Ад находится в Камбодже
Шрифт:
Снайпер только понимающе прикрыл глаза, прилаживаясь к резиновому наглазнику оптического прицела; с его места были отчетливо видны брошенные баллоны огнемета. Из-за выглядывающей взведенной гранаты никто не решался убрать взрывоопасный сюрприз в безопасное место.
— Что тут у вас? — нетерпеливо спросил Давыдов, едва добравшись до склада.
— Здесь настоящая пещера Аладдина, — начал было Цыган, но его со знанием дела поправил Есаул:
— Пещера у Али-Бабы, у Аладдина была волшебная лампа.
— Какая на хрен разница? — разозлился Денис. —
— А вот что, — Цыган указал на отдельный штабель из полусотни ящиков, поднял крышку и извлек наружу желтый прямоугольник, похожий на слиток золота. Но это было не золото, а упакованный в фольгу брикет высококачественного героина, спрессованный в прямоугольник.
— Да здесь тонны полторы, — растерянно произнес морпех, сразу поняв, что это была заначка Сэя, собранная на случай непредвиденных форс-мажорных обстоятельств — так сказать, «золотой запас на черный день».
— И это только цветочки, — подпрыгивающий от нетерпения Цыган опрометью бросился к другому штабелю ящиков, который занимал большую часть склада. — А вот это ягодки. — С этими словами диверсант торжествующе вытащил из ящика десятикилограммовую итальянскую противотанковую мину в ребристом пластиковом корпусе.
Эти боеприпасы были известны еще со времен советско-афганской войны. Не имея металлических деталей и обладая огромной мощностью, они были сущим наказанием для саперов с металлоискателями и конвоев Советской Армии.
— Здесь их полно, — продолжал ликовать Цыган, — и не только противотанковые. Есть противопехотные и осколочные направленного действия. Выходит, этот жирдяй еще и оружием торговал!
— Вряд ли, — засомневался Денис, ход мыслей покойного наркобарона был ему уже понятен. — Это добро он запас на случай, если бы власти вдруг захотели начать против него полномасштабную войну. Тогда непроходимые джунгли он бы и вовсе сделал неприступными.
Собранных боеприпасов здесь было несколько десятков тонн, и их, конечно, хватило бы обложить периметр владений героинового императора сплошным минным поясом.
— А что по нашему вопросу, нашли что-нибудь существенное?
— Ничего, если не считать альпинистских тросов, — удрученно развел руками Есаул. — Но зато их здесь, как дерьма за баней, запросто можем связать несколько «дорог» до самой земли.
Конечно, это был выход. Все члены группы прошли горную подготовку: «краповые береты» — на Кавказе, Давыдов — на сопках Дальнего Востока. Да и спускаться — не карабкаться. И все же существовала проблема, причем серьезная. Уйти красиво, «по-английски», у диверсантов не получится: сидящие «на плечах» боевики расстреляют беглецов, пока те будут скользить по нейлоновым фалам к земле. Но выход все же был. Во время Второй мировой войны поврежденная субмарина ложилась на грунт, и для того, чтобы могли спастись члены экипажа, кто-то один должен был остаться и закрыть крышки торпедных аппаратов, через которые можно было выйти на поверхность. «Кто-то должен остаться», — отбойным молотком стучало в голове морпеха. Ему, как командиру, следовало найти добровольца
— Значит, так, — Денис обратился к спецназовцам. — Вяжите тросы, четыре по сто метров.
— Почему — четыре? — с недоумением спросил Есаул.
— Я буду прикрывать и спущусь потом на одном из ваших.
Закончить свои пояснения майор не успел: со стороны лестницы с новой силой загремели выстрелы. Давыдов молча сорвался с места и бросился на подмогу заслону. Перестрелка была короткой, но интенсивной; потом снизу раздался глухой взрыв, сопровождаемый воплями умирающих людей.
— Что тут у вас? — подобравшись к Дум-Думу, спросил Денис.
— Да поджарил я тут особо настырных, — сплюнул в сторону снайпер, указав вниз по лестнице, где бушевало пламя, вырывавшееся из взорванных баллонов огнемета. — Минут пятнадцать есть на передышку.
— Отлично, — сказал морпех и распорядился: — Отходите на склад, я вас прикрою. Живее, живее, нужно торопиться.
— Нет, — неожиданно отказался выполнять приказ Брикет, и только сейчас Давыдов отметил серый цвет его лица, пульсирующую в глазах боль.
— Что значит — нет?
— У меня в кишках пуля, — сквозь зубы процедил пулеметчик и продемонстрировал левую руку, ладонь которой была густо покрыта кровью; тяжелые влажные капли стекали с пальцев. — Отрикошетила, сука, от стены и ударила в бок, а там стык между защитой бронежилета. В джунглях мне долго не протянуть, да и для вас буду обузой. А так под промедолом минут двадцать продержусь… хоть какая-то польза.
Уговаривать не имело смысла: спецназовцы, живущие на острие меча, знают цену словам, поступкам и самой жизни. «Все, что годится для успешного выполнения задания, должно быть использовано». Судьба в очередной раз сделала выбор, самостоятельно разделив спецназовцев на живых и мертвых.
— Спасибо, друг, — сдавленным голосом произнес Денис. Он вытащил из подсумка портативную аптечку, достал шприц-тюбик с обезболивающим, снял колпачок и через одежду сделал укол.
— Держись, братан, — только и смог сказал Дум-Дум. Слова утешения и надежды сейчас звучали бы лицемерием.
— Прощай…
Когда Денис с Думдумычем вернулись на склад, тросы уже были готовы. Есаул с Цыганом, нагруженные толстыми бухтами капроновых фалов, ждали новых приказаний.
— Дуйте наверх и готовьте канатные дороги. — Затем командир посмотрел на снайпера и загадочно произнес: — Мы пока здесь подсуетимся. Нехорошо как-то такое богатство без присмотра оставлять. А знаешь, Думдумыч, сооруди-ка ты пару-тройку растяжек, — предложил майор, когда они остались на складе вдвоем. — И не особо мудрствуй с установкой, они должны всего лишь отвлечь внимание.
Снайпер хмуро усмехнулся, вынимая из подсумков пару наступательных гранат «РГД-5».