Ацтекский вопрос
Шрифт:
Изабелла вынужденно, но отказалась от замысла поглотить семью оказавшихся на троне… тронах Борджиа. растворить их кровь в своей и со временем получить всё. Поняла, что этого ей сделать никак не дадут. Зато осторожные пока намёки на возможность будущего брака или браков межу её внучками и внуками сидящего на Святом Престоле Родриго Борджиа… О. за эту идею, что ей несколько удивительным показалось, в Риме охотно ухватились. Ну а чтобы рассеять возможные подозрения, не патриарх рода Борджиа, но его дети — Чезаре, Лукреция и неожиданно для многих ставшая заметной персоной, а не просто носящей корону Египта Изабелла — чуть ли не в мельчайших подробностях доносили не столько до Изабеллы Трастамара, сколько до её мужа отсутствие интереса Рима к слиянию в единое целое с Испанией.
Хорошо доказали, так, что не только прямая и открытая натура Фердинанда, но и привыкшая видеть самое потаённое Изабелла
Изабелла продолжала беседовать с сыном, но вместе с разговором думала и об ином. Вовсе не о том, что вице-король Нового Света будет несколько ограничен в возможностях. Даже не о том, что тамошним военачальникам будут отданы приказы прислушиваться к тамплиерам прежде, чем принимать решения. В голове испанской королевы окончательно утвердилась мысль о верности военного разгрома, но политического сохранения империи Теночк, а также откола от неё и выделения в самостоятельные княжества или герцогства завоёванных науа народов. Не всех, лишь части, но из числа более опасных для тлатоани. Нынешнего или нового — это не так важно. Про необходимость аннексирования Испанией немалой части побережья и находящегося в глубине материка тем более говорить не стоило — от этого отказался бы только скорбный разумом.
Глава 5
Глава 5
1504 год, март, Куйушкиуи, земли Союза тотонаков
Письма из Европы, из Рима особенно. Они приходили в изобилии, пусть и не столь часто, как когда я находился в Вечном Городе, получая оные из разных уголков Европы. Ну так что поделать, путь через Атлантический океан, он даже для быстроходных клиперов занимает вполне определённое время.
Зато, даже находясь по ту сторону океана, реально хоть и с небольшим опозданием, но быть в курсе происходящего там, куда хочется поскорее вернуться. Там хорошо, комфортно, блага относительной цивилизации, вдобавок под себя любимого затачиваемые. Тут же в лучшем случае походно-полевой вариант. А ещё близкие люди, которые тоже там: скучающие, желающие большей частью скорейшего твоего возвращения, ну а некоторые и вовсе готовы на первом же клипере рвануть сюда и плевать на всё и вся. Приходится обещать одним, удерживать других, ну и просто подробно рассказывать как о происходящем, так и о практически полном отсутствии действительно серьёзных угроз для своей персоны, равно как и для Изабеллы. О той, надо сказать, помимо Родриго Борджиа, беспокоились куда меньше. Разная степень близости, однако, больше и сказать нечего.
Беспокойство, не относящееся к собственно безопасности моей и Белль, оно присутствовало. Куда ж без него? За те несколько недель, что прошли с момента нашего прибытия в Куйушкиуи, много чего произошло. Например, изменение тактики противостоящих нам ацтеков. Как удалось узнать, разговорив временами попадающихся пленников, военачальники империи Теночк — после того как один из них, особенно инициативный и горячий — крепко получил по зубам под стенами города, всерьёз призадумались, стоит ли вообще тупо терять людей в сражениях, выгодных исключительно противнику. Или, чего также нельзя было исключать, того инициативного просто бросили нам на съедение. Однако не приказом лично тлатоани, а скорее по варианту: «Хочешь себя проявить и доказать крутость? Так и флаг тебе в известное место!» Слова то однозначно были иные, а вот смысл, он, в отличие от слов, ощутимо просматривался — то самое избавление от особо яростно-инициативных, уверенных, что с новым врагом в нашем лице можно сражаться привычным образом, не взирая на наши козырные карты, особенно при битве в поле и при обороне крепостей или атаке их же, но прибрежных или когда уже удалось подвести близко к стенам достаточное количество войск с артиллерией.
