрудничеству. Если истина – то, что надо знать, чтобы успешно действовать, справедливость – то, как надо организовать сотрудничество, чтобы оно было успешным. Если истина – то, на чем основаны верные знания, справедливость – то, на чем основаны правильные механизмы взаимодействия. И точно так же, несмотря на то, что и за тем, и за другим стоит недостижимая свобода, и истина, и справедливость на каком-то этапе, в какой-то степени реально достижимы. Справедливость в жизни вполне может восторжествовать, но это состояние всегда временно, путь к абсолютной справедливости так же бесконечен, как и к абсолютной истине.

Возьмем в качестве иллюстрации этой недостижимости такое на первый взгляд простое и очевидное понятие как равенство перед законом. Неужели оно может

быть, хотя бы теоретически, несправедливо? Судите сами – разве равны молодой человек, не знающий законов, запутавшийся в своих чувствах, и матерый рецидивист, прошедший все тюремные школы жизни? Допустим они совершили одинаковые проступки. Должны ли они быть наказаны одинаково? А скажем, если обвиняемый занимал высокую должность, показывал пример множеству людей, если он обладал общественным доверием и предал его – разве не должен он быть так же показательно наказан? А возьмем повязку на глазах Фемиды. Как можно верить людям на слово, не заглядывая в глаза? Действительно ли они раскаиваются? А можно ли одинаково верить человеку, всю жизнь честно трудившемуся на общее благо, но оказавшемуся в безвыходном положении, и бездельнику изнывающему от скуки?

Существует и проблема разграничения социального и природного детерминизма, на которую любят ссылаться противники справедливости. Как могут люди находиться на одинаковых стартовых позициях, вопрошают они, если у них разные природные способности? Разве тот факт, что природа одаривает людей по-разному, не исключает любую возможность справедливости? Разумеется нет, но лишь в той мере, в какой сами люди приложили к этому руку – например, создав для своего ребенка особо благоприятные условия. Конечно, провести названую границу непросто, человек – часть природы. Однако согласитесь, как несправедливо лишать человека природных способностей, так же несправедливо не вмешиваться, если возможности получены за счет других и доступны лишь избранным.

Подведем итог. Неприятие насилия показывает, что чувство справедливости – это чувство свободы, но возникающее в процессе сотрудничества, в оценке человека и его роли, а сама справедливость – инструмент свободы, ее проявление в организации любых долгосрочных отношений, любого прочного коллектива – от семьи до всего общества. Справедливость противостоит социальному детерминизму, помогает устранить перекосы в устройстве общества и создать правильные социальные институты, гарантирующие каждому возможности для продуктивной деятельности, творческую свободу и заслуженную награду.

Таким образом, справедливость – основополагающее качество социальных институтов. Вы, как водится, можете возразить – но действительно ли это так? Разве не полезность людям, не эффективность – главное их качество? Бесполезный институт никому не нужен! Тут и зарыта собака. Институт не может быть полезным, если он несправедлив, поскольку институт который полезен лишь некоторым, так или иначе вреден всем остальным. Справедливость обеспечивает пользу от деятельности, но пользу общую, обьективную. А иная польза не так уж и полезна.

Иногда, в приложение справедливости к обществу, говорят об особой «социальной» справедливости, подразумевая, что преимущество получают наиболее угнетенные. Это не более чем извращение, призванное затушевать результаты работы несправедливых общественных механизмов и тем самым, фактически, увековечить последние. Подобная справедливость, вместо того, чтобы содействовать исправлению этих механизмов, занята перераспределением благ уже заведомо несправедливо распределенных. И хотя исправлять результаты необходимо, важно помнить, что нет справедливого результата без справедливой процедуры.

22 Власть, управление, эффективность

Поскольку в свободном обществе каждый приносит пользу всем, то, вероятно, такое общество максимально эффективно. Но так ли это? Ведь очевидно, например, что если ленивого человека не заставлять, он ничего и делать не станет. Часто, оправдывая капиталистическую эксплуатацию, утверждают, что капитализм очень эффективен, особенно по сравнению с коммунизмом, который сильно проигрывал в этом отношении. Проигрывал до такой степени, что люди в итоге променяли его «справедливость» на сто сортов колбасы. Давайте разберемся.