Ад в режиме ожидания

Андрианова Анастасия

– Чего смеёшься? – строго спросила работница за кассой. – Давай, заказывай. Не держи очередь.

Я быстро оглянулся. За нами с Миханом и правда выстроилось прилично студентов, и все они мрачно на нас поглядывали. Боялись не успеть сжевать свой обед за перемену. Я заказал два борща и две порции котлет, взял ещё два чая с лимоном и по сладкому батончику. Вышло дороговато, почти как в кафе. Я подумал, что надо будет посмотреть в интернете, нет ли поблизости от универа Макдоналдса или KFC, чтоб не каждый день тратиться на столовку. И ещё подумал о том, что надо бы найти несколько заказов, чтоб подзаработать немного денег и больше не жаться.

Мы забрали подогретую еду и вернулись за стол.

Мишка тут же набросился на борщ, а я сначала решил зайти в инстаграм и сделать пост о том, что снова беру заказы. Я подрабатывал тем, что рисовал эскизы для татуировок, и благодаря сарафанному радио ко мне охотно обращались. Рисовал всякое: птиц и цветы для девушек, парням – корабли, черепа и диких зверей. Получалось неплохо, да и мне самому нравилось, особенно когда потом присылали фотки готовых татуировок. Гордость брала от того, что кто-то решился нанести мой рисунок на собственную кожу и проходить с ним до конца жизни. Казалось, будто это я сам буду в памяти людей столько, сколько они будут жить… Лирика, конечно, но я радовался.

Мишка наблюдал, как я набираю текст поста.

– А нарисуешь мне Наташку на плече? Но только чтоб смылась потом!

Я посмеялся.

– Ты и сам себе нарисуешь не хуже меня.

Мы поели, отнесли тарелки на специальный столик и пошли на следующую пару. Я, как идиот, крутил головой, в надежде увидеть Ленку, но она, видимо, не хотела обедать или пошла куда-то в другое место. Подумав это, я приободрился и тут же разозлился на себя. Ну что она мне сдалась, в самом деле? Обычная девчонка, таких в каждом универе завались. Настя, с которой я встречался в десятом классе, была намного красивее. Но что-то всё равно заставляло вспоминать, как Ленка сидела на подоконнике. Русалка на ветвях, точно Мишка подметил.

Английский и основы рисунка прошли быстро. Я старался запоминать одногруппников в лица и по именам и, вроде бы, у меня что-то получилось. По крайней мере, теперь точно мог не бояться поздороваться не с тем, столкнувшись в коридоре.

Когда мы вышли из универа, я пытался рассмотреть Ленку в толпе студентов, но у меня не вышло. Я только заметил, как похожая на неё девушка бежит к остановке, спеша к уже стоящему там автобусу. Как только успела отойти так далеко от универа? Девушка запрыгнула внутрь, автобус закрыл двери и покатился по дороге, а мы с Мишкой пошли дальше, к светофору.

Глава 2. Кошмар нашего времени

– Славушкин, вставай!

Мать, как всегда, не дала мне от души выспаться в субботу. И обязательно же, блин, так настырно врываться в мою комнату!

– Всего девять же, – проворчал я, накрывая голову подушкой.

– Дольше нельзя. Давай-давай, вставай. Будешь умненьким зайчиком, съездишь забрать мои багеты.

Чёрт. Во-первых, надеюсь, не надо объяснять, как меня бесили «умненькие зайчики» и прочие похожие эпитеты. Во-вторых, я собирался протупить полдня дома, а не тащиться за багетами. Нет, не за хлебом, как некоторым могло показаться. Наша с Иркой мама держит лавочку с картинами в одном торговом центре. Выискивает художников, покупает их работы, оформляет на свой вкус в багет и продает раз в пять дороже. Если сделка получается супервыгодная, то художник получает ещё и проценты сверху стоимости. А багетную мастерскую она нашла на другом конце города, ближайшие к нам её почему-то не устраивали, ну или просто задирали цены.

– А ты сама почему не поедешь?

– Встречаюсь с партнёрами.

Мама ответила сухо, ей явно не понравилось моё сопротивление. Она грубовато потрепала меня по плечу и повторила тоном, не терпящим возражений:

– Всё, вставай.

– Ну а Ирка? – не сдавался я.

– Ира поехала на тренировку, ты что, забыл?

Грёбаная

спортсменка. Специально свалила, лишь бы дома не припахали. Один я, выходит, ишак? Ну окей. Я подумал, что на обратном пути обязательно заеду в кондитерскую, награжу себя любимыми фисташковыми эклерами за мучения. Мама уехала, а я ещё валялся, бесконечно прокручивая ленты социальных сетей и оттягивая момент, когда придётся встать и потащиться на другой конец города за несчастными багетами. Не хотелось, блин. Инфантильные желания почему-то труднее всего перебороть, сколько бы лет тебе ни было.

Пока я, наконец, встал, сходил в душ и позавтракал, было уже глубоко за полдень. Я покормил Умку, нашего кота, в очередной раз проверил сообщения (после того объявления несколько человек попросили помочь с эскизами, и теперь мы переписывались, обсуждая детали), оделся и вышел на улицу.

День был пасмурный, небо – разведённый индиго, а Мишка сказал бы, что индантреновый синий. Мы постоянно играли в такие сравнения, кто точнее опишет какой-нибудь цвет названием краски. Поднялся осенний ветер, и с тополей у нашего дома уже облетали первые жёлтые листья. Мишка бы сказал: сиенна и умбра. Я застегнул худи до самого подбородка, затянул капюшон и, съёжившись, побрёл на остановку. Ехать далеко, на двух автобусах и ещё на маршрутке, хорошо, что проездной льготный. Можно было бы и на метро проехать половину пути, но я ненавидел его странный запах и шум, а ещё до метро тоже надо было на чём-то добраться, а потом опять на автобусе… Хрен с ним, с метро. Я засунул в уши наушники и включил любимых Deftones. С музыкой любая дорога легче.

Автобус пришёл почти пустой, кроме меня там была одна старушка с тележкой (что у них там в этих тележках? Кто знает, скажите, прошу!), девушка с ребёнком и дед в тёплой свалявшейся шапке, похожей на бок нечёсаного пуделя. Я сел в самом конце, у приоткрытого окна. Мне всегда нравилось, когда в машине или автобусе задувает свежий воздух, даже если на улице прохладно. Сел, достал блокнот и карандаш и стал делать наброски пассажиров. Особенно старался над дедом, мне понравилось, как его меховая шапка сочетается с кустистыми бровями и колючим свитером. Ехали долго, так что я успел сделать пару набросков улиц, пока автобус тарахтел на светофорах.

Зато второй автобус, на который я пересел поле этого, встал в страшную пробку, а на следующих остановках набилось немерено людей. Мне пришлось уступить место беременной, забиться в самый конец и терпеть, когда дверь била меня по заднице на остановках. Ко мне притиснулся какой-то мужик, от которого жутко воняло, и я старался дышать через раз, чтоб не стошнило. Конечно, тут ни о каком свежем воздухе речи не шло. Кому-то, как всегда, дуло, и тут все окна были наглухо закрыты.

Я стоял зажатый в толкучке ворчащих тел, не в состоянии даже протиснуть руку в карман, чтобы переключить песню. Естественно, порисовать тут тоже не удалось, и со скуки я считал белые машины, встречающиеся на пути.

Опять вспомнилась Ленка, и я даже разозлился на себя: ну с чего всё время в голову лезет? Ну не влюбился же я в неё, в самом деле. Я видел тысячи девчонок куда красивее неё, а влюблялся лишь пару раз. Я подумал, что раз она спросила, не искусствовед ли я, значит, может, сама учится на искусствоведа? Явно курс второй-третий, не первый, но и не старше третьего, выглядит совсем юной. Значит, можно посмотреть на первом этаже расписание искусствоведов и подождать её у нужного кабинета. А потом что? Что я ей скажу? Подумает, что клеюсь. Хотя, что в этом такого? Скажу, хотел поблагодарить за то, что проводила в тот раз на историю. Предложу угостить кофе. Не думаю, что откажется. Я же, в конце концов, не урод какой-нибудь. Хотя смотрела она на меня почти что с презрением…