Ачайваямская весна
Шрифт:
Шкуры для рэгэм (покрышек) тщательно продублены и выкрашены отваром из ольховой коры в изысканный красновато-коричневый цвет. В этот цвет красились и одежды индейцев, и одежда наших чукчей.
Но это еще не само жилище. Это чоттагын — холодная часть, где занимаются хозяйственными работами. Если сравнить ярангу с северными русскими жилищами, то чоттагын будет крытым двором, а сам дом ставится уже внутри его.
Человек живет в пологе. Точнее, спит и отдыхает в нем. Полог представляет собой параллелепипед, этакий вытянутый короб из самых лучших оленьих шкур. Наверху этот четырехугольный мешок держится на горизонтальной палке. Палка эта подперта снизу массивными шестами с рогатками на концах. Верх
Под голову чукчи, как истинные спартанцы, клали общую подушку — бревнышко по всей длине полога. Одеялами служили сшитые нежнейшие шкуры пыжика — олененка.
В самый лютый мороз стоило двум людям залезть в полог и опустить переднюю стенку, как он от человеческого тепла нагревался так, что приходилось раздеваться догола. Женщины так и сидели в пологе в одних набедренных повязках. Надевали керкер (комбинезон), только покидая полог.
Мать Володи прилежно шила. Под центральной треногой тлел костерик, над ним остывал подвешенный чайник.
Володя поговорил с ней по-чукотски и объявил:
— Имя моего прапрадеда — Хилино.
— Спроси, кто у него были братья и сестры.
Володя перевел вопрос, выслушал ответ и сказал:
— Она не знает.
— Спроси, кто знает.
Старуха некоторое время задумчиво смотрела на меня, а потом что-то неторопливо сказала сыну.
Тот тоже подумал и обратился ко мне:
— Сейчас все поехали в личное стадо. Там все старики собрались. Мать не едет, потому что плохо себя чувствует. Может быть, поедем вместе?
Это было замечательное предложение. Старики обычно неохотно пускают чужих на свои праздники. Не то чтобы они относились к другим людям плохо. Просто они, как и все, предпочитают свои семейные дела решать без посторонних. А для этнографа заманчивее всего проникнуть в самое сокровенное. Ведь любой знает, что путешественник не много узнает о других, если он будет только слоняться по улицам.
— А старики разрешат, Володя?
— Если мать предлагает, значит, разрешат.
На коррализацию личного стада и впрямь собрались все старики с фактории. Настроение у всех явно приподнятое, одежды самые новые.
— Пойди на ту сторону, за палаточный лагерь, — кивнул мне Володя. — Только внимательно под ноги смотри…
Я пошел в указанную сторону. Снега под ногами почти не осталось. Отдельные пласты, как слоеные пирожные, высились на кочках. Метрах в двадцати от последней палатки на темном мху лежали два собачьих черепа с обломками полусгнивших палок, торчащими из них, — свидетели времен жизни чаучу Ахалькута и его сверстников. Я посмотрел на черепа и стал тихонько отходить назад, спиной, доставая одновременно из-за пазухи фотоаппарат. Так поднялся на твердый снежный пласт, оказавшись сразу высоко, и глянул в видоискатель.
Вечер был тихий-тихий. Тепло. Ветра нет. Искрятся только пласты снега здесь, в низине, где уже поставлен корраль.
Пригнали стадо, и оно замерло перед палатками. Мужчины бродят среди оленей. Все идут одинаковой походкой — вперевалку. Руки у всех за спиной. В руках чааты.
Самый высокий мужчина — бригадир личного стада — одет в яркую кухлянку с пышным воротником шоколадного цвета.
— Что это за мех? — спрашиваю у одной из женщин.
— Собака, — фыркнула она.
Мужчины все кружат и кружат по стаду. Потом они выходят из него. Пастухи разбегаются в разные стороны и начинают криками пугать животных. И вот доселе неподвижное стадо начинает волноваться. Группы оленей мчатся в одну, в другую сторону. Взлетают чааты, и работники тянут пойманных оленей
Большинство людей с удовольствием едят мясо, однако многие не желают знать, как оно достается. При этом все славят хлеборобов.
Для чукчей, как и для всех народов Севера, хлеб — это олень. Да и для всего человечества вообще сначала едой было мясо, а потом и хлеб.
Старая истина гласит: «Если хочешь знать, как живут эти люди, узнай, как и что они едят». Поэтому, чтобы узнать, как живут чукчи, надо знать, что они едят.
В Володиной палатке пиршество еще не началось, но собралось уже человек двадцать. На печке булькала кровяная похлебка — панга — основная еда пастухов. Уравнаут наколола маленькими кусочками замерзшую кровь и опустила их в воду, где уже варились корни сараны и черемша — дикий чеснок.
В отдельной кастрюле варится, а точнее, обваривается мясо. Чукчи говорят, что едят мясо не сырым, а обязательно вареным. Мы же смеем утверждать, что они едят его сырым, но подогретым в воде.
Старые женщины в углу энергично колотят ножами в деревянном корытце — рубят легкое. Самая стариковская еда — жевать не надо.
Наконец мясо «готово». Его также вываливают в корытце. У чукчей сейчас все есть — и тарелки, и фарфоровые блюда, и медные блюда, а корыта все в ходу. Традиция… А главное, видно, в том, что сырое мясо на фарфоре резать плохо.
Пожив в палатке у Володи, мы узнали традиционное меню чукотского оленевода.
Тыкычн — окорочные части, межреберные и плечевые мышцы — еда для всех. Парак — это икроножные мышцы, самые вкусные, едят все, но в основном пастухи во время тяжелых работ. Сухожилия называют по-разному, едят их всегда сырыми — возьмут конец в зубы и отрезают возле губ. Линглинг — сердце, исключительно сытная пища, которую должны есть взрослые мужчины. Панга — кровяная похлебка с сараной и черемшой, о которой уже шла речь. Сейчас пангой называют любую похлебку, в которую кладут и макароны, и крупы, и картошку, и консервы, и поэтому для обозначения кровяного супа с сараной говорят: «Настоящая панга». Вилкрил — жидкая каша из иссеченных хрящей с квашеной кровью и желудочным соком оленя. Кчимет — почки, едят только сырыми, лакомство. Понд — печень, столь же вкусна, как и почки. Эйнгэчн — селезенка. Глаза — детское лакомство. Рыт-чат — легкие, можно есть, мелко изрубив, что рекомендуется особам со слабыми зубами, а также можно обжарить кусками на костре. Рэлеиль — язык, варят и подают только самым любимым гостям. Ауый — головной мозг, едят сырым, быстро восстанавливает силы. Комль — костный мозг, особо вкусная и калорийная пища; хранится в трубчатых костях, как в естественной упаковке, в прохладном месте. Мыткль — костный жир, который вытапливают из ребер (толь-холь), тазовых костей (нгонгын) и черепной коробки (тлеут); все кости варят в воде, после чего всплывший жир употребляют, как европейцы масло.
Итак, это все получают из оленя. А сколько блюд готовят из рыбы, которая может украсить любой стол! Из сушеной рыбы раньше и муку делали… А саму рыбу и квасили, и отдельно головки ели с икрой, и перемешивали свежую с иван-чаем и шикшой — ягодой для праздничного блюда. Ну и конечно, готовят юколу! Всего не перечислить. И ничего никогда не солили!
Уравнаут насыпает из горсти возле меня на низенький столик соль. Это только мне. Все остальные едят без нее. Я кладу в рот кусок мяса, и он оказывается чуть-чуть солоноватым. А ведь мясо не солили, когда оно варилось.