Ад идет с нами

Гедеон

Идиллийка положила на стол перед Леандро коммуникатор, активировала голозапись и отвернулась, не желая видеть запись снова.

Сам Леандро и его сослуживец, молча слушавший разговор, заинтересованно придвинулся поближе. Тиаматцы – как и остальные солдаты полка, – были в курсе того, что враг попытается закинуть какую-нибудь гнусность в информационную ленту, стремясь перессорить между собой союзников. Об этом на каждом инструктаже напоминали офицеры, да и сами солдаты прекрасно помнили, как дома смотрели

выпуски новостей, в которых Доминион выставлялся порождением дьявола. Нечто подобное они ожидали и тут.

Увиденное оказалось совершенно иным. В новостном выпуске одного из центральных каналов Нового Плимута рассказывали о закрытой “станции удовольствий”, созданной Консорциумом для элит Союза. Сложно сказать что поражало больше: записи с камер станций, откровения выживших рабов, или списки фамилий и должностей, что занимали клиенты космического борделя.

– Мерзость какая, – слушая показания спасённых с “Иллюзии”, резюмировал Леандро, невольно прижимая к себе девушку. – Ложь о враге должна быть страшной, но это уже перебор…

– Значит, это не правда? – робко улыбнулась девушка. – И тобой не командуют... такие чудовища?

– Конечно не правда, – ободряюще улыбнулся Леандро и пощекотал подругу под подбородком.

А вот его приятель не выглядел столь жизнерадостным.

– Пойдём, покурим? – предложил он другу.

– Я ненадолго, – Леандро чмокнул девушку и встал из-за стола. – А эту гадость просто удали и забудь.

Идиллийка кивнула и задумчиво посмотрела вслед выходящим солдатам. Она чувствовала, как напрягся Густаво во время просмотра записи, но так и не поняла причину.

Оба тиаматца вышли из тапасерии и остановились у утилизатора, выполненного в виде старинной бронзовой урны.

– Что скажешь про этот репортаж? – по-испански спросил Густаво, протягивая другу сигарету.

– Да как и говорили, – равнодушно пожал плечами тот, щёлкнув зажигалкой.

Дав подкурить Густаво, он закурил сам и продолжил:

– Говорили же, что нам будут вкидывать дерьмо. Вот, началось. Хотя я не ожидал прям такого дерьма. Не предупреди нас на инструктаже – я бы сам поверил.

– Это очень похоже на правду, – глухо сказал Густаво.

От неожиданности Леандро поперхнулся дымом. Прокашлявшись, он изумлённо уставился на друга.

– Дружище, ты спятил? – поинтересовался он.

– Нет, – Густаво затянулся.

Выпустив кольцо дыма, он несколько секунд наблюдал за его полётом, а потом сказал:

– Та девушка с Тиамат, Бланка Перес. Я её знаю. Это дочь нашего алькальда. Она пропала в прошлом году, вместе с подругой, когда полетела поступать в институт на Новом Плимуте.

– Ты понимаешь, что это может быть грамотно сделанная “утка”? – попытался образумить друга Леандро. – Увидели в новостях и смастерили сюжет. Дружище,

ты же знаешь – у них техника не чета нашей, сделают картинку так, что кто угодно поверит.

– Может, – не стал спорить Густаво. – Но я сомневаюсь, что доминионцы мониторят новости о пропавших без вести, чтобы сделать правдоподобный ролик. Да и выглядит она не так, как на голо о пропаже. Изменилась стрижка, лицо куда более худое, и взгляд... Не уверен, что такое можно подделать.

– Подделать можно всё, – покачал головой Леандро. – Не стоит пока шуметь.. Вернётся флот, возобновит связь и всё прояснится.

– Тоже верно, – согласился Густаво, выбрасывая выкуренную едва на половину сигарету в утилизатор.

Стоило им распахнуть двери, как по ушам ударил гвалт, экспрессивный даже по тиаматским меркам. Тапасерия превратилась в растревоженный улей: тиаматцы ходили между столами от компании к компании, тараторя с пулемётной частотой и жестикулируя. словно спятившие богомолы.

Их фамильяры тенями следовали за хозяевами: чувствуя возбуждение людей, но не чувствуя агрессии, животные силились понять происходящее. В итоге зал превратился в бурлящий водоворот, в котором смешались военная форма, шерсть и перья.

Бланку Перес опознал не один Густаво.

Глава 24

Планета Идиллия. Ферма, шестьдесят километров от Зелара

Каменно-спокойное выражение лица давалось Чимбику с трудом. Губы так и норовили расплыться в счастливой улыбке от воспоминаний о поцелуях и словах Эйнджелы.

Она хочет остаться с ним.

Она. Хочет. Остаться. С ним.

Даже в самых смелых мечтах репликант не мог вообразить подобного. И пусть в реализацию плана Чимбик рассматривал как маловероятную, само намерение грело душу. Сожалел он лишь о том, что не мог снять броню и ощутить объятия.

— Блайз, хватит прохлаждаться! – рявкнул сержант брату.

– Да, садж!

Блайз виновато улыбнулся сидевшей на подлокотнике его кресла Свитари и вскочил. Та бросила осуждающий взгляд на Чимбика, а затем широко ухмыльнулась и хмыкнула.

– Новый способ контроля периметра? – красноречиво взглянув на распахнутое забрало брата, спросил сержант.

Воспитательному процессу мешало настроение Чимбика — после слов Эйнджелы он просто не мог всерьёз сердиться на Блайза. Даже за промашку, после которой ещё час назад неминуемо последовала бы жесточайшая выволочка.

— Не расслабляйся — патруль может вернуться, – борясь с расплывающейся на лице счастливой улыбкой, напомнил Чимбик. — Узнаю у хозяина фермы насчёт транспорта и будем выдвигаться.