Ад на земле II

Филдс В.

– Мне придется убить тебя, если ты вернешь свою душу.

– Почему?

– Ты слишком слаба, чтобы сопротивляться этой тьме. Она овладеет тобой, и чтобы остановить ее, мне придется убить тебя.

– Кристина…борется с ней? – спросила я. Если она смогла, то, наверное, и я тоже смогу это сделать.

– Нет.

Что значит, нет? Она поглотила ее? Может поэтому Кристина ушла в Орден Света, - чтобы они ее вовремя остановили?

Рэн провел ладонью по моей голове, убрал волосы. Затем наклонился, и прильнул губами к моему лбу. Я чувствовала напряжение, исходящее от него, и я чувствовала, что он боится.

–

Я солгал, – прошептал он.
– В Кристине нет твоей души. Я не мог осквернить ее тело этой тьмой.

– Почему? – выдохнула я. Мне хотелось спросить больше. Вопросы так и копились во мне, наталкиваясь друг на друга. Но Экейн не хотел отвечать на них.
– Рэн? – прошептала я. У меня возникло это плохое предчувствие, которое возникало всегда в его присутствии. Почему же он всегда все от меня скрывает? Это невыносимо, и обидно. Почему он не может мне довериться?

– Аура, пожалуйста, не проси меня… я не могу это сделать. Ты была слаба уже тогда. Теперь ты почти разрушена. Если в тебе появится еще и та тьма, от которой ты избавилась с таким трудом, она тебя полностью поглотит. Ты станешь зависимой. Ты будешь уже не с нами. Мне придется тебя убить. Мне придется сделать это, иначе умрут сотни людей. Это уже будешь не ты. Я не могу этого сделать… не могу.

– Я должна помочь Кристине… - я с трудом повернулась к Экейну, и провела рукой по его лицу, по гладкой щеке, чтобы он посмотрел на меня. Он склонил голову:

– Ей не нужна твоя помощь. В ней нет твоей души. Я не смог сделать это. – На мои глаза навернулись слезы. Ему, должно быть сложно, говорить эти вещи. Но я все равно не понимаю… я путаюсь в том, что он говорит. Не улавливаю смысла.

– Почему… именно Кристина…

Его глаза – угасающие звезды.

– Почему… Кристина?..

Почему ты всем солгал о том, что в ней моя душа?

Он больше не мог сдерживаться, и увиливать от ответа, поняла я. Он зажмурился. Открыл глаза, и сказал:

– Она беременна.

Его слова повергли меня в шок.

Что?! Кристина беременна?! Как такое возможно?! ЧТО?!

ЧТО?!

Это просто не укладывалось в моей голове.

– Это Лиам?..

– Да. Я мог по-прежнему влиять на судьбу Кристины, и прежде чем спуститься на землю, я уже знал, как поступить. Тьме всегда должно быть противостояние. Я нашел его в Кристине, потому что она твоя сестра, она дочь Изабелль. Поэтому я выбрал ее, для Сына Небес. Вы с Кристиной как две стороны одной медали, равны, поэтому я не мог загрязнить ее тьмой. Мне пришлось сказать, что в ней твоя душа, чтобы бы Падшие не следили за ней, чтобы не узнали, что она будет матерью следующего ребенка, который принесет в этот мир Свет. Они бы убили ее.

О Боже… О Боже…

Как такое возможно?

Из моих глаз хлынули слезы. Все настолько кажется очевидным, что мое сердце сжалось от боли, и от обиды, за то, что все бросаются на Рэна, словно он виновен во всех смертных грехах. На самом деле, они все забыли, какую ответственность они возложили на него.

– Кристина ее дочь? – наконец спросила я.

Дочь Изабеллы?..

– Да. Это…немного… да… - невнятно заключил он, внезапно смутившись. – Поэтому я выбрал ее. Она должна была быть с нами, чтобы Изабелль и Кристофер не настроили ее против тебя.

И, в итоге, она пошла к ним в ловушку, сказав, что в ней часть тебя.

– Она знает?.. – выдавила я. Я начала осознавать, что это значит для меня - то, что Кристина моя сестра. Я вспомнила все маленькие моменты, когда мне казалось, что мы похожи, и сотни моментов, когда видела, насколько мы разные. Как такое может быть? Как Изабелль может быть матерью Кристины?! Но ведь на самом деле я не знаю о Кристине совершенно ничего.

– Нет, Кристина ничего не знает, - ответил Рэн, поглаживая мне волосы.
– Я скрывал это от нее так же, как и от тебя.

Я помолчала. В моей голове расплывались мысли, становились густыми словно каша, и я пыталась уловить хоть одну.

Я снова сжала пальцы Рэна, и он склонился ко мне еще ниже, почти прикасаясь своим лицом к моей груди, когда я прошептала:

– Ты должен понять и меня.

Экейн смотрел на меня стеклянными, от притаившейся в его теле нестерпимой боли глазами.

– Я хотела умереть, – сказала я, сжимая его пальцы до боли. Каждое слово отдавалось в горле нестерпимой болью. – Мне больше не хотелось жить. Человек, потерявший все, у которого ничего нет, и, ко всему прочему, который подвергает опасности других людей, не захочет жить. Но ты пришел, и сказал, что есть кое-кто, кому требуется моя помощь. И это Кристина. Ей сейчас угрожает опасность. – Экейн замотал головой, словно пытаясь прогнать мои слова, пытающиеся проникнуть в его голову. Кончиками пальцев правой руки, я прикоснулась к его лицу. Его щеки были почти обжигающими.

Он жив, я мертва.

– Ты должен понять и меня тоже. Я не могу уйти, не рассказав Кристине правду, и не попросив прощения за то, что обвиняла ее. Я считала ее плохим человеком. – Я шумно втянула воздух. Почему я снова рыдаю? Сколько у меня еще есть слез в запасе? Казалось, я высохла, как никому не нужное позабытое озеро.

Как гнилое яблоко.

Рэн не слушал меня. Я видела по его лицу. Оно выражало искренний ужас, словно я пыталась внедрить в его голову идею, которая шла в разнобой с его мировоззрением.

Я взяла его лицо в ладони, и с усилием прошептала:

– Рэн, ты должен сделать то, о чем я прошу. Ты говорил, что не имеешь права влиять на выбор людей. Ты говорил, что они сами выбирают свой путь. Я выбрала.

– Я не могу так поступить.

– Ты можешь это сделать. Это то, что ты должен сделать. – Увы, я не обладала этой удивительной способностью зачаровать, просто глядя в глаза. – Послушай меня. – Экейн положил свои ладони поверх моих рук, желая убрать их от своего лица, но я не позволила: - Ты должен сделать это потому что я так хочу. Ты должен меня послушать.

– Если ты вернешь себе душу, мне придется убить тебя.

Его глаза заблестели от слез, и я ощутила, как мое сердце сжимается в тиски.

– Тебе не придется делать этого, – заверила я, и Рэн внезапно пришел в себя; он отстранился:

– Да, придется. Придется, потому что ты не справишься. В тебе нет совершенно никаких сил. Ты все вспомнишь, в тебе проснется ненависть, и она заставит тебя опуститься в Ад, погрузиться в ту темноту, от которой я хотел тебя уберечь.

– Сейчас я должна уберечь вас.