В общем, попользовали того полководца как известное резиновое изделие, единоразово, после чего показательно назначили главным виновником. С виновными же в империи Теночк что чаще всего делают? Верно, самым шаблонным манером вырезали сердце из груди в одном из главных имперских храмов. Со всем «почётом» к занимаемому положению, если так вообще можно выразиться. Показательная жертва, укрепляющая авторитет тлатоани и его приближённых, в отличие от так называемой оппозиции, в основном из части жречества и примерно половины военачальников. Вышеупомянутые то как раз только и искали повод, зацепившись за который, можно было бы откатить назад проведённые
Фактор жёсткого отношения к допустившим промах военачальнику или придворному интригану до реформы, массовые отправки на жертвенники! На самом то деле и сейчас всё являлось отнюдь не «белопушистым»! Как ни крути, а «корень зла» опять сводился к материалу для жертвенников — этой основе основ в дореформенном государстве науа и опять-таки ключевом факторе в постреформенной империи. Менялось оформление, число, частота принесения жертв, но не сама их суть. Жертвенники и возложение на них своих — вот основная уязвимость ацтекского государства, на которой оно в известной мне истории и погорело, в результате развалившись с таким треском, что на всём континенте слышно было.
Впрочем, не совсем о том речь. Сменившаяся тактика науа, вот что было важным именно сейчас. Они, скажем так, зашныряли в окрестностях Куйушкиуи малыми и относительно малыми отрядами, стараясь воевать так, как умели и любили это делать. Более того, пользуясь ситуацией, при которой Куйушкиуи стал откровенно тесным для собравшихся в нём людей. Ночные рейды, уколы дневные, направленные против тех, кто удалялся на достаточное расстояние как от стен крепости, так и от временно, на скорую руку выстроенных полевых укреплений. Попытки подпалить эти самые временные, благо уж в чём ином, а в стрелах ацтеки недостатка сроду не испытывали. И ответные действия уже с нашей стороны, благо среди отправленных сюда тамплиеров предостаточно было специалистов как по ночному бою, так и по действиям в составе малых групп. Вот и выходило, что коса ударялась о камень, высекая множество искр, но не нанося действительно серьёзного вреда.
Патовая ситуация для обеих сторон? Вовсе нет! Тлатоани банально тянул время, попутно не прекращая попытки кошмарить испанские владения на островах — иногда собственными войсками, но чаще всего с использованием в качестве основного «мяса» недовольных индейцев из числа тамошних племён. Недовольных же хоть и было куда меньше, чем в ином варианте мира, но всё равно хватало. Испанцы! И этим словом уже многое сказано. Кодекс Войны их изрядно ограничивал, убавляя жестокость и некоторые естественные душевные порывы, но на первом этапе они всё равно успели дел наворотить, да и просто недовольных завоевателями, какими бы они ни были, всегда найти можно. В том числе и готовых к активным действиям.
Должен был помочь предложенный мной Изабелле Трастамара и отправленный в специальном послании рецепт. Я уже знал, что он был воспринят благосклонно, а вице-король получил как должные распоряжения, так и поручение всячески содействовать тем, кого королева Испании выбрала на роль посланников к таино Эспаньолы. Только пока ещё это воплотится в жизнь! И каким именно станет воплощение, и удастся ли его перенести на другие острова. Не в плане предоставления непокорившимся касикам той же Кубы схожих условий, конечно. Я относительно возможности, если уж так не нравится владычество испанцев, свалить к ангельской бабушке к тем самым таино Эспаньолы, раз уж у тех появится вполне себе законное и по факту независимое государство. Проклятье, да ему, государству, буде таковое образуется, даже помочь советами можно и нужно будет. Пусть оно, как магнит, притягивает к себе вменяемых сторонников независимости, оставляя исключительно мстителей и тех, кто слишком упёртый. Таких, конечно, ещё долго множить на ноль придётся тем же испанцам, но всё равно в разы легче, нежели сейчас дела обстоят.
Сведения, кстати, текли рекой, вполне себе полноводной. Откуда? Так от тотонаков, вестимо! Тех самых, которые хоть и оставались в своих городах, но охотно делились сведениями как посредством голубиной почты — известное и у индейцев средство связи, особенно развившееся в последние постреформенные годы — так и посредством передаваемых с людьми словами. Слова, они порой надёжнее бывают. Не всегда, но порой.
Через тех же тотонаков удалось передать послания и тласкальцам — ещё одному завоёванному империей Теночк народу, который отличался повышенной воинственностью, нежеланием покоряться завоевателям и готовностью восставать по любому поводу. Новости оттуда были… Мда, они были и это лучшее, что можно было сказать